Я катался на облаке рифм,
Я нырял в буквы, в темы, в слова,
Я швырял и подкидывал их,
Получались чуднЫе дела.
То колёса квадратные были,
То в купе было двадцать семь мест,
На платформе кого-то забыли,
Вместо звёзд в небе виделся крест.
Эта чушь лезла в голову лихо,
Я смеялся, но всё же писал,
Даже утром здесь всё не затихло,
Рифмы дрались, а я наблюдал.
Рифмы резво местами менялись,
Звонко пели и в спины толкались,
Ор стоял от высоких и гласных,
Объявивших войну несогласным.
И с корнями летели приставки,
Вырезались прям целые фразы,
Как за водкой в Союзе, в той давке,
Получались смешные рассказы.
С топором прибежал к ним на помощь
Корень новый, и всех зарубил,
Кровь текла у побитых и стонущих,
Только кровь была цвета чернил.
Я смотрел и дивился раздору,
Но меня не пускали в тот бой,
Буквы заново строили слово,
А потом возникал мордобой.
В стилях, в формах - испорченный вид,
На бумаге прям целый скандал,
Чтоб спастись от взаимных обид,
Ластик всем умирать помогал.
Буквы вновь становились в фаланги,
По шеренгам ровняли весь строй,
Мягкий знак шёл вперёд для приманки,
А затем навалились гурьбой…
Я, конечно, решился вмешаться,
Прочитать, что они натворили,
Но от смеха не смог удержаться,
Здесь царили такие мотивы:
«Табуретки не редки из ветки ранетки,
Это знают все люди, их детки, их предки,
Чтобы это прочесть, надо знать свою честь,
И забраться на плечи к себе, и присесть...»
….
Каламбур словно был от Алисы,
Будто здесь побывала она,
Открыл глаза, тетрадь - там чисто,
Так значит, спал я до утра?
И в комнате, в углу, за шкафом
Закрылась кроличья нора,
А ластик спал, в тетрадь уткнувшись,
Лишь бок чернел за все слова.
28.12.2014