Томас играл на своей старой скрипке, в переходах Лас-Вегаса, очень тихо. Денег кидали в его растрёпанную шапку мало, но на жизнь ему вполне хватало. Дома ждала его любимая гитара, которая всегда его понимала. Он был музыкант от Бога, но он не верил в него – это грустно немного.
По жизни Томас был одиночкой (нет, он вовсе не был бездарным лохом или чудиком с обочины), просто сложив свою судьбу в комок бумаги, он выкинул её далеко и живёт сейчас без правил.
Красивый паренёк с наивной насмешкой, Томасу нравилось бродить по лесу. У него воспалялась постоянно ангина, горло безумно болело, но он продолжал кричать, что есть силы. И ещё у него такие глаза, очень чистые, что можно было увидеть в них море, и проплыть по волнам, когда капли слёз текли друг за другом, становясь в очередь, строго.
Томас пил водку очень часто, парочка рюмок и его тело шаталось влево, вправо по кругу бара. С утра головная боль, упаковка таблеток и он уже почти живой. Аспирин постоянно глотал, ему нравился привкус зубной пасты, поэтому он ходил в супермаркет для того, чтобы купить её по акции.
Томас играл на своей старой скрипке, в переходах Лас-Вегаса, очень тихо. По жизни он был одиночкой, пил не только зелёный чай, но и чёрный. Выдумывал всякие смешные истории, помогал бездомным животным. Чёрный пиджак, рубашку не заправлял, чёрные брюки, выглаженные утюгом, всегда прожигал, чайник один за другим – сгорал. Вот так он жил и любил эту жизнь, всем сердцем, хоть и сковородка, на которой он жарил яичницу, казалось китайской подделкой.