Возьмусь немного поразмышлять о контекстах , в которые меня вовлекло одно из буквально только что написанных стихотворений Ольги Ольгерт. Думаю, это будет интересно. Хотя моё прочтение-лишь одна из версий восприятия. При всей внешней лёгкости поэзия Ольги Ольгерт обладает огромной гравитационной силой ассоциативных связей. Способ существования автора в путешествии по собственному внутреннему миру связан с движением через культуру. И каждый возникающий на пути символ может восприниматься в совершенно разных ракурсах. Это как бы эффект падающего света. Итак. Вот это стихотворение.
http://www.stihi.ru/2013/11/01/8972
Где шалью - шёпот тростника,
И ночи яблоневый шелест ,
И ты шагаешь в облака,
Чтоб там, на звёзды раскошелясь,
Упасть на травы под окном
Твоей придуманной планеты,
Где гномы строят зимний дом
В мечтах застенчивой Джульетты,
В степном закатном дежавю,
Где миром тихо правит осень,
И цапли снов летят на юг,
И в клювах боль твою уносят
В такую призрачную быль,
В такую ласковую небыль,
Где веришь снам и чувств ковыль
Качает дни твои под снегом,
Где искры скорых перемен
Зажгут листву седых акаций,
И скажет осень : «Сдайся в плен!»
А ты попробуй не сдаваться!
Прикосновение словами к астральным символам особенно сложно и, видимо, в том - суровая проверка мастерства. Кажется даже после сказанного Ломоносовым "Открылась бездна -звезд полна, звездам нет счёту , бездне дна" - уже ничего не попишешь. Тем более после пастернаковского " ...полночь стоит на пути, на шлях навалилась звездами и через дорогу ...перейти нельзя , не топча мирозданья..." Поэтому:
Чтоб там, на звёзды раскошелясь,
Упасть на травы под окном
Твоей придуманной планеты...
Ища аналогий, я вспомнил астрально -натурфилософское "О сад ночной, о бедный сад ночной, о существа, заснувшие надолго, о вспыхнувший над самой головой мгновенный пламень звёздного осколка." Но у Николая Заболоцкого космическая тема возникает в величественно-торжественном, мрачновато-готическом обличии. Это прямо-таки текст для хард-роковой композиции
Здесь же космизм ближе восприятию Экзюпери, селившего на Планете Маленкого Принца. В чём -то стих воспроизводит картинка вполне в духе фантазий Рэя Бредбери.( Читаешь новеллу -и вдруг обнаруживаешь себя внутри стихотворения. Это и есть "придуманная планета"...)Как и в каждом сюжете Бредбери в этой стихо-рифмо-новелле содержится фабульная центробежная сила подстать космогенезу. Звёзды, планеты и множественные миры, квантуясь, образуются один вслед за другим, из одной протоформы отливается последующая и так до бесконечности. И вот мы видим что-то вроде новогодней ёлки (это миф об оси мира), украшенной шарами -ВООБРАЖАРИУМАМИ.
За первыми фонетическими шарами -звуками - "Где шалью шёпот тростника" следует цепная реакция звукописи. И шаг в облака -это всё равно , как взлёт в Валгаллу, где каждое облако имеет обличие богов. Облака-метафоры перетекают одно в другое.
На выдуманной планете "Гномы строят зимний дом В мечтах застенчивой Джульетты." Воображариумы трансформируются один в другой. Одна фантазия поселяется в другой фантазии. В то же время всего две строчки объединяют Братьев Гримм с Уильмом Шекспиром , находя родственные связи этих не столь уж близких миров.
Таким магическим свойством обладают "цапли снов"...
Дежавю, которыми страдал так и не дописавший романа " Тайна Эдвина Друда" Чарльз Диккенс, подбрасывает всё новые и новые картинки воображариума.
И цапли снов летят на юг,
И в клювах боль твою уносят
В такую призрачную быль,
В такую ласковую небыль...
Воображение -лучшее из болеутоляющих лекарств, оно дарует вечность с беспредельностью. Так что пока зима растворяет в негашёной извести снегопадов тело бедного юноши - нерастворимое кольцо остаётся неопровержимой уликой под крышкой домовины, уликой того, что опять будут -и весна , и осень и снова , в неизбежном круговращении дежа вю...