Б Е Г Л Е Ц
Тетрадь №6
-993-
Борьба ли это
иль беда?
Словно орда татар голодных
в ворота рая прёт толпа
угодных раю,
неугодных,
Сметён привратник у ворот
и снесены ворота сами,
вере не верящий народ
кишит под райскими садами.
Упали цены,
спелый плод
идёт за грош
иль вовсе даром…
Бог, втянутый в водоворот,
на старости
поддался чарам
свободы воли и любви…
Блаженные,
хмельные дни…
-994-
Не спеши,
одаривая счастьям.
По кускам оно – товар..
Сколько стоит
выцветшее платье
знает весь
малаховский базар.
Не спеши…
Цены не назначая,
за любовь
получишь всё сполна,
если всю себя,
не разделяя,
переплавишь
в каплю серебра.
-995-
Благодатные летние тени
от словесных
не скроют теней…
Я молю,
преклонивши колени:
«О, молва,
отпусти, пожалей!
Пожалей эту юную силу,
не сломи,
не сломай,
не убей,
а всей тяжестью
ляг мне на спину…
Это будет
намного честней».
Но ты честного боя
не сдюжишь,
и, моли, не моли,
подползёшь
и ненарочным словом
укусишь,
и отравленным словом
убьёшь.
Благодатные летние тени,
ваша зыбь,
убаюкав глаза,
погружает в беспамятство лени
идеальные схемы глупца.
-996-
Пахнет травами
Малаховка,
не одна она, а всё ж…
Словно старая стахановка
вышла первой на покос.
Только есть
одно отличие:
по дворам косьба идёт,
косят просто для приличия,
сено в копенках сгниёт.
Ох, уж эти домы-дворики,
глухота,
глухой забор,
с кресел выпучились кролики
в телевизорный простор .
-997-
Случай в электричке…
Безумно храбр
иль храбрый от безумия,
науськанный
иль накопивший сам?
«Долой
Коммунистическую унию
и мумию,
пропагандистский хлам!
Долой
Коммунистические партии!
Орда татарская,
помилуй Бог,
милей..
Воскресшие,
идут с кладбища парии
для завершенья миссии своей!»
Всё б ничего,
когда б по электричке
прошёлся дурачком
и вышел вон,
но только вышел,
словно пламя спички
по лицам пробежало огоньком:
Зашевелились
мерзкие ухмылки,
от трусости до подлости
лишь шаг…
Под лавками катаются бутылки,
а по скамьям жиреет
тихий враг.
-998-
НИиАС
Украли гады «Теорию испытаний»
Седые головы, спортивные фигуры,
не постареть, не дай бог умереть,
расписан день почти что до минуты,
не помечтать,
не поскучать,
не пожалеть.
Могучий мозг — божественная сила,
путь выверен вдоль вереницы лет…
Что?
Царственный венец
Природа подарила
иль самозванцы Вы?
Кому держать ответ?
-999-
Есть парадные поэты,
не глупцы и не пройдохи,
просто им талант отпущен
строевой печатать шаг.
Их печали не печалят
и не трогает страданье,
вдохновенье получают
как служебное заданье.
«»
Отчего сгущаю краски?
Оттого, что нету силы
дальше верить в эти сказки,
будто новое открыли.
Частный сектор оживляя,
разрушаем то, что строим,
дух единства разъедая,
коммунизм на грядках полем.
Чтобы честно и открыто
всем сказать: «Работать — мало!
Душу,
сердце,
мозг
и тело
без остатка вложим в дело!»,
поделиться надо равно
и доходом, и потерей
и тогда, вот было б славно,
восторжествовал бы Гений.
-1000-
Есть тлетворный дух
в шабашке
есть в шабашке
чистый дух
— делят красные бумажки
по числу рабочих рук.
-1001-
Шедевры властвуют над нами…
Кто создавал их?
Может те,
в ком ум и чувства созревали
беспечно верные себе,
в ком вырастали неразлучны,
как братья крови—близнецы,
и мощь ума, и буря чувства
— Природы чуткие сыны.
-1002-
Есть печальные поэты…
Ворчуны, злословцы?
Нет же!
Просто им талант отпущен
видеть души.
Их не радуют победы
и не трогают парады,
вдохновению не рады,
от него одни лишь беды.
«»
Не было у тётушки моей
ни приёмных, ни своих детей…
Были два племянника…
Да что ж?
Душу с ними редко отведёшь,
только с мамой—бабушкой
одной
словом перемолвится порой…
Так и прожила свой век одна
ни вдова,
ни дева,
ни жена…
Были мужики и женихи
— только руки-ноги без души…
Переплачет в уголке тайком,
слёзы вытрет вышитым платком…
День
страданьями других закружена,
дома приберётся… все дела.
В кресло сядет,
книжицу возьмёт,
полистает,
сникнет
и замрёт.
-1003-
Ниязову
Армянин был мудр как небо,
под которым он родился,
армянин был мудр как море
в чьей купели он крестился,
армянин был мудр как горы
с чьих вершин изрёк,
взирая на баранов:
«Волчья стая…».
-1004-
Есть в юдоли земной
радость жить и служить,
есть в печали людской
счастья белая нить.
Потяни за неё
и все беды уйдут,
и на сердце легко,
да и в доме уют.
Потяни, потяни,
потяни не робей,
злые чары судьбы
разгони поскорей.
Звёздный час – это миг,
не зевай, не моргай,
душу выплесни в крик
словно бы невзначай.
И лишь ты будешь знать,
счастья белая нить
помогла сострадать,
помогла сослужить.
Только ты будешь знать,
счастья белая нить,
обрекая страдать,
обрекала любить.
-1005-
М.Л.
Замерли волны покосных лугов,
лес не шелохнет листком,
солнце легло на подушки холмов
жёлтым, последним лучом.
Тихо, так тихо, что слышно вдали
шёлковый шелест ручья,
из бесконечности манят огни
мирным уютом меня.
День завершив, разжимаю ладонь
и, доверяясь ногам,
быстро иду на далёкий огонь
по отсыревшим лугам.
Но,
забегая собачкой вперёд,
душу смущает тревога:
руку протянешь и, как светлячок,
потухнет окно – недотрога.
Будешь стоять, проклиная себя,
зачем от костра и друзей
души одиночество не оборя,
дорогой пошёл не своей.
-1006-
Красивая
как яблоко раздора
и мерзкая
как собственно раздор,
рождённая
для неги и позора
— бездушия суровый приговор.
-1007-
Девы мира
так стремились
к равноправию в любви…
Бились, бились
и добились,
и теперь все мы
равны.
Все равны,
а жёны воют,
всё не так,
помилуй Бог,
муженёк из-под конвоя
утекает наутёк.
-1008-
С годами
пристальнее всматриваюсь в мир
и вижу многое,
что раньше ускользало,
или действительно стою
у самого начала
рожденья новых форм.
«»
Старею,
а Мир молодеет вокруг
/или за мною не может угнаться/…
Знакомый
цветами усеянный луг
вдруг стал
незнакомым казаться…
Не знаю имён
Ни деревьев, ни птиц
и лиц безразличных
всё больше…
Проиграна времени
партия блиц…
Для мозга
Что может быть горше.
-1009-
Корабль на якоре
— корабль…
Мужик при доме
— не мужчина,
лопат и грабель
жалкий раб,
в щели
чадящая лучина.
Жена моя,
ты слабый пол
не забывай
и будь же слабой…
Чего напыжилась,
на кол
меня поднять
не сладишь.
Быть лёгкой,
нежной,
чтоб носить
век на руках
приятно было,
чтоб на мужские
страх
и
риск
по морю бы
носило.
Ужель так трудно,
не рядясь
в чужой кафтан,
быть мудро слабой,
в чужие сани не садясь,
быть женщиной и бабой.
-1010-/см.954/
В.А. Чашникову 60-т лет.
