***

Неустойчивый, склонный к заболеваниям,
ты сидишь во мне осенью,
и нагнетаешь лишь грусть.
Ну и пусть.
Пускай я сопьюсь,
неужели это так важно,
я забью на грусть,
лишь в темном вокзале, на переулках,
в окурках живем, где живем - умираем.
Ну а далее в напряженности болезненной наследственности весьма важно различать есть чувства
или там обман, или там пусто, смотри в океан,
там грустно, там тоскливо, там твои изгибы.
Их не трудно распознать так как мы любили спать,
вместе, как в детстве, еще маленькими были, мы всем о чувствах говорили,
а теперь?
Мы стали старше, позабыли, нам всем страшно.
У меня спазм глотки, поговорим?
О самом искреннем желании, на прощание,
мы смотрим на друг друга, но не понимаем,
что последний раз,
не нужно думать о нем.
Нужно думать о том что было, добивать себя днем.
Я только могу существовать при порхании и собирании не только верхушек по даже крох от ваших макушек.
Для лучшей окраски моей болезненной картины
 вам ненужны будут краски лишь внешность рутины.
Я смотрю на него и знаю ,
он захочет попытать нового счастья, новой славы, новой сказки, к черту выбрасывайте свои маски.
Я так неусыпно , разносторонне занята,
что в доме-то своем являюсь самым редким гостем. При такой мощи и неутолимости ума мы все будем гореть в аду, все ну кроме тебя.