Две цитаты из одного диалога:
"Ошибок нет, Оль, - все опыт..."
(Марина Корсакова)
"Люблю, когда само пишется, пусть и
глупости всякие."
(Ольга Шмелькова)
Семьдесят четвёртый год... Соседка, сочувствуя мне и маме, попросила знакомую помочь. Это после первой моей попытки на биофак ДВГУ поступить. Срезалась на финише. В следующем году поступлю обязательно! Маму и себя так успокаивала. Время пошло - чтобы серьёзнее подготовиться. А соседка Лариса нашла мне временную работу в ГУМе, в цехе художников-оформителей. У неё там приятельница Роза уже третий год художником работала.
Лариса Ивановна, главный художник, на работу взяла. Посмотрела на меня, на мои рисунки, опять на меня - с сочувствием, долгий взгляд окну подарила, успокоила: "Ладно, возьму, будешь помогать."
В цехе - с Ларисой Ивановной если считать - шесть человек работало на тот момент. Мои новые знакомые - Лариса и Лара, Таня, Роза и Серёжа. Лара замужем, Роза разведена, сынишка у мамы с папой в далёкой Татарии, Таня - в перманентном разводе, что обеспечивает совместное проживание с мужем. Лариса - лет тридцати - ещё не замужем, но с шофёром, работником ГУМа. Женатым. Всё это открывалось мне, может, и постепенно, но открылось одно за другим довольно скоро. Роза - уже друг и наставник. Сама шьёт! Всё, что на ней - сама! И скоро выбираем мне в отделе тканей трикотин, и Роза шьёт из него костюм! Потом в университете носила и носила.
А Серёжа - красив невозможно. Высокий и худощавый, брюнет, карие глаза с поволокой. Соционический ГЕКСЛИ, как я бы теперь сказала. Называю, слегка задыхаясь, Серёжей. И глаз с меня не сводит! И помогает, и сам помочь зовёт... "Скоро женится на Вале из Женского ГУМа" - говорит Роза. Удар ниже пояса. Валя. Лицо, фигура, походка, поворот головы, красивая волна причёски - такие, что у меня уже развивается косоглазие, наблюдаю не из самых удобных положений. Русоволосая ведьма! Серёжа смущён. В подвале, при выборе подходящей для витрины вазы, руку поцеловал, схватил в охапку и давай разное целовать! Лариса Ивановна тоже в подвал спустилась... это хорошо, вовремя! На следующий день Серёжа смотрит на меня наглыми глазами и я понимаю, что сама виновата: когда целовал, не сильно-то я и сопротивлялась. Тут меня такой холод объял и так меня заморозило, что великим холодом в Серёжину сторону повеяло. Замёрз Серёжа и к Вале убежал. Да что это я? Он, вообще-то, с Валей и не расставался. Утром вместе из Артёма на электричке на работу ехали, вечером - вместе с работы. Это промежутки "моими были".
Пришла устраиваться на работу Наташа. И её взяли "помогать". Зимой всех нас на свадьбу пригласила. Тоже в Артёме играли, потому что жених из Артёма. На свадьбе так перепились все, что меня никто не узнавал, когда я подходила спросить "когда домой поедем?". На ночь устлали пол матрасами, спали на них. Утром - убегала, потому что какой-то парень с дымным взглядом рассмотрел и потянулся в мою сторону, пока тянулся, потерял равновесие и замер рядом. В незнакомом мне городе быстро пришлось ориентироваться. И автовокзал нашла, и домой благополучно вернулась.
