Мальчишке, соседу по дому,
ныне воину до мозга костей,
п о с в я щ а ю.
Весёлый рос парнишка, любил читать он книжки.
с друзьями, рок концерты посещал.
По вечерам играли и горестей не знали.
чуть повзрослел, и вот - солдатом стал.
Два года вдоль «зелёнки», тоскуя о девчонке
гонял он с десантурой БТР.
Тот был его спасеньем, а «духи», словно тени,
палили по гербу СССР.
И спал он с автоматом в обнимку, равно с братом,
а письмецу из дома был так рад.
Ведь там ждала девчонка, что песни пела звонко,
и надо ж, облетал его снаряд.
И мины не взрывались, и пули выдыхались,
одна лишь оцарапала слегка.
Считай, что на излёте, он отлежался в роте,
отметина осталась у виска.
Любовь его хранила, хотя и лез в горнило,
туда, где в бой вступали братаны,
он не страшился пули, на улочках в Кабуле,
повсюду побывал, и хоть бы хны.
В Герате, Кандагаре, где много было гари,
там танки полыхали, только так.
А он, поди, ты, выжил, не зря дразнили рыжим,
на шутки и приколы был горазд.
Так воевал парнишка, наивным был он, слишком,
и командирам часто он дерзил.
Однажды генералу попал солдат в опалу,
когда в засаду «духов» угодил.
Тот посерел от страха, аж взмокла вмиг рубаха,
а паренёк на шутки был горазд.
Возьми, и ляпни, с дуру, чего дрожишь за шкуру?
Глядишь, прорвёмся, если Боже даст.
И сквозь огонь прорвался, но без наград остался…
Знать генерал тот шуток не любил.
Да что Сашку награды, береты – для бравады,
он не за это Родине служил.
Но парня из Афгана ждала похлеще рана,
когда домой, вернулся, наконец.
Пока он там сражался, богатенький подкрался
и умыкнул невесту под венец.
Немало выпил зелья со зла и от безделья,
погибших, поминая братанов.
И вот, солдат, без страха, рванулся к Карабаху,
осточертели, водка и вино.
Сражался на Балканах, не думая о ранах
по Приштине промчался на броне.
Везде одно и то же, все войны очень схожи,
а на войне, всегда, как на войне.
Отца Сашка встречаю, его давно я знаю,
мол, как Сашок? Плечами он пожал.
Недавно был в Белграде, а нынче, вроде, в Чаде
в французский записался легион.
Доволен, между прочим, домой не очень хочет,
афганом жизни путь был изменён.
О как душа черствеет, а сердце костенеет,
когда в Любовь вторгается война.
А был то, что росточек, как аленький цветочек,
что подарила щедрая весна.