Живым тебе, супруг мой, не бывать!
Не ведать ни вина, ни сладких брашен,
в порыве губ моих не целовать.
Гнев материнский праведен и страшен!
Умолкли копий лязг и стук щитов.
И вестником на мёртвом горизонте
расцвёл огонь – роскошен и бедов,
рисуя корабли на стылом понте.
Ждала детоубийцу! Несть числа
тем дням пустым тупого ожиданья.
И если от тебя я понесла –
на радость и на жизнь – не на закланье!
Стелю, стелю пурпурные ковры
и оплетаю слух твой жадный лестью…
Кровавые троянские дары
и годы, что была с тобою вместе, –
всё прах и мрак!.. Аидова тоска
давно зовёт тебя, себя не выдав,
и плещется в тебе его река,
туманятся глаза твои аидом,
молитвы шепчут бледные уста…
Остра нетерпеливая секира!..
О Зевс! так голова его пуста,
что нет потери для живого мира.
Иллюстрация: Джон Кольер. Клитемнестра [после убийства], 1882