Каштаном фиолетовым промчалось
Безумие, взмахнув прощально летом.
И в памяти бесследно затерялось
Сентябрьским осенним тёплым светом.
Газеты скомканы дрожащею рукою:
Душа сейчас воспоминаний просит.
Сундук одетый бронзой приоткрою
На ветхом чердаке, пылинки сбросив.
В том сундуке найду блаженство, радость,
Седые фотокарточки и дом у моря.
На миг в моей душе проснётся слабость,
И ровным сменится теплом покоя.
И бег свой вдруг замедлит время,
Застынет в воздухе дыханье ветра.
Сорвётся шёпотом неслышным имя
В тугую пропасть клетчатого фетра.
Закружатся в цветном потоке смело
Давно уж позабытые рассветы.
И вспомнятся украдкой, неумело
Подаренные глупостью обеты.
Наполнится пространство мягким светом -
Как искры солнца строчки загорятся.
Страницы жёлтые ещё живут поэтом:
По свету птицами рябыми разлетятся.
Здесь разум безграничным океаном
Раскрасит тонкими штрихами вечность
И небом в полумраке безымянным
Он обозначит мига быстротечность...
Погаснет верно светлая зарница,
И стрелки потекут привычным бегом.
Колючим холодом наполнится светлица,
Усталый подоконник заметая снегом.
Прямая гладь навек забытых линий
По бездне расстилается узором.
И росчерком босым, как зимний иней,
На бледном серебре молчит простором.
Рисунок тлеет на стекле холодном,
Под пальцами он больше не растает.
Дыхание в груди пребудет ровным:
Последние следы метель сметает.
По снегу белому рябина разбежалась,
Неловким снегирём осыпав гроздья.
И на мгновенье чудом показалось
Моё безумие, что заглянуло в гости.