Пришла устраиваться на работу другая Наташа. Моя ровесница. Тоненькая, кудрявая, лицо узенькое, глаза - огромны, русоволосый ангел. Взяли "помогать". В первый день пошла в витрину за Ларисой. Стояла в синем халате, заляпанном масляными красками, халат - на два размера больше, чем нужно. "Профиль", клей, ткани держала или подавала Ларисе в нужный момент. "Чучело чучелом!" - потом о себе рассказывала. А мимо витрин молодой офицер-пограничник проходил. После ранения на границе в военном госпитале лежал, сегодня выписан был. Шёл в сторону автовокзала. Не дошёл: Наташу в витрине увидел и как обожгло. Наташа до конца рабочего дня не догадывалась о своём умении мужчин на ходу останавливать. А вечером через проходную вышла, а там - красавец с букетом! Под два метра ростом, а в ней самой - несерьёзные метр с сантиметрами. У него спина, плечи богатырские, румянец - у неё хрупкость одна, и скоро такой же румянец лицо озарил. На следующий день - нам: "А я замуж выхожу. За Романа.". Мне Роза новую юбку сшила, вместе на свадьбу поехали. Такая хорошая свадьба была! Утром Наташа на наши вопросительные взгляды своим выразительным ответила - к потолку глаза подняла, как говорила: "О, что было!" Уволилась Наташа, к мужу в Барабаш жить уехала.
А первая Наташа сказала мужу, что больше его не любит. Поэтому уходит и замуж за любимого пойдёт. Оказалось, что любимый - есть. Скоро узнали, что в новой семье ребёночек появится.
Зимой на остановке стоять холодно. Я такси остановила, полезла в машину - сзади подтолкнули. Серёжа рядом сел!! Откуда взялся?! "Нам в одну сторону" - говорит. До Тихой молча доехали, Серёжа водителя попросил чуть дальше, чем мне нужно было, проехать, мол у него тётка недалеко живёт, а девушка - с ним. Вышли из машины, Серёжа меня за собой потянул, чтобы у тётки о важном поговорить. Уже темно, я ни в какую, из рук его выбираюсь... Оттолкнул меня, зол невозможно, "Ну и катись, дура!" - с этим в ушах и умчалась. Вот ненавидели друг друга некоторое время после этого столкновения! "Серёжа и Валя поженились" - скоро в нашем цеху новость обсуждали.
В новогоднюю ночь была одна. Мама в ночную работала. В первый раз "С лёгким паром или ирония судьбы" посмотрела! Песни героев не давали уснуть... Как новая материя - проявлялся мир вокруг меня, это было новое измерение жизни, в котором люди очень красиво любили друг друга и песни становились признаниями, и песни были так неземны, что я плавала где-то выше комнаты с городом, дотягиваясь до этих чудных песен, голосов и интонаций, и это "выше" было где-то внутри меня... Или не я была снаружи, а фильм, в котором я не переставала блуждать тенью его героев? И на улице шевелила губами, не переставая - это я так пела, не переставая, запомнив сразу несколько песен...
А ехала я в профилакторий, построенный для работников ГУМа. Трём художницам, т.е. мне, Розе и Ларе было велено первого января дооформить в профилактории комнату отдыха. Срочная работа. Выжигать на деревянных панелях трафаретное узорье поехали. Лара - с мужем Колей. Только приступили к работе, зам.директора и ещё двое, не считая шофёра, приехали. Шофёр мимо нас коробки с продуктами пронёс, куда-то на второй этаж. Скоро нас обедать позвали. А на столе - всё есть! Рыбка разная, колбаска разная... И тосты - за нас старательных! Смотрю - Розы нет. "Мы сейчас" - говорит Лара и они с Колей уходят. На меня дяденька смотрит. Я тоже "Я сейчас" говорю и из комнаты - почти бегом. В коридоре дяденька настигает. А он против меня - как тот Рома против своей Наташи. Я и так, я и этак - а лицо дяденьки всё ближе. Тут я как заору: "У меня папа - прокурор города Владивостока!". Первое, что в голову пришло. Глаза у дяденьки что-то понимать стали, руки хватку потеряли. Я - бежать! В комнату, где вещи лежали, залетела и дверной замок повернула. Слышу, - из туалетной комнаты звуки раздаются! Ой, мама! Я и пальто толком не надела, шапка в руках, с балкона в сугроб прыгнула, по пояс в снег ушла. Выбралась, на железнодорожную станцию поспешила. А там по перрону Лара с Колей прогуливаются. Так мне обидно стало, что бросили, что с собой не позвали. А я Розу, получается, бросила. Только как же я её бросила, если она сама меня, ни о чём таком не предупредив, бросила, когда из комнаты этой чёртовой ушла?
