Природная вредность
Ура! Сегодня мамка не на работе и мы едем гулять в парк – кататься на санках по льду замерзшего пруда и кататься на вертущках, которые там построили для детей.
Я быстренько собираюсь, мамка одевает Светика, я выношу санки, и мы едем в зимний парк. Вернее, едет только Светик – она ещё маленькая, а я помогаю мамке её везти – толкаю санки сзади, разбегаюсь, санки катятся, обгоняют мамку. Иногда, когда дорога идёт с горки, я становлюсь на запятки и тоже еду.
А ледянки – это моё второе счастье – на каждой надо скатнуться и не один раз, а раз пять. Мака уже замучилась говорить, что я раскатываю сапоги – а я их специально раскатываю, чтобы они ещё лучше скользили.
Ну вот почти и дошли до парка. Вдруг мамку кто-то окликает:
– Татьяна!
Мамка поворачивается – знакомый с фотоаппаратом.
- Вы куда это всей толпой? – улыбается нам дяденька, а мне подмигивает.
- Привет, – отвечает, улыбаясь, мамка. – Вот собрались в парк покататься с горок, да на вертушках.
- Это правильно, - говорит дяденька. И, снова подмигнув мне, говорит, – А давайте-ка я вас щёлкну!
В то время фотоаппарат был большой роскошью. Чтобы сфотографироваться, надо было собраться всей семьёй, ехать в фотоателье, долго готовиться, а потом долго ждать фотографии. Во время этого действа ты можешь моргнуть или состроить рожу – и на фотографии навсегда так и останешься – с закрытыми глазами или высунутым языком… На память…
И вот тут-то я и заупрямилась – как это – какой-то чужой дяденька будет фотографировать нас с мамкой, а потом ещё за фотографиями к нему идти. Я так не хочу!
- Давай, Наташ, ну чего ты боишься, - уговаривали все меня – и мамка, и Вера, её сестра, и даже Светик пыталась лепетать что-то на своём детячьем языке.
Но на все уговоры я отвечала «Нет!» и упрямо мотала головой. И, в конце концов, когда уже все встали кучкой, а дяденька сказал, «Улыбаемся, сейчас отсюда вылетит птичка!», я демонстративно встала за спину мамки.
На этой карточке Светик сидит на руках у мамки, а за мамкой стою я. Из-за мамкиной фигуры видна моя рука, которая держит верёвку от санок, и моя нога.
Правда, в один из моментов Светик повернулась ко мне и что-то пыталась сказать. Наверное, спрашивала меня, почему это я не хочу фоткаться и зачем я спряталась за мамку – ведь дяденька совсем не страшный. И в этот момент дяденька в очередной раз щёлкнул кнопкой фотоаппарата. Поэтому Светик на одной из фоток тоже не получилась – только острый капюшон её пальто вместо лица.
Вот так на всех фотографиях вместо меня получились только рука и нога, да санки, которые я держу за верёвочку. Это было проявление моей природной вредности, которое удалось запечатлеть на фотоплёнке.
Но только на этой фотке меня больше, чем на всех остальных вместе взятых.