Стоит баян на сцене, под портретом,
Как будто ждёт владельца своего.
Молчит он, ослеплённый ярким светом, –
Молчанье непривычно для него!
И, кажется, сейчас, через мгновенье
Вдруг выйдет тот, кого он тихо ждёт,
Он ощутит руки прикосновенье,
В нём звук погасший снова оживёт.
Как был он раньше голосист и звонок!
А вот сегодня строг и нарочит.
Он одинок, как брошенный ребёнок,
И только боль внутри его молчит.
Он будет вечно помнить эти руки!
И даже другу верному подстать,
Переживает так же он в разлуке,
Как может человек переживать!
Смерть не щадит ни славы, ни таланта,
Всё чаще мрачный пополняя ряд.
А если вдруг уходят музыканты,
Их инструменты больше не звучат.
А в честь него – других баянов пенье,
И для него кружится и плывёт
И волн дунайских страстное волненье,
И гридинский «Весёлый хоровод»…
Цветы ложатся жестом благородным
Как дань таланту в памятный момент,
Но вместо исполнителя сегодня
Букеты принимает инструмент.
1998