Она лежала, эта лайка,
без сил, в свалявшейся шерсти,
и все звала, звала хозяйку:
а вдруг вернется с полпути?
тлел в огороде школьный глобус,
осколок пугалом чернел...
Она не догнала автобус,
он взять ее не захотел!
к утру, наверно, дотащилась
тогда до дома и двора,
а в дом уже чума вселилась -
по ребрам бьет ее с утра.
На той чуме - чужая майка
и кованые башмаки...
Пускай!
Придет за ней хозяйка.
Не даст подохнуть от тоски.
Плясал колечком хвост собачий,
от радости текла слюна -
хозяйка!...
Но в зрачок незрячий
глядела подлая война.