-нет, ну ты представляешь, он просто сел и заплакал.
и только потом он мне признался, говоря невнятно,
что это не потому что невыносимо, а потому что ноябрь...
наверное, только тогда мне стало все понятно.
он немного сумасшедший. письма сам себе пишет.
а потом всё читает, представляя, что они все твои.
но когда я говорю, что они все его, он меня ненавидит.
и просит уйти. срываясь, вслед кричит: "отвали!"
я злюсь, но послушай, ведь для кого-то это так важно...
и все равно все письма сложу в чемодан до метро,
чтоб оставить в вагоне. пусть думают бомба. пусть будет страшно.
знаешь, ведь они правда взрывают, но только нутро.
он маскирует ухмылку. казалось, он был не осознан.
я знаю, что в подземку, сбивая все ноги, бежал,
взбирался по экскаватору, веря, что так ближе к звездам.
а потом на каждую станцию. и искал. и искал.
я так боюсь сейчас дышать и видеть, как трясутся его руки.
я так боюсь сейчас смотреть на то, как никого вокруг.
как будто все сейчас. запомню на нем футболку, кеды, брюки,
его последние слова: "спасибо, что придумал меня, друг".
и не помню уже, как стояли под дождем, промокая,
как все капли за ворот. молчим тишину. и потом : "уходи".
он тогда научил запирать себя в лифт и снаружи умирать, не умирая,
хоронить внутри банок стеклянных на полках эти дожди.
он всегда приходил, когда нужно прощаться, придумав побег.
но не звука совсем, типа, все хорошо на раз-два-три.
каждый раз был бездомным, в глазах лишь твоих обретая ночлег.
всегда оставался, но не то, что мурашками раньше в груди.
а теперь там зашито. ровный шов. безупречный рубец.
позже кто-то сказал, что он сам попросил вынимать
все слова из него, чтобы он не сказал их кому-нибудь здесь,
чтобы он наконец-то узнал каково замерзать.
да и ты по любому же знаешь, из под ног когда небо уходит,
как я имя его по слогам не запомнил опять.
предлагаешь себя Сентябрю. а потом тебя никто не находит,
даже в позе у ног, чтобы так было проще топтать.
он все время искал руки, скулы, предплечья.
вспоминал, уронив на чужие колени свою головУ.
достаточно встречи лишь для лобового по встречной.
он был нужен. прости, но теперь не к чему.
чтоб уменьшить число попыток суицида, спустя расстояния,
в московском метро уберут таблички с надписью "выхода нет".
но его правда нет, когда кто-то молчит свое "до свидания",
когда кто-то лучше, чем он, исчезает, оставляя "привет".
ты гладишь зачем-то чужое плечо, оставляя на нем перелом.
посылаешь на хер, а спустя сутки тебе нескончаемо жаль.
неминуемо рушится весь защитный покров,
от одного лишь смс.
"приезжай".
до сих пор еще знаю, что он письма писать продолжает.
и под утро ему что-то ноющей болью мешает заснуть.
он бы сдал себя на запчасти, только сердца внутри не хватает.
и поэтому я вынул свое.
передайте ему. кто-нибудь.