Поставили две ёлки в доме,
и зелень утешает взгляд.
Никто не знает тайны, кроме
своих. О ней не говорят.
Встают с одним безмерным горем,
ложатся с ним же, как в бреду,
и снега голубой огонь им
горит в пятнадцатом году.
Так далеко – не дотянуться
и не дотронуться рукой,
и все смиренные смеются,
а плачет кто-нибудь другой.