Он вернулся к тебе, собачонок, путешественник, скит.
Он теперь, неприкаянный гость, в безмятежности спит.
Он прижался к тебе, собачонок, беглец и пиит.
Мандельштамовский отпрыск, гумилёвский поклонник, он скрыт
В многосложных рифмовках Иосифа Бродского. It
Would be perfectly certain, but his blind faith, so sweet,
Does not leave place to doubt, beloved or believed.
Ну и как же его оторвать, отстоять, удержать?
Есть ли способ судьбу разгадать и понять её власть,
Что когда-то его в незаслуженный рай не сумела поднять,
Где не только судьба, а иная уже благодать
Принимала б его, подсчитав всё, что против и за
В геометрии цели, к которой летит стрекоза?
Очень сложно проверить, поверить, добавить в итог
Все что он, разуверившись, в некую сумму не смог
Возвести - не иллюзию счастья, а призрак беды.
Попытайся - и трижды в квадрат или в куб возведи!
Я не знаю кому, умирая, он подарит цветы.
Может, ты это знаешь?
Это знаешь лишь ты.
Это знаешь лишь ты...