Я видела, как брел прошедший год
В сопровожденье плачущих и сирых,
Последний вздох измученного мира,
Последний шаг, последний переход,
Еловых лап колючее сплетенье
Устлало путь истерзанным слепцам,
Презревшие земное тяготенье
Они ползли навстречу небесам;
Брусники плод и сладкий и горчащий
Я пригубила. Скважина от врат
Вратами стала в непролазной чаще,
Где я вступила в их согбенный ряд:
Гремели латы и вились знамена,
Скрипела чешуя чужих вериг,
И падал лист последний с ветки клена,
И обращался в непорочный лик;
- Кто здесь последний? -Ты последней будешь,
Брусничный яд, еловая постель -
Твои отныне, возлюби, возлюбишь,
Как боль свою, крылатую метель?
Здесь те, кто не сумел найти покоя,
Изгнанники июньской синевы,
Мятежники, окрасившие кровью,
Берез весенних тонкие стволы,
Клянись на пне, расколотом мечами,
На вереске в заснеженных полях,
Сложи на рукоять свои печали,
И стань одной из свиты Короля;
- Кто ваш Король? Хохочет или плачет
Старуха Бэр, танцуя на костях:
- Ты знаешь дева, а иначе в чаще,
Кого звала ты, как свое дитя?
Он брел, к земле склонив свою корону,
В сопровожденье обреченных нимф,
И я сама была одной из них
В печальной свите минувшего года.