Я побродил и подурачил,
Я жил в веселье и бреду,
Мне не хотелось жить иначе,
Вот только, слышу, скрипка плачет
И я на зов её иду.
Её напев сиюминутный
Разгорячил мне мозг хмельной,
Он крутит глаз слезою крупной,
Своим напевом недоступным
И иудейскою слезой.
А ну-ка, Юзик, жми на струны,
Крути истёртые колки,
Над головой моей чугунной,
На этой улице безлунной,
Давай, поплачем от тоски!
Вот я нашёл тебя, приятель,
В пальто, завязанном шарфом,
Недвижим, только пальцы скачут,
Сижу у ног твоих и плачу,
Шепча извечное « шалом».
Всё, что забыл, я сразу вспомнил
И задохнулся от любви,
Я древней музыкой заполнен,
В моей душе взыграли волны
Гонимой издревле крови.
А ну-ка, Юзик, на удачу
Сыграй, пускай меня проймёт.
Я хмель свой в музыке растрачу,
Я потоскую и поплачу
За весь истерзанный народ.
Пусть ты и жжёшь меня и губишь,
Играй, прошу, играй опять!
Мне одному молитву служишь,
Ты этот город не разбудишь,
Им этой песни не понять!
Тебя сюда судьба послала,
Чтоб объяснить мне жизни соль.
А небо хмурится упрямо,
И лишь блестит на дне стакана
У тротуара канифоль.
А ну-ка, Юзик, режь по ранам,
Добавь печали и огня,
Я стану сном, дождём, туманом,
И ветер загудит органом
В пустых карманах у меня.