Ты однажды придешь. А я буду сидеть у окна...
Это слишком избито. Пожалуй, я сяду у двери.
Ты войдешь, на столе заприметив мой чайный стакан,
И часы свои точные с вечно спешащими сверишь.
Я же буду сидеть, в твою сторону глядя тайком,
И я сделаю вид, что тебя вновь, увы, не узнала.
Ты слегка заволнуешься, вытрешь ладони платком...
Нет! Все это не то, а давай-ка еще раз, сначала!
Ты заходишь. Без стука. Молчишь. Луч скользит по щекам.
Ты небрежно садишься, стараясь казаться беспечным.
Но тебя выдает, на коленях пристроясь, рука:
Она дробно дрожит, как огонь догорающей свечки.
Я молчу. Ты молчишь, провожая закат не спеша.
На полу, едва слышно скользя, удлиняются тени.
Допиваю свой темный, не глядя, почти не дыша,
Лишь замечу твои очерченные резко колени...
Нет, не так! Слишком тихо и словно бы мрачно кругом.
Ты входить не спеши и у двери помедли немного,
Отдышись, осмотрись и зайди-ка еще раз в мой дом -
Так, как только вчера возвратился из дальней дороги.
Ты вбегаешь нежданно, порога коснувшись едва,
Я испуганно вздрогну, сменяя спокойствие светом.
В голове у тебя и меня пробегают слова:
"Нет, ну, как хорошо, что мы все-таки встретились летом!"
Ты, сияя, молчишь, на всю комнату счастьем звеня!
Я небрежно роняю восторгом гремящие взгляды!
Ты хватаешь улыбки, волненье, догадки, меня
И так бережно держишь, как будто за подвиг награду.
Это очень похоже, но все-таки будет не так.
Ты, возможно, придешь не в сезон, через дождь пробиваясь.
А быть может, тебя принесет ко мне поздний вагон,
Ни со временем года, ни с часом, увы, не считаясь.
Я, наверное, буду уставшей и даже больной.
На столе не стакан ты заметишь, а телепрограмму.
Верных слов не найдя, чтобы вновь породниться со мной,
Ты внезапно уедешь, прощаясь в пути телеграммой.