Счастливой дружбы дар,
Спрессованный годами
Огонь сердец
Соратников – друзей,
Камин у ног,
Седыми вечерами
Свети воспоминаньями
И грей.
-1011-
Кто говорит о женщинах
так много,
что кажется,
он сам того же рода,
тот одиночеством измучен
и устал
искать не случаем ниспосланный
причал.
-1012-
Можно ли
по психическим проявлениям
малолетних детей
определить склонность
к определенным видам
деятельности.
Я пристально гляжу
на сыновей своих
и вижу в них
/Вы скажете: «Себя!»/
нет не себя
— отца.
Мне так всегда хотелось
узнать каким он был
в младенчестве своём,
понять его,
себя,
детей и внуков,
предугадать пути,
тупик и поворот…
И я смотрю
на сыновей своих,
молчу, не отвечаю
на их недоумённые вопросы.
-1013-
Опустошён,
Ограблен,
Потрясён…
За день любви
лишился всей зарплаты.
А, если ночь
перевести в рубли,
пришлось бы ставить на штаны
заплаты?
Но речь не о деньгах…
Бог с ними… Речь о прозе,
о ворохе ненужных мелочей,
которые нужны плутовке Розе,
чтоб скрасить нищету
пустопорожних дней.
-1014-
О—в К У Б А
Как парус вдали,
одинокий
за жаркой чертою воды
есть остров свободы
далёкий,
у пушек восставших
рабы…
Рабы ли,
коль остров как парус,
и в жерлах
свобода и смерть,
и в душах отчаянных
ярость,
в сердцах окровавленных
месть?
Есть остров вдали одинокий
за жаркой полоской воды
как парус свободы высокой,
как дерзкий посланец Земли.
-1015-
Бесконечно,
словно море,
под туманом озерцо.
Мысли,
парусом в просторе,
бризом гонятся легко,
расступаются вершины
бестелесные
берёз,
открываются глубины
детством выстраданных
грёз…
Как клубящиеся воды,
поднимаясь к небесам,
обретают вехи-годы
новый смысл и волю
там.
-1016-
Говорят бессмысленные строки
с душами, настроенными в лад.
Очарованный странник,
настигнутый ночью внезапно,
я нашёл у тебя
продолжение яви во сне…
И в предутренний сумрак унёс
Песни солнечной ночи
изгнанник
в очарованной явью
и сном обновлённой
душе.
-1017-
Алёше 13 лет
В тринадцать лет
у древних иудеев
мальчишка получал
гражданские права.
Достоинство клинка
в руке, его держащей.
В бессильной и слепой
труслив и подл
клинок.
Достойная судьба
в его душе разящей,
достоин будь клинка
своей душой,
сынок.
-1018-
Жизнь держится
всего на трёх китах:
начальнике,
профкоме
и тебе,
задачи есть в началах и концах
и не решаемые просто в естестве.
И потому
короткий жизни путь
построить оптимально так сумей,
чтобы всегда выпячивалась суть,
а не ступени вымученных дней.
-1019-
«Учитесь властвовать собой»…
Пустые долги разговоры…
Пренебрежительны порой
на пустозвон пустые взоры,
в нас самолюбий не щадя,
обучат не трепаться зря.
-1020-
Как за спиною
много рек,
как за плечами
много лет…
И был ты юн,
а нынче сед
как тот бурун.
Платил сполна,
а всё же жив…
Что? Повезло
иль бережлив?!
А как же те?
Смотри, скала,
над нею крест
и сосен стон
как звон окрест
в кошмарном сне…
А где же те?
Как хлыст
стремительна струя,
как бык
горбатая волна
— бараний лоб,
упрямый лоб,
где всё
паденье и полёт,
стоит и ждёт.
Один удар
и брызги чувств,
и стрингеров
противный хруст,
а если трус
— на берег и смотри…
Но, двое в связке,
взмах весла
и на двоих
судьба одна,
одна струя,
одна волна,
один водоворот.
Как за спиною
много рек,
как за плечами
много лет…
Кто нынче юн,
тот будет сед
как тот бурун,
коль ты сегодня
не свернёшь,
на бичеве
не проведёшь,
пойдёшь
в паденье и полёт…
Вперёд!
Не мельтеши,
не верещи
как Гамаюн.
-1021-
Гимн лестничным клеткам
— приюту влюблённых
и кошек бездомных,
дарующим деткам
спасенье от взрослых.
Выкурить спокойно сигарету
на крыльце родительской избы,
ни о чём не думая при этом,
погружаясь в море тишины.
Сделать невозможное возможным
— пять минут для мира – пустячок,
Но, уснувший было,
осторожно
голову поднимет червячок,
станет мозг точить, как древесину,
под корой
извилист, тёмен путь,
годы прогрызая, в сердцевину
влезет
в сердце детства заглянуть.
Выкурить спокойно сигарету
удалось когда-либо кому,
не бродя по собственному следу,
не будя тревогой тишину.
-1022-
По дворам
костры и дети,
беготня и тара-рам…
За деревьями
в секрете,
обращаясь к небесам,
голубые тени-думы,
жизнь и смерть в одном лице,
обездолено угрюмы,
как и осень на дворе.
-1023-
Высокий накал чувств
обретает или форму,
или безумие…
Таиса Афинская
Наважденье гложет, гложет,
бесконечной мысли бег
что-то путает, треножит,
как плотины воды рек.
И подпёртые высоко,
воды скроют берега,
или бешенства потока
смелет вихрь колеса.
-1024-/2 в 10-й степени/
Вино разрушает в нас
логику зла
и делает
словно добрей,
и легче слетают
слепые слова,
как жёлтые листья с ветвей,
с души,
обнажая деревья Судьбы,
иль Рока,
чьи именно
нам всё равно,
покуда
на гребне горячей волны
несёт золотое вино.
-1025-
Безжалостный огонь,
не разрушай обет,
иллюзии не тронь
— дар памяти и лет.
На спящую гляжу
и радуюсь в душе:
Люблю,
Люблю,
Люблю
и верю сам себе.
Волшебницы Лилит
прелестные черты
надолго ль сохранит
безжалостный рассвет?!.
-1026-
Тайна сущности всех женщин
— в нас ценить лишь результат,
от морщин,
мозолей,
трещин
отводя брезгливо взгляд.
Для божественных рептилий
тот надежда и кумир,
кто без видимых усилий
на ладони держит Мир.
-1027-
Поэзии чудной,
и тонкой,
и нежной
в прикосновении руки белоснежной
чудесно полно обещанье любви…
Но,
с кончиков пальцев стекая,
огни
в душах прессуются ядрами молний
и невозможно руку отдёрнуть
— следом протянется,
словно змея,
плазмы кровавой живая струя.
Вытечет сердце из подлой груди
и остановятся Жизни Часы.
-1028-
Из мгновений преклоненья
перед мужеством и силой,
перед верностью священной
и чудесной красотой
ткёт молва легенды счастья,
завораживая души
лучезарною мечтой.
-1029-
В царстве лени,
за чертой,
травостой росит колени,
непрозрачны, мёртвы тени
за купелью золотой.
*
Есть черта,
за которой безволие лени
ввергает живое
в животное племя,
алхимиков знамя
— гомункулус хомо
и мудрости камень
в Хама Хамского.
-1030-
Мир фантазии
чудесен,
так широк
и, всё же, тесен,
не укрыться,
не сбежать,
цепи рабства не порвать.
Только что ж считать
за рабство?
Может быть
с Природой братство,
иль родство души с эфиром,
иль слиянье тела с Миром…
Ведь не цепи ж
связь времён
для того, кто одарён
счастьем видеть
Шар Земной
с немудреной простотой.
-1031-
Портреты
Доволен миром и собой,
лоснятся
кожа,
взгляд
и мысли,
усы шикарные повисли,
сплетясь с шикарной бородой.
