Жизнь не станет лучше для тебя,
Если в ней не будет меня…
Оттого я этот стих и пишу.
Не хочу терзать твою нежную душу,
И от себя оторвать не могу.
Почему? – известно Богу одному.
Газовая камера меня ожидает,
А за решеткой небо рыдает.
Я добр и это меня убивает,
Чужая боль сердце сжимает.
Беру на себя чужую вину,
А в окне вижу молодую луну.
Кружится она в танце с Землёй,
Принося людям сон и покой.
Мой голос не дрогнет, когда
Смерти предо мной
Распахнуться черно-белые врата,
И пусть я не твой герой,
Отвечать я буду за себя,
В памяти твою улыбку храня.
В раю замолвлю за тебя словечко,
Буду ждать…не плохое всё-таки местечко.
В аду я имени твоего не произнесу,
Впрочем, буду страдать без тебя и в раю.
Приврал ли я слегка? -
Ты меня знаешь с детства…
Да падут на землю небеса!
Нет, сказал я это сгоряча…
Возможно, я силён своей душой,
Но не вынес правды людской.
Жил я как помидор в парнике,
А после сорвали и съели в салате.
Желаю я и другу, и врагу
Понять великую отвагу:
Признался я тебе в любви,
Хотя не знал тебя почти.
И голос мой не дрогнул и тогда,
Сказала ты желанное “Да”.
Да…Это была высшая награда
И воцарилась на сердце отрада.
Наступил злобный рок для меня,
Понял, что жизнь хороша.
Открыла ты эту тайну как всегда,
Лучше поздно, чем никогда.
Я слаб, и это меня унижает.
Женственный мужчина? – и такое бывает.
А дать себе пощечину? – отвечаю:
Я от боли вечно сбегаю.
Ты же сильна, несгибаемая воля,
Перламутровое сердце моря.
Надеюсь, услышишь ты снова слова,
И ответишь, не думая, “Да”.
Я жалею лишь об одном –
Буду я в безымянной могиле.
И никто не узнает о том,
Что жил такой человек в этом мире.
Помни же наше скромное общенье,
И губ, и тел, и первое прикосновенье.
Так помни же то чувство дорогое,
Непонятное, но всё-таки простое.
Жизнь ещё не кончена – живи
И будь любимой, и люби!