Потом мы приходили на работу, постепенно оттаивали, возобновилась наша с Розой дружба. Как-то в мае после работы вышла через проходную в город, стала вдоль ГУМа по тротуару спускаться и почувствовала с левой стороны странно медленное движение машины - вровень со мной. Оглянулась и того самого дяденьку из профилактория в машине увидела. Машина остановилась, он вышел и ко мне подошёл. И букет цветов протягивает.
- Не надо, - говорю.
А он - "Простите меня, пожалуйста! Виноват! У меня ведь дочка - Ваша ровесница! Такая же хорошая. Вы уж простите меня, ради Бога!".
Но цветы я у него не взяла. Только кивнула, ведь я всегда добрая была. Я и сейчас злюсь в самом крайнем случае.
А летом в цех Юра Зырянов работать устроился. Друг у меня появился, в смысле, очень хороший товарищ. Красивый. Сам высок, высокий лоб, лёгкие светлые волосы, умный взгляд, приятный голос, а речи - хороши, слушать интересно, и аромат от Юры исходит - чёрного кофе... Всё при нём! Рядом находиться очень приятно. Жизнь моя совсем наладилась. Юра на отделении восточных языков заочно учится, уже на четвёртом курсе, уже женат. Я жену очень уважаю почему-то. Так повезло с Юрой познакомиться!
Пластинку с песнями Елены Камбуровой подарил. Ещё одна любимая песня появилась - "Я такое дерево". Да все любимыми стали.
От Юры о художнике Артуре Акопяне узнала, открытки с его картинами в дар получила. А на них наша Земля уже без нас, людей. Однажды Юра в парк после работы пригласил и свои стихи мне читал. Ему читать, а мне слушать нравится. Стихи тоже про пустыни, что после гибели человечества останутся. На работу Юра в термосе чёрный кофе приносит и, если нас в пару для выполнения одной работы назначили, мы чёрный кофе вместе потягиваем. Я - благодарный слушатель, а Юра - благодарный рассказчик. Лариса Ивановна нас в свой кабинет работать позвала - "чтобы никто работать не помешал" - и мы уже неделю паспарту делаем для чудных, огромных фотографий-пейзажей знаменитого на весь мир фотографа Юрия Муравина, старого товарища Ларисы Ивановны, ещё со студенческой скамьи товарища. Приехал Муравин. Глаза чёрные, сам на скалу похож - огромен. Иногда заглядывает в "нашу" комнату Серёжа, смотрит недобрыми глазами. Да какая разница как он смотрит. Мы с Юрой разговариваем...
А однажды поделилась с Юрой бедой, рассказала, что увидела в лесу на Тихой огромный свиток коры, высотой - мне по плечи, но такой тяжёлый, что самой эту красоту домой не донести. А Юра уже предлагает помощь. После работы приехали вместе на Тихую, в лес сходили. Пока кору домой тащили, надорвались, думали, что помрём. Подняли моё сокровище на третий этаж, Юра уже вниз спускался - мама дверь открыла. Очень спокойная женщина, но тут уже нервы сдали.
- В дом с этим не пущу! Неси туда, откуда принесла!
Слышу - Юра мой громко убегает!
Но я свою комнату чуть позже всё-равно украсила - во всю стену мудрые слова написала: "Жизнь - есть трагедия".
(Много-много лет спустя увидела большую статью о Юрии Зырянове, с его фотографией. Оказывается, Юра поступил в Художественное училище, окончил его. И большим его увлечением на всю жизнь стало изготовление исторических парусников. Юрины работы прославились точностью исполнения и даже раскупались иностранными коллекционерами. Вот такой был у меня когда-то отличный товарищ!)
А потом я поступила в университет. Мама очень переживала за мою судьбу и, наконец, успокоилась. А потом, через год, я проходила полевую практику в Лазовском заповеднике. И влюбилась! В Ванечку. А потом и это прошло. Но мир вокруг меня в ту пору был прекрасен, и даже через много-много лет его давняя красота не померкла перед моими глазами. И я написала о Лазовском заповеднике, как смогла, в моём стихотворении, которое, может, и мало на самом деле на стихотворение похоже, но я его всё равно так называю:).
Написала вот это:
Август 1976г. Лазовский заповедник, картинки.
На тисовой хвое не слышно шагов. Тихо под плоскими кронами в сумерках рощи. Её не забудешь...
В августе лес в огоньках. Светлячки ночное приблизили небо. Звёзды повсюду...
Остров Петрова был домом бохайской царицы. Там плоские камни большие. Они рукотворны? Увидев, поверишь...
В борщевике шевеление чёрных жучков. Космос бывает таким. Насмотревшись, свой путь продолжаю...
Тихая речка. В камешках жду шевеления раков. Всплеск – то горбатой симы появление.
Чудо!..
Звук нарастает. Снова цикады поют. Хоровое о космосе пение...
Листьев граба не видно – везде мухоловки. Райские птицы под вечер слетелись послушать цикад. Боюсь шевельнуться...
Уж тигровый попался мне. Его поселила в холщовую сумку. Глупо, конечно. Уже отпускаю...
Ноги в утренней стынут росе. Неожиданно в поле слетелись вороны и пролетают как низкая чёрная туча. Присела от страха…
В чёрной воде моё тело – светящийся кокон. В искрах плыву! Как красиво! Ночи волшебные. Август...
Горлицы голос тосклив. На солнечной слышу поляне, представляя сумрак дремучего леса...
Махаоны садятся на землю. Очень много их. Очень красивы! Меня не боятся? Не видят?..
Вдоль тропы непролазный подлесок. Выдох мощный оттуда – тигриный! Быстро бежала!..
Камень с берега в море уходит. Я с него наблюдаю за далью. Взгляд опускаю – тюлень наблюдает за мною! Очень быстро уходит под воду. Не забыть нашу встречу!..
Прилегла под орешником. В тени прозрачной не жарко. Крошка-веточка вдруг меняет своё положение. Это палочник. Я подсмотрела...
Пять утра. Просыпаются птицы. Эта – китайская иволга с голосом будто медовым. Вдруг «замяукала» - я подошла слишком близко...
Очень легко листоеда поймать. Изумрудные капли повсюду. Жучками любуюсь...
Вот удача! В коллекции хрущ появился. В акварелях моих его не хватало... Свободен, дружище!..
Вал бесконечный вдоль берега пляжа – зостеру, саргассову водоросль, ульву, морскую капусту скрутило. Блошки повсюду и сильный гниения запах...
Шаловливая Чара в чаще кого догоняет? Всё спаниэлю неймётся – кружит, убегает.
Вдруг жмётся к ногам. Спотыкаемся и замечаем...
Утром узнали – тигр ночью убил тракториста! На дороге случилось такое, во время поломки.
В лес не пойду. Я боюсь из него не вернуться...
На теплоходе плыву по Японскому морю. Дома мама меня ожидает. Печалюсь и плачу –
сердце моё не умеет ещё разделяться...
А потом, через огромный промежуток лет, я с Томой Кузьминой познакомилась и узнала о её студенческом знакомстве с Юрой Зыряновым. Тоже ирония судьбы - сводить людей, чтобы они узнавали, что их что-то из прошлого тоже связывает. А ещё меня картины Томы с Томой связали. Жила себе Тома, жила себе я, а теперь, после моего давнего удивления перед сделанной ею декорацией для новогоднего утренника в детском саду - по-другому: мы живём и перекликаемся... Всеми, какие есть, "верёвочками" - связанные.
20.12.14.