Чего уж рекламировать не надо,
То это не нуждается в рекламе.
Одно совсем не может без другого,
Ну, а другое вовсе и не против,
Быть вместе и к тому ж всему являться
Системой ценностей, единственными в роде,
Которые к тому же и в Природе
Давно, уж, Историческими стали.
Порода жаждет игрищ, значит зрелищ,
Но, где же вы найдёте феноменов,
Способных на голодные рассудки,
Что-либо лицезреть? Вот это нонсенс.
Поэтому стремились испоконно,
Наполнить чрево, суть всегда же сытой,
Являлась в эту явь разнообразий,
Приключенизма щедрого мгновенья...
Несутся вагонетки, чтобы Утром
Любой, кто жив, намазал изощрённо...
Конечно если есть, уж, чем намазать,
То он намажет, я не сомневаюсь.
У пункта сбора девки или тетки
В поту, в пылу, ну будто бы, как в спальне.
Вот капля покатилась между сисек,
Приветствуя мой взгляд и приглашая,
Возможно и на большее, чем взгляды...
О Нравственности думать даже стыдно
В таких мероприятиях житейских,
Которые понятны с полу-слова.
Тяжёлая Работа по лимиту
Совокуплялась с грезами о Счастье,
Но, кто ответит, что такое Счастье?
Я полагаю, что конечно, многий.
И вовсе не второй там или третий,
А первый несомненно, в самом деле,
Совсем, что ль мы безграмотное стадо?
У всякого есть общее с Героем.
И рот так Любит ревностно и жадно,
Как можно чаще рьяно раскрываться
И разные заглатывать предметы,
Имеющие страстное значенье
Для наших Организмов и... фигуры,
Фигуры же совсем не равноценны
В отличье от сосущих Организмов,
Что требуют все новые предметы,
Среди которых он на пьедестале, -
Душист, желанен в каждом прямо Доме,
Ведь без него ничто не протолкнется
Туда, вовнутрь, в самые глубины.
Ну разве можно масло есть кусками?
Во всяком случае чего-то я не слышал.
Совсем иное, если Эротично
Его устроить именно на это.
И в Эйфории этих сочетаний,
Под кофий, как всегда, с Утра по-раньше...
Живая Классика зарядит вас немедля
И зашагаете вы весело и бодро.
Все остальное также можно смело,
Вкушать подробно с ярким аппетитом,
Он вовсе не в обиде будет даже,
Самим собой вас попрекать не станет.
Являясь Главным и, возможно, Самым,
Он тих и скромен в жизни, как ни странно,
Совсем не разговорчив, вот, уж, новость,
Так несравнимо с Социумом нашим.
Ему известны Голод и Лишенья,
Он видывал и полные амбары,
Но поменять, что-либо в Мирозданье,
Конечно не способен, ибо Смертен
Подобно нам и жертвуя собою,
Насытив нас, уходит, чтобы снова,
Произвестись, приняв и Вкус и Форму,
И Радовать и дале по Спирали.