*
Нынче должности гетер
абонирует мужчина
— им достигнута вершина
в ублажении женских тел.
-1032-
Коль задумаешься сам,
или кинут в буйном споре
— Что есть Жизнь?
Во чистом поле
бег по росистым цветам.
-1033-
Скучнее брошенных
на свете женщин нет.
Их мысль одна,
одна забота гложет:
где тот /болван/
который им предложит
с рукой и сердцем
пухленький карман.
*
Скучнее разведённых
мужчин на свете нет.
Их мысль одна,
одна забота гложет:
какая дура
укротить поможет
резину ночи,
не тревожа дня.
-1034-
Ночи зев
трубит тревогу,
глаз беспомощен
и туп,
призывая на подмогу,
надрывает голос пуп.
Всё напрасно,
тьма и холод,
жизнь бесплодная мертва,
к танцам вихря безучастна
неподвижная душа.
Слово! Где ты?
Жарким солнцем
в каждой клетке отзовись,
мысль,
звездой на дне колодца
в зыбком свете зародись!
-1035-
Как стареющему телу
недоступен лёгкий бег,
так и мозг
от дела к делу
свой утрачивает блеск:
цепь тягучих доказательств
всё длиннее,
всё мудрей,
бесполезность препирательств
всё яснее и ясней.
-1036-
Свободе,
Равенству
И Братству
кто верен,
мой сегодня гость!
А, если нет?
Пришёл напрасно,
застрянь в дверях,
как в горле кость,
уйди, исчезни, вражья сила,
в толпе сомнений
растворись…
Чтоб наше братство
Вечно жило
Стаканы вкруг, друзья!
За Жизнь!
-1037-
Бичуя Глупость,
веря в чудеса,
все, от Эзопа до Эразма,
теряли веру в Небеса
и поднимались до сарказма.
-1038-
В ком мозг дремал,
когда рука творила,
таинственно подвластная душе,
вместилищу туманных сновидений,
тот создавал тончайшие черты
и поражал логическим единством
прекрасного и мудрого начал.
-1039-
Женских слёз
тяжёлая капель,
будни перечёркнутых недель,
ни судьбы,
ни дома,
ни гроша
— за мгновенье похоти
цена.
*
Ни кола,
ни двора,
ни гроша
— за летучее счастье цена,
Женских слёз и волос водопад
— откровения жизни парад.
-1040-
Кто юных чувств не ведал,
России не познал,
кто не был чист и светел,
тот вечно предавал
без умысла, а просто
по логике вещей,
не замечая грозно
нахмурившихся дней.
Грозой придёт расплата
иль мутной суетой
— бессмысленная трата
энергии земной .
Кто юных чувств не ведал,
тому отцовский дом
весь Мир
и буйный ветер
Владыке нипочём.
-1041-
Чистые нежные звоны,
яркие брызги лучей,
поля бескрайние гоны,
лица весёлых людей
— всё это юности память,
всё это память души…
Что может более ранить,
до глубины потрясти
белое деревце веры,
грёз голубой небосвод,
чем в основании сферы
фальши логический ход.
-1042-
На проекции заборы
— свет и тень,
а на времени узоры
— ночь и день,
ты идёшь,
они бегут,
бегут назад,
ты быстрей,
а они вдруг
остановятся, стоят,
а пойдёшь ещё быстрее
— и о чудо:
задом наперёд,
как Федорина посуда,
времечко пойдёт.
-1043-
Что Бог не делает
— всё к лучшему:
и я с мальцом
картошку мучаю,
а ей плевать,
она в тепле
и ест и пьёт на серебре;
на мне штаны
на дядю скроены,
а ей плевать,
она устроена,
да, ей плевать,
она себе
солоп купила на лисе,
для всех утех
снаряжена,
завидной бодрости полна…
И ей плевать,
что я с мальцом
делюсь последним
огурцом.
-1044-
Сказало сердце:
«Полюби!»
И я любил
— родилась дочь…
Спросило сердце:
«Помнишь ли?»,
Я память впряг
и вспомнил:
Ночь…
Как день за днём,
из ночи в ночь
носил,
качал,
лелеял дочь…
И не бывало для меня
светлей и радостней огня,
восторга ярче и мечты…
И обернулись явью сны:
Ликующего Солнца луч
сквозь мрачные громады туч,
пронзая пирамиду лет
донёс живой, горячий Свет.
-1046-
В. и В. Мировым
Взгляд мгновенный,
чёрный взгляд,
ваших чар
открыл мне тайну…
Утро золотом
случайно
завершило ваш наряд,
когда вы во сне глубоком
в откровении безмятежном
под моим бесстыжим взором
разметались так небрежно.
И потух мой чёрный взгляд,
Я себя отдал вам в ленство,
звёзды веры в совершенство
с той поры в душе горят.
-1047-
Испокон веков
все мракобесы
делают таинственнейший вид
и особой важности секреты,
неумело прикрывая стыд,
из обычных, будничных делишек,
лишь бы только шоры на глаза…
И от дел достойнейших людишек
мутит душу горькая слеза.
-1048-
Кто приходит к Революции
и с порога:
«Всем привет!»,
для того это поллюции,
тут любви в помине нет.
Всё глубокое и личное,
Я и Мы,
и мрак и свет,
и смешное и трагичное,
и зари закат—рассвет
в ней
и смелено и вспучино,
всё
от самого от дна
и отодрано и скучено
в ирреальной яви сна.
Прорываясь в революцию
сквозь голодный войлок лет,
не скатитесь в проституцию,
спутав алый с красным цвет.
-1049-
Когда дневная суета
и, плюс, вечерние заботы
мне оставляют полчаса
душевной, трепетной работы,
я счастлив…
Замирает дом…
Во времени, бегущем вспять,
я снова молод и влюблён,
и снова всё хочу объять.
Я счастлив шорохом страниц,
шершавой теплотой бумаги,
и добротой любимых лиц,
и наваждением отваги.
Я счастлив…
Всё во мне кипит,
всё просит выхода и спора,
горячих ласк и слёз Лилит…
Но
полчаса проходят скоро
и снова оживает дом,
вновь суета и вновь заботы…
Во времени перемещён,
ровняю шаг стрелковой роты.
-1050-
Ищущий да обрящет
Я это знал!
Вы помните?
Но всё не мог решиться,
вертелся где-то рядом,
и не мог…
И Пастернак
мне форму посказал,
я понял КАК
он делает стихи,
и, голову склонив,
пошёл в ученики…
А выйду как,
коль Бог даст,
продолжатель,
иль, боже упаси,
как подражатель.
-1051-
Ось времени творит
дела,
суды,
расправы,
в ней промежутки есть,
но бесконечно малы,
не уложиться дню,
не втиснуться минуте,
но, парадокс,
в них жизни так уютно…
Лететь не надо вдаль
на острие атаки:
баранка,
свет,
педаль,
клаксон, готовый к драке…
Забыто всё
и время не творит
порядок—беспорядок,
торгуясь за лимит
негэнтропийных грядок.
-1052-
Меня
крамольная
тревожит с детства мысль:
Представьте,
Вы летите на звезду
с предельной скоростью
и ваша жизнь во времени
застыла,
Но Мир то не застыл,
он продолжает жить,
а, значит, Время,
Время существует
не только позади вас,
но и впереди…
И, тормозя
у выбранной звезды,
Вы спутаете следствие
с причиной?
-1053-
Меня
крамольная
тревожит с детства мысль,
переставляя
следствие с причиной,
что в будущем моём
уже сияет жизнь,
коль бесконечна
времени пружина…
И я не делаю
над чёрной бездной шаг,
и позади
не мрачный край могилы,
и будущим моим
не правит серый прах
навязанной мне в родичи
гориллы.
-1054-
Я шёл по поющим пескам!
Не верите?
Честное слово!
На каждый мой шаг
отзывалось «Тамм-тамм…»
весёлое Эхо
звонче лесного.
-1055-
Природы детские умы,
освоившие Мышленье,
мы будем так же сражены,
как прошлые Её творенья.
На сколько сможем
в этот раз
продлить своё существованье
зависит чуточку от нас,
а в основном от Мирозданья.
*
Сыны и дочери Земли,
присвоивши Вселенский Разум,
ну почему решили Вы,
что апокалипсис не страшен?
По фазам видимой Луны
Вы хитроумно оболгали
природу временной оси,
скрыв часть параметров
спирали.
-1056-
Аппроксимируя
прямым отрезком путь,
мы кванту времени,
ослиное упрямство,
и непрерывность придаём
и постоянство,
надеясь
в вечность заглянуть.
-1057-
Раскрашенною пять
в истерзанные руки,
впиваясь,
молишь взять
из блуда на поруки.
И я из раза в раз,
в призрении содрогаясь,
пытаюсь удержать,
до звона напрягаясь.
Но слабости сильней
пороков благородства,
жизнь ярче и сочней
над кучами уродства.
-1058-
Глухие заборы
лишают пространство
Пространства
и превращают в колодцы
дворы,
в катакомбы
сплетение улиц,
где фонари вместо солнц
дрожащим, сиреневым светом
дробят мелкошажием
дерзость.
-1059-
Спросил меня ветер:
«Чего б ты хотел?»
— «Чтоб день был бы светел,
а гром бы гремел,
и нежность и ярость
сошлись над чертой,
и юность и старость
своей чередой
врывались бы в вечность,
врубались в простор…
А время беспечно
Рождало бы вздор».
-1060-
У коновязи кони,
вагоны в тупике,
тупое межсезонье
в бездонном бурдюке.
Проветренной дорогой,
с Судьбой вперегонки,
под окрик хлёсткострогий
срезая напрямки,
стремительно красивы,
скульптурно хороши
осмысленные силы,
разгульные гроши.
У коновязи кони,
вагоны в тупике
— горластые гармони
на ярмарке – реке.
-1061-
Бездари роются в книгах
ищут на случай цитаты
и выливают на диких
тухлой водицы ушаты.
Некогда думать самим…
Только отыщется строчка
— ан уж рассеялся дым,
поезд мигнул огонёчком.
*
Бездари в книгах
ищут цитаты
и выливают
на диких ушаты
водицы болотной…
Да только напрасно
— поезд ушёл
своевольно и властно.
-1062-
Листья всплывают из неба,
со дна вечной скорби и страха,
оттуда, где кончилось лето,
туда, где прибежище праха.
Листья всплывают из неба,
чтоб в тлении снова подняться
в бездонные пропасти Леты
и снова в них жить и купаться.
-1063-
Метаморфозы, метастазы
жизни нашей
как увидеть,
как осмыслить,
если вечный бег трусцою
вытрясает мысли…
Мысли
хорошо рождать в покое,
когда всё замрёт
и только
мозг, в логических забавах
упражняясь,
всё расставит по ранжиру,
подведёт черту
и сальдо
жирно впишет под чертою.
-1064-
Жён безобразнее
на свете женщин нет,
красивей матерей
нет женщины на свете
— единство и борьба,
плюс – минус, да и нет…
Логическая алгебра
в ответе:
рулетки лиц,
характеров,
фигур,
принцесс,
безликих,
просто прыщеватых,
в семи грехах виновных
и ни в чём,
нигде
и никогда не виноватых.
-1065-
Что-то всё не звёздится,
чёртова бессонница,
думается, кажется,
не стираясь, мажется…
будто лезем в гору
длинную как жизнь,
сзади тьма простору,
впереди сюрприз,
а какой
неведомо никому из нас
— за гору, заведомо,
не просунешь глаз.
-1066-
Когда вот так
сидим напротив
и, вытянув над краем рюмки глаз,
пытаемся впихнуть все «за» и «против»
в один душещипательный рассказ
Какая пошлость в нас…
Увы…
Какая подлость в нас…
Увы…
Когда под знаком простоты
и доброты,
и глухоты до дурноты
сидим за праздничным столом
как будто ясные челом,
а надо бы
лоб в лоб и лбом
сквозь стену выйти вон.
-1067-
Ты ль не прочно стоишь на земле!?
Есть изба, огород и корова…
Есть где выгуляться ребятне,
есть, на аиста чем-то похожий,
аксельратик в уютном гнезде.
*
Я не прочно стою на земле:
нет
избы,
огорода,
коровы,
негде выгуляться ребятне,
да и нет её…
Только похожий
аксельратиком аист в гнезде.
-1068-
Шаль шальная закружила,
заметелила глаза,
поцелуем зацепила,
дрожью вытрезвив до дна.
Что за этим поцелуем?
Слово – дело? Звон стекла?
Хорошо бы, негодуя,
вдруг исчезла без следа.
-1069-
Что с прошлым нас роднит,
что с будущим сближает,
что знаем мы о том и о другом,
наш вечный спутник нас опережает
/от времени мы вечно отстаём/
и, догоняя весело вприпрыжку,
уходим по касательной с пути,
последнюю беспечно кочерыжку
проглотим и срезаем напрямки.
-1070-
Эй, Время, стоп!
Давай-ка постоим,
подумаем,
посмотрим,
отряхнёмся…
Включи-ка свет.
— Что говоришь,
не слышу?
Само себя включить не можешь?
Странно!
А я себя включаю—выключаю
и хоть бы что!
/Бормочет…/
Да что ты там? /Не умерло ль?/
— Оглохло?
/Молчит./
Молчи пустое Время,
чёрт с тобой.
Для мысли нет
ни времени, ни света…
Она сама творит то и другое,
ей и одной не страшно в темноте!
-1071-
По требованию женщин
247 лаборатории
и по случаю 23-го Февраля.
Дорогие мужчины,
благородства сыны,
боевые дружины,
честь и гордость Страны!
Нежность женского сердца,
верность женской души,
солнцеликое детство,
бесконечность пути
— это счастье любить,
— это счастье рожать,
— это счастье творить
и всегда побеждать!
Богатырские силы,
благородства сыны,
— дорогие мужчины,
Вам поклон до земли.
-1072-
Кружится листва,
кружатся слова,
ветер взвихривает ритм…
Высказать себя
требует тоска
и звучит как танго
Гимн.
-1023-
/?/
-1074-
Поёт Весна…
О чём поёт не знаю…
Отдельно от неё,
в самом себе,
сухой предмет,
себя переживаю,
как жёлтый лист лечу,
лечу к Земле.
Перебираю прошлое:
страницы,
разрозненные формулы,
стихи…
Ищу стакан,
глоток живой водицы,
чтоб утонуть в стихийной синеве.
-1075-
Границы Меры есть,
но нет границы Веры
/ у Веры меры нет
и, значит, нет границ/
и глупости её
опаснее холеры
бациллами тупых
и беспардонных лиц.
-1076-
Для погрязшего в пороке
добродетель хуже мора,
хуже корочки лимона
для мышей и белой моли
добродетель для порока.
-1077-
Вс. Кочетову
за роман «Чего же ты хочешь»
Как мелочна тщеславья суета,
согласна на глоток
и, даже на глоточек,
уже отпитого из хрусталя вина
и как потом
угодливо кокочет.
-1078-
Любить Вас – наслажденье,
блаженство – не любить,
за холод отчужденья
страданьем не платить.
Но,
кто поверит правде,
укрывшейся за ложь,
от жизненной приправы
кривится молодёжь
и тянется на ощупь
в объятия любви,
ей старческие мощи
в тумане не видны.
-1079-
Как многое в жизни
зависит от Вас,
но это и знать,
да и чувствовать – мало…
Как умно и чутко
использовать власть,
чтоб женское право
не угнетало,
чтобы мужчина
мужчиною был,
в доме хозяйка была
и хозяин,
холод размолвок
на лицах не стыл
и каждый хотел бы,
а не был обязан…
Как многое в жизни
зависит от Вас…
Но знать это – мало
и чувствовать – мало…
Ворчанье
любовь убивало подчас,
в вас убивало, в нас убивало…
И только терпение ваше
не раз
вас выручало и нас приручало.
-1080-
Побыть бы хотелось Петраркой и Блоком,
Да Любка – Любовь повернулась боком…
Обиды достойный предмет для стихов,
нужно ль стихам кривоблудие слов?
Чем сердцу Бодлера любовь заменить
и выбросить душу из тела в зенит,
чтоб, мир озирая с предельных высот,
по капле собрала и дёготь и мёд,
смертельным напитком смешала в бокале
и выпила духом единым в хорале.
Лаура и Дама, и Лавр и Мирт
навеки ушли под тяжёлый гранит
и только осталась сверху как точка
последнего стона последняя строчка.
-1081-
Едины все:
Божественные звуки моцартовского
«СИ –БЕМОЛЬ – МАЖОР»…
Всем слышится восторг,
а я в них слышу муки,
взошедших на костёр
многоголосый хор…
О, пламя, да,
оно взлетает к небу,
почти неразличимые
хвала,
хула
и стон
возносятся к пределу,
сливаясь с ним
и погружаясь в сон.
И, выходя из сна,
ликующим потоком,
смущающим умы,
стесняющим сердца,
непосвящённым,
мудрецам – пророкам
являются Предтечей
Божества.
-1082-
Упасть
/чтоб выспаться и встать/,
швырнув на голый пол овчину,
едва успев подумать: «Сыну
хотел ведь что-то рассказать».
А что, зачем?
Сознанье меркнет,
одолевает мутный сон
и закрывается каверна
как яма моховым ковром.
А утром снова недосуг,
глотнув воды,
побрившись наспех,
спешу прислугою на праздник,
себя оставив на потом.
-1083-
Я – планер
Словно беспомощная птица,
изведав только раз разбег,
я обречён всегда стремиться
ловить струи горячей бег
и вместе с ней всплывать кругами
в безмолвный, отрешённый мир,
покорно плыть под небесами
под колкий, звёздный смех светил.
Как недостойный брат Икара,
душой и сердцем обделён,
тянусь сознаньем к Идеалу
и не могу взмахнуть крылом.
*
Беспомощная птица,
изведав раз разбег,
я обречён стремиться
струй восходящих бег
ловить и в них кругами
всплывать в безмолвный мир,
висеть под небесами
под колкий смех светил…
Насмешками Икара
смертельно оскорблён,
грожу из-под забрала
беспомощным крылом.
*
Беспомощной птицы
покорный разбег,
струи восходящей
стремительный бег,
кругами, кругами
в безмолвный эфир,
под купол небесный,
под хохот светил,
насмешкой Икара
унижен, взбешён,
грозить сквозь забрало
бессильным крылом.
-1084-
Изнемогая под бременем страсти,
Природа не в силах себя укротить,
лишь Разум эдиктом бесчувствия властен
расхлябанность Сердца себе подчинить,
Эротику Плоти под мрачные своды
каналами нервов всосать под замок…
Бушуйте Морозы и Вешние Воды
—над Гордым и Властным бессилен Порок.
-1085-
В чём генетическая формула цветка
от формулы отлична человека,
в обеих страсть одна заключена,
одна и та же мысль о века и до века,
стремленье слиться с родственной душой,
познать гармонию в единстве равновесий
и собственная жизнь не дорогой ценой
им кажется пред вечной жизнью Весей.
-1086-
Всему своё приходит время:
знакомству,
трудностям пути…
Трудами прорастая,
семя вознаграждает за труды.
Мы возвращаемся к истокам,
их познаём глубокий смысл,
неясный отрокам до срока,
покуда не созреет мысль,
и грани новые не вспыхнут
в давно изученных камнях,
и откровенья тайн глубинных
не вспыхнут звёздами в умах.
-1087-
Кто когда-нибудь закапывал
собаку,
если в глубине души
не плакал,
то, во всяком случае,
скорбел
и собаку и себя жалел…
У любой могилы
как паук
сетью оплетает нас
недуг.
-1088-
Есть в комнате моей
волшебное стекло…
В нём видно всё
что было и что будет,
хотя мгновением
всегда одно лицо
отражено
в его бесстрастной глуби.
-1089-
Жизнь подчинить Великому
—прекрасно.
Но и тогда
Есть масса мелких дел,
в которые впрягаясь ежечасно,
отодвигаем
собственный предел.
Работать потому, что
просто надо,
не самоё ль величие души:
от нас всегда
чего-то хочет Лада
и тянут за штанину малыши.
Всё это жизнь,
трагически смешная,
не отпихнуть её, не обойти…
Не мельтеши, работай,
Отдавая
Великому полночные часы.
-1090-
В греческом зале…
Нам Смоктуновский
Пушкина дарил…
Куда-то делись
рифмы, ритмы, звуки,
простая мысль и речь
к нам протянули руки,
готовые подать
и щит, и меч.
-1091-
Отняли, взяли поиграть,
Сломали, бросили…
И что же?
Теперь его назад не взять
и к остальным быть строже?
Или поверить в чудеса
и ждать волшебную минуту,
и помнить всё и забывать
в стремлении к абсолюту?
-1092-
Слабеет зрение
или мутнеет даль
—всё хуже различаю лица…
Лишь иногда, в бессонницу,
зарница
вдруг высветит какую-то деталь…
И снова в зыбь
погрузится виденье.
Как одиноко в мире лени
—ни писем,
ни гостей…
И только свето—тени
в окне напротив,
да тиканье часов
то громче и быстрей,
то медленней и тише,
да карканье с соседней крыши…
Слабеет зрение…
-1093-
Распределяя нас в Добре и Зле,
немало потрудилось Провиденье,
под гауссов закон распределенья
всё подогнав на Небе и Земле.
-1094-
В метро…
Наблюдение и домыслы..
Его прозвали в классе
«академиком»,
она познала взрослую любовь…
Да их бы разогнать
поганым веником,
а у неё крутой дугою бровь.
Они вдвоём такие
—закачаешься
/да только барства в каждом
на троих/,
их разделить
никак не получается,
как «Да» и «Нет» на жизненных кривых.
Они как драгоценные шкатулки
/какие изловчились мастера/…
Вокруг народ везёт в авоськах булки,
они погружены в самих себя.
Их бы как всех немного обездолить,
в борьбе за хлеб как выглядят они,
иль чем-то разозлить, иль раззадорить
и посмотреть натуру изнутри
-1095-
Хоть бы кто-нибудь вышел,
на лестничной клетке светло,
сигареты дымок одиноко струится…
Хоть бы кто-нибудь выше
иль ниже запел,
чтобы стало тепло на душе.
После долгого дня
есть ведь чем поделиться:
—кто-то руку рассёк
о начальственный стол,
—кто-то двигатель сжёг,
—кто-то благополучный,
—кто-то лямку тянул,
унылый как вол,
—кто-то дочку качал
безотлучно…
Мужики, выходите,
на лестничной клетке светло,
сигареты дымок одиноко струится,
пусть на десять минут
станет всем хорошо,
выходите которым не спится.
-1096-
Подсмотрено через плечо
Действительно,
я много раз
завидовал друзьям,
в которых соки жизни
плескались через край…
А я,
опутанный слюнявым воспитаньем,
как коконом,
не смел кричать и плакать,
и бурю чувств хотя не укротил,
но и не жил
как мозг просил и тело.
-1097-
Огромной стройки гул,
базарный гулкий гам,
бутафорийный бум
судьбы на рельсах БАМ
—газетные листы,
застывший бег минут,
как летний луг пестры
и, кажется, не лгут.
-1098-
Коль делишки не о-кей,
не нужна реклама фирме,
с покупателями флирты
не поднимут барышей.
-1099-
Пусть кончится время поэта,
час волка наступит,
обрушится небо
и глупость властителей света
плесенью проступит
на буханке хлеба.
Тогда, может быть,
Коммунизм военный
равенством не формальным
вернёт кулаком железным
Правду и Честь в фарватер.
-1100-
Входящий в лес
вступает в мир иной,
где звуки внешние
теряют назначенье
и, как бы, остаются за чертой,
а здесь покой
и умиротворенье.
Ничто не царствует,
соседствует,
растёт,
все
от цветка до маковки еловой
свободно источают кислород
и рассыпают зёрна жизни новой.
-1101-
Не суйте, художники,
кисти в глаза,
в зрачков потаённую глубь,
багет окантует глазниц зеркала,
карман оттопырив на рубль.
*
Кисть в глаза
в зрачков глубины
и на холст
восторг и боль,
зазеркальный
холод льдины
в жажду жизни
в жаркий бой.
-1102-
Стремление к стабильности
несёт само в себе
заряды меркантильности,
как грубость – макраме.
Потуги меркантильности
несут сами в себе
причины нестабильности
всей жизни на Земле.
-1103-
Мечется рыжая женщина
в поисках розы ветров…
Ей согласиться б на меньшее?
Царский подай ей алков!
Ей мужика б под сурдиночку,
мебель от фирмы «Весна»,
чтоб обездоленной
спиначку
он бы потёр иногда,
из-за распахнутой дверцы,
с жалкой подделкой резьбы,
яркий халат с полотенцем
вынул,
подал…
«На, возьми…»
Мечется жалкая женщина
по коридорам долгов
между надеждой и трещиной
перечеркнувшей алков.
-1104-
Смысла жизни в Жизни нет
где гармония жестоко
убивает слабый цвет
по веленью злого Рока.
Но,
когда одушевлённый
познаёт себя в себе
и, сознаньем окрылённый,
простирается вовне,
смысл жизни обретает
цели,
средства
и пути
и случайность попирает
сладким недугом любви.
-1105-
Черёмуха
На минуту
забежали холода,
словно в шутку
прыснув снегом
одарили лес букетом
и пропали навсегда.
-1106-
Дали Миру две идеи
/для себя и для других/
хитроумные евреи,
над своей поставив штрих,
приравняв другую к констант
с обещаньем вечных благ,
чтоб дары Земли и Солнца
добывали им за страх.
-1107-
Нам Бог,
родив по воле Бога,
включив в ресурсы жизни нас,
как будто обложив налогом,
и место указал и час,
где эволюцией Природы
богоподобные рабы
сложить должны мечи и оды
в самосожжения костры.
-1108-
«Человек рождён для счастья,
как птица для полёта…»
—одни этого не знают,
—другие скрывают,
—третьи приспособились.
«»
Смысла жизни в Жизни нет!
Даже если Бог и знал,
что хотел, включая свет,
неудавшаяся шутка
обессмыслила ответ.
Копаясь в грядках,
отвлекись на миг,
вглядись и вдумайся:
канатами – корнями
вцепилась мёртвой хваткой
в Землю Жизнь
и к Солнцу тянется
зелёными ростками.
Спроси: «Зачем?»
Сам Бог не знал зачем…
Бессмысленный вопрос
подкинул ради шутки,
включая свет
под Чёрта прибаутки:
мол смысла жизни
в Жизни нет.
-1109-
В деревне под Вереёй
Забытость русских деревень,
забитость изб и судеб,
цветы в полях
тоска
и лень
и будет то, что будет…
С другой попробуй стороны
взглянуть и станет ясно,
что в этом нашей нет вины…
За конъюнктурой ежечасно
жизнью приучены следить
и без хлопот уютно жить.
*
Открытые дороги
для всех во все концы…
Родимые пороги,
подгнившие венцы…
-1110-
Облако на вишню опустилось,
на заре исчезло без следа…
Что тебе голубушка приснилось,
отчего зарделась и нема,
отчего густым вишнёвым цветом
необычной тяжестью полна,
словно баба в сарафан одета,
округлилась, косу заплела?
Дай сниму с плечей
всю эту тяжесть.
Для меня ль её ты сберегла?
Иль моё вмешательство
не в радость,
облака милее для тебя?
-1111-
Как кумушка завистлива Земля…
Завидуя и Солнцу и Луне,
их свету, и теплу, и чистоте,
в цветы исходит желчью по весне,
а осенью желтеет и листва.
А, может, так
седеет голова
от бесконечной думы о судьбе,
приуготовленной и Солнцу и Луне.
-1112-
Есть шкатулка у мамы моей,
стопка писем от старых друзей,
среди них есть одно письмецо,
мне б узнать от кого.
Есть у мамы в глазах синева,
есть и смех, и печаль, и слеза,
но ни разу не видел я злость,
что бы там не стряслось.
Есть морщины и снег в волосах,
нет покоя в усталых руках,
переделают тысячу дел
и возьмут письмецо на прицел.
Нет конверта и подписи нет,
а на сгибах следы многих лет…
Мне б такое письмо и судьбу
обменять на свою.
-1113-
Лирическое послание
к негэнтропии, Чаусову,
Женьке и соловьям
На Салтовке, в Харькове,
там, где поля
подходят к кварталам жилым,
в акациях слушал я песнь соловья
с Судьбою один на один.
Судьба,
соловьём заливаясь, звала
в бездоние звёздных миров,
акации крепко держали меня,
к земле за рукав приколов.
На Салтовке, в Харькове,
там, где друзья,
печали не зная причин,
сверкали как звёзды,
как песнь соловья,
спасая меня от кручин,
впервые осмыслил критерии я
единства фрагментов картин.
-1114-
Женщины и дети
захватили власть
и, вцепившись в гриву,
чтобы не упасть,
бешено колотят
впалые бока,
конь башкою водит,
ищет седока…
А седок на крупе,
вот-вот упадёт
и сидит к тому же
задом наперёд,
и мурлычет тихо
что-то там под нос…
Отгоняя Лихо
машет конев хвост.
-1115-
Власть и деньги
через рынок
власть дают нам
над вещами…
Через вещи привыкаем
возноситься над друзьями
и считать свободных духом
безнадёжными глупцами.
-1116-
В одной руке зажав полмира,
другою повод намотав,
лихой наездник скачет мимо
рассудка, чести и застав…
Червяк пусть корчит под копытом
гримасу смерти…
Мимо, мимо…
Без сожаленья, без любви,
без червоточины в груди.
-1117-
Белову пьяному
Решитесь в полдень вновь ожить,
как сосунки
не пейте, не курите
и, может быть, удастся ощутить
восторги скрытые в зените…
Отступят раздражение и страх,
и неуверенность, и боли, и сомненья…
И
Жизнь,
словно корабль избегнувший крушенья,
пойдёт вперёд на полных парусах.
-1118-
Рожаешь светленьких детей,
они потом темнеют;
рождаешь яркий мир идей,
они потом тускнеют
—всё изменяет/ся/, течёт
и ты, словно чужой,
следишь птенцов своих полёт,
прикрыв глаза рукой.
-1119-
Жене Гале и диссертации
Овчинникова
/посвящённой донному давлению/
*
Скачёк на кончике пера,
Скачёк на острие атаки,
Скачёк в конце всего труда:
Скачёк в науке и в зарплате.
-1120-
По ночам бессонница
—старческая вольница:
думы, думы,
ворох лет,
сабля,
сердце,
партбилет
—бешенная конница,
горькая бессонница.
-1121-
Еровенкову -- философу 24-го отделения
по случаю окончания университета /МГУ/.
Где мысль нефилософская бескрайна,
там мысль философа бескрайне глубока,
в их сочетании жажда жизни
—тайна,
раскрывшаяся чашечкой цветка,
что в подчинении физическим законам
гармонией пред взором предстаёт
для жаждущих
над космосом бездонным
познать
светил и нашей жизни ход.
-1122-
Горчакову
Прощаемся…
Надолго ль, ненадолго
—вопросы у порога
и за ним.
Служа примером
исполненья долга,
ты был порой
почти незаменим.
Как с собственным отцом
моё прощанье
с тобой, счастливцем,
уходящим в мир,
где птиц и внуков
писк и щебетанье
и вольных дел,
и вольных мыслей пир.
Когда-нибудь,
уж за чертой порога,
как равные
над пиршеством земным
мы постоим
торжественно и строго,
счастливые участием своим.
-1123-
Мысль подслушанная
на лестничной клетке
Сосед внизу
учил жену
и, заодно, меня
и я поклялся на свою
не тратить зря слова.
Пускай идёт водоворот
Её священных дел
и только круглый идиот
перешагнёт предел.
-1124-
п. Белоозёрский:
продувается насквозь
—нет дворов…
Посёлок наш построила орда:
кирпичные рисунки простоваты,
всех стилей и фантазий чехарда
—градостроители солдаты.
На тротуарных плитах имена
и пальцем вписанные даты,
и густо, как на карте, города
—градостроители солдаты.
-1125-
Отстать от времени нельзя,
нельзя уйти вперёд,
и, всё ж, для каждого
не зря
по разному течёт,
и, осредняясь где-то там
в космических часах,
распределяет по годам
надежды взлёт и крах.
-1126-
С работы домой под Новый Год…
Домой,
в согретую постель,
развесив думы и тревоги
на ветви елей вдоль дороги,
как мишуру и канитель.
Домой,
в согретую постель,
под одеяло сунуть ноги,
уж отшагавших полдороги,
сквозь мишуру и канитель.
Домой!
-1127-
Вариации
Груша прижалась к сосне,
обняла как дитя,
в мареве дня, словно во сне,
о чём-то своём лепеча.
*
К сосне прижалась груша,
ластится дитя,
выкладывает душу,
сквозь дрёму лепеча.
Полуденная дрёма,
как дождь шуршит пыльца,
сосна над окоёмом
баюкает дитя.
-1128-
Л. Дудину – военпреду и поэту
Космические сонеты
—что-то и мастерство,
косметические куплеты,
причёсанное крыло,
множество строк – копеек,
тщетная суета,
звонностью канареек
зашторенный гул огня.
Космические сонеты
—что-то и ничего…
Веретено ракеты
кто видел,
тот видел всё!.
-1129-
Жена дорогой столбовой,
а я себе сторонкой,
идём…
Она трясёт мошной,
а я трясу мошонкой.
-1130-
Автомашины
— игрушки мужчин,
наперсницы силы и славы,
соперницы женщин:
жён,
тёщь
и кузин
в избытке любовной отравы.
-1131-
Его советники
седые старушонки
и выжившие из ума деды,
покуда просыхают их пелёнки,
в Совете гордо мудрствуют они.
И вся страна,
в восторге замирая,
совета ждёт:
куда и как идти,
невольно шаг
под их шажки ровняя,
растрачивая жизнь на пустяки.
-1132-
Цветы моих детский лугов,
давно не встречались мы…
Здравствуйте!
Впервые ощущаю лето
как божий дар и благодать:
земля настолько разогрета,
идёшь, а хочется плясать…
Цветы по морю—океану
лугов, залитых синевой,
бегут, покорные буяну,
от тени тучи грозовой.
Но
тучи бег незримо быстрый
всё настигает и кропит
и придорожный куст ветвистый
от страха вздулся и вопит.
Вот меч блеснул.
Загрохотало,
и солнца глаз остекленел,
и дрожь по лугу пробежала,
и воздух словно помертвел.
Добычу, тучи—псы, почуяв,
помчались к схватке роковой…
Как чёрный демон бьётся буря
с землёю, небом и водой…
Но
злобной силы не хватило
и буря бросилась бежать…
И снова солнце мир залило
и затопила благодать.
-1133-
Спутники вечные жизни
—болезни людские и торг
Евреи, в какой бы отчизне
не жили,
отыщут в них толк…
Врачуя, торгуя – жируют,
по крохам сбивают казну,
при слове «Израиль» токуют
и мутную гонят слезу:
« О, Геймланд, сторонка родная,
ах, отчий, утерянный край…»
И, лисами след заметая,
в заморский уносятся рай.
-1134-
Аромат разврата
развратитель душ,
злата и булата
покровитель – куш.
Зацепись рукою,
глубоко вдохни,
попадёшь в неволю
собственной судьбы.
Тяжело похмелье
и для сильных душ
—горечь и смятенье,
без просвета глушь.
-1135-
Затронул всё,
нет смысла повторяться.
Прощайте все:
стихи,
друзья и жёны…
Мне открывается навстречу
Океан
громадою и глубиной симфоний
пространств и времени
над квантами валов .
Прощайте все!
-1136-
Росы клонят
тростников спелые колосья,
беглой стаи не слышна
рябь многоголосья.
Всё в тумане:
гладь воды,
сторожихи – сосны,
след крадущейся беды,
розовое солнце.
-1137-
Трусливое сердце
не знает покоя:
мерещатся тени,
расслаблена воля,
мерещатся тени
за каждым углом,
напружено тело
и мозг напряжён,
нечестность,
неверность
испуга рабы
от глаз посторонних
скрывают внутри.
Нести обречённое
долю изгоя
трусливое сердце
не знает покоя.
-1138-
Вере Ефимовне
Труд бессонный
в слово, в строчки
документов, чертежей
как расставленные точки
вдоль архивных стеллажей,
где заботливые руки
всё надёжно сберегут:
и предвиденья науки,
и технические муки,
и другой полезный труд,
чтоб прозрения сознанья
через крепкую ладонь
завершили испытанья
—гром победный и огонь.
-1139-
Вечернее одень воспоминанье,
по волнам памяти
лебёдушкой плыви,
на зоре утренней
будь факелом восстанья,
в заре вечерней
факелом любви.
-1140-
Мне осень дарит лиру
золотую,
малиновые звоны облаков,
ногой лениво вспоротую ниву
хрустящих ритмов медленных шагов.
Мне осень возвращает
все богатства,
что были ей подарены
отцом,
когда в своём
сорокалетнем братстве
он был, как я,
неистовым бойцом.
И, в свой черёд
работаю на осень,
на осень чьих-то медленных шагов
среди моих
осин, берёз и сосен
в малиновом трезвоне облаков.
-1141-
Гале Овчинниковой
Боже мой,
как мы любим себя:
в тридцать семь с половиной
неможем,
устаём от житья—бытия,
нас сомнения вечные
гложат.
За здоровьем,
прищурясь, следим,
не следим за детьми и за мужем,
щи пустые в обед подадим
и чаёк с бутербродом на ужин.
Боже мой,
как мы любим себя…
Боже мой,
черновые работы…
Тридцать семь с половиной
—врача,
домочадцев в ярмо и заботы.
-1142-
Дерево русское, русское…
Всё от корней до волос
крепкое,
гибкое,
стройное
русое,
стойкое в бурю как Росс.
-1143-
Откровенье откровенья…
Взгляд – японское письмо:
тростников столпотворенье,
их метёлок серебро…
Не увидишь, не поверишь:
точка,
ракурс,
фонари…
Не вспугни,
не то развеешь
откровенье старины.
-1144-
Демонстрация
Набитые плакаты
Сердце вдрызг
Рабочие – солдаты
Детский визг
Шеренги и колонны
Трибуны полотно
Душевные затоны
Шевронныё бурбоны
Чугунное литьё.
-1145-
«Грустно, грустно поневоле…»
Заученное в детстве,
как поздние цветы,
в нас расцветают вместе
с расцветом простоты,
когда, не наливаясь
учебной туготой,
естественно сливаешься
с Природой и собой.
-1146-
Одинокой свечкой вяза
взгляд, захваченный врасплох,
замер словно по приказу,
ошарашено оглох:
будто пёрышко жар—птицы
на осеннем сквозняке
вяз горит под звон синичий
в мокро-сером сосняке.
-1147-
Улыбалось солнце маю,
улыбнулось ноябрю…
Раньше было:
Май – от маю,
и Ноябрь – кум дождю.
Нынче же
Природа друга обрела
и расцвела
и не сходит солнце с круга,
светит с раннего утра…
Всё вокруг переменилось,
наперегонки спешит:
рано рожь заколосилась,
сенокос звенит,
грядки, полные как груди,
дарят урожай…
Всюду люди, люди, люди…
Плечи ломит… Поспешай…
-1148-
Метят помойки сороки—воровки
голой своей белизной
и даже цветное бельё на верёвке
кажется голым «унылой порой».
-1149-
Пишите о себе, как о своём,
своём до боли умопомрачения,
не бойтесь показаться простаком,
шутом в эпоху просвещения.
Отсеет жизнь ненужное…
Она
прощает даже самолюбование,
когда в нём искра божьего огня
и отрицание его предначертания.
-1150-
Между мёртвыми брожу,
говорю с живыми
— древа юности ищу
корни потайные.
Хоть один бы отыскать
и припасть губами,
соки вечности всосать
жадными глотками.
-1151-
50-т лет Идеи Васильевне
Степановой
/главный экономист и-та/
Идея Идеи
в идее идеи
и сила Идеи
в идее идеи…
Лелея Идею
владеешь идеей.
-1152-
Что значит управлять?
Искусство и наука
переплелись так тесно
в управлении,
что, задыхаясь
в собственных объятьях,
слабеют оба
и отдаются своеволью
Жизни.
-1153-
Уйди, беда…
Страницы судеб
насыщены тобою до предела.
Ты скажешь
— Это жизнь,
а я скажу
— Проклятье.
Ведь есть предел терпенью,
силам жизни,
уму и воле.
Уйди,
довольно насладилась
и пораженьем, и мольбой…
Уйди!
Пусть Солнце
выбелит страницы
для новых слов.
-1154-
Жене Фадееву на 50-ти летие
/И.ст. «Фаустово»/
Наши общие, Женя, подруги
одолели:
Поэт, раз, пиши…
/про твои, между прочим, заслуги
и при том от души…/
От души!
Ты счастливым рождён:
образован,
не прислужник,
не льстец,
не подлец…
Вот в работе, прости Жень,
не скромен:
испытатель «железных сердец»,
ты их знаешь от «среза» до «входа»,
в токах «крови» и логике
пред тобою открылась Природа
— ты их Бог,
и судья,
и кумир…
Ты их к жизни ведёшь до предела:
миг так миг,
час так час,
день так день…
Поделись,
из какого задела
ты терпение черпаешь?
Жень!
Отрешись на мгновенье от буден,
оглянись
и вперёд посмотри:
с горизонтов торжественный бубен
льёт веселья и грусти лучи.
Между ними
в зените,
на троне
под венцом благородных седин
ты признаньем любви удостоен
гордых женщин и сильных мужчин
— всех, кто вместе с тобою
«железо»
на столбах голубого огня
поднимал из-за хвойного леса
до Тебя,
до Тебя,
до Тебя!
-1155-
Кто из умных не бился о глупость,
как о стены палаты больной?
Это каждого горькая участь
из вступающих с глупостью в бой.
Глупость часто не прочь поразбоить,
Помахать и мечём, и крестом,
афоризмы Эразма присвоить
и Вольтером украсить свой дом…
Кто предскажет исходы сражений?
Глупость – рейтер достойный похвал…
Кто из тёмных глубин поколений
мог сказать, что её обуздал.
-1156-
Стасику Осадчему
Знай,
каждое написанное слово,
каким бы слабым не было оно,
подтачивает чьи- либо основы
и разрушает хоть одно звено.
И,
каждое написанное слово,
какой бы силы не было оно,
крупинкой добавляется в основы,
цепь удлиняет на одно звено.
Слова
— это хрустальные бокалы,
где мысль играет искрой, как вино,
из прихоти и собственной забавы,
немного для гурманства твоего.
Написанное,
Слово ждёт признанья,
соратника душевной чистоты,
спартаковца, готового к восстанью
за идеалы вечной красоты.
-1157-
Время можно найти,
если под ноги пристально глянуть.
Там в дорожной пыли
минуты тусклее копеек,
хотя все их теряют
чаще чем деньги.
Но,
просейте песок
и сгребёте лишь горстку монет,
а минуты годами – горами
встанут над Жизнью
на удивленье и горесть.
-1158-
Уступчивость – черта характера,
или защитная реакция?
Что стоит за гордым видом:
глушь лесная, ворожба,
глупость, мрак, свиное рыло,
хитрость женского ума?
Что стоит за важным видом:
гордость, страхи, пустота?...
Что бы там гнездо не свило
не тягайся с ним, Судьба.
-1159-
Славе Самарцеву
художнику и поэту,
человеку огромной души
и сильной воли…
/подарившему свою жизнь
чужому ребёнку/.
Ребёнок на рельсах
в игре – не в беде
/на минуту в игре
и на вечность в беде/…
Что осталось тому,
кто увидел беду
раньше, чем
опрокинулось сердце?
«Запорожец»?
Зашитый за пояс рукав
и протез от бедра?
Возрождение к жизни?
Слова…
Кто прав? Кто не прав?
Шуршание трав,
и высокое небо,
и солнце,
и ребёнок в горячих руках,
и стремительный поезд
на рельсах!
-1160-
Н.М. Сергеевой
/И.ст. «Фаустово»/
Сорок лет!
Какие годы?
Если звонок смех
и руки,
словно крылья,
мягко, мощно
нас несут
над полем жизни,
над бескрайним морем
счастья?!
-1161-
В будёновках всадники,
в шлемах танкисты,
в скафандрах космонавты
— армии латники рядовые
не ради героического риска,
а ради Братства и Правды
на пост,
на бой,
на смерть…
В Вашу память – тост,
в Вашу память – боль,
в Вашу память – не месть,
А
Труд,
Любовь,
Жизнь!
-1162-
Сколько стоит пораженье?
Ведь в отличии от побед
поражения не стоят
ни медалей, ни конфет…
Сколько стоит пораженье…
Кто когда—нибудь взглянул
в перегорклые мгновенья
ритуальных процедур
на сражённого ударом
в миг последнего броска,
тот наверно знает:
даром
не даётся жизнь бойца.
-1163-
Осколки склеенные
Вазы
повторят форму,
но в лучах
не скроют
внутренней проказы,
как жизнь порочную
в словах.
-1164-
Ковёр цветов
задумчивых и нежных,
весенний рай:
не мни,
не рви,
не тронь…
Так совершенно
чьё-то превращенье
из жизни суетной
в безмолвье и покой,
что нет нужды
в анализе специальном,
для взора чувств
открыто волшбство,
где журавли,
взмахнув крылом печальным,
безвременное стелют полотно.
-1165-
Миллер и Еровенков
Из детских сказок
Бабки – ёжки…
Добрее бабок
в свете нет:
Ивану – дурачку дорожки
коврами стелют бабки – ёжки
и крестят, крестят, крестят
вслед.
-1166-
Куда уходят наши силы?
Ну, жили б с нами до конца…
Души осенние мотивы,
морщины, дряблость, седина
и суетность…
— к чему они?
Пусть мудрость с силой,
сопровождая долгий век,
вселяют бодрость
и счастливым,
весёлым будет человек.
-1167-
На стыках войн,
в коротких промежутках,
