Им восемнадцать было в сорок третьем

               

В июне утро кончилось бедою,
Война ворвалась в каждое окно
Суровою, жестокою грозою –
И сразу стало жутко и темно.

Деревня наша словно опустела.
И половины не осталось в ней.
Метелица в домах пустых свистела,
В них не было ни света, ни огней.

В иных домах – лишь женщины и дети
Да похоронный скорбный стон и плач.
Ну, кто поможет? Кто за всё ответит?
Лишь время – самый лучший в мире врач…

Им восемнадцать было в сорок третьем.
Их жалко до отчаянья вдвойне.
Но мужеством и стойкостью ответить
Им предстояло завтра на войне.

Летел состав с мальчишками в бессмертье
Сквозь ночь и паровозный чёрный дым,
Чтобы вернуться строчкою в конверте,
Что сын их не придёт домой живым.

Останется он без вести пропавшим
Под Сталинградом, Курском иль Орлом,
Или в бою под Ригой вечно павшим,
Когда шёл полк сквозь мины напролом,

Под Ленинградом, Ельней иль Москвою
В санбате умер от жестоких ран
И оплатил своей горячей кровью
Свободу европейских чьих-то стран.

Они ушли в закат холодный, зимний –
Их было ровным счётом двадцать пять.
Скосило их свинцовым жарким ливнем.
Вернулись только двое к нам назад,

Чтоб помнить всех погибших поимённо,
Чтобы судьбу свою за них прожить.
И в этом мире, от беды спасённом,
Вновь научиться верить и любить.

Любить до боли тополя у дома
Да куст боярки над речной волной,
И плеск весла у старого парома,
Улыбку матери своей родной.

После войны он стал корреспондентом.
Писал о людях, жизни и труде.
В телеэфире, на полях газетных
Вёл бой за правду чистую везде.

Другой остался в армии на службе,
Страну от бед родную охранять,
Держать в руках надёжное оружье,
Чтобы свободу нашу защищать.

Не раз в горячих точках он сражался,
Границу охранял, бойцов учил.
Детей любил и весело смеялся.
Он честно на земле прекрасной жил.

Лишь им двоим прожить за тех, за павших,
Судьба дала такой счастливый шанс,
До капли людям жизнь свою отдавшим,
Уравновесив жизненный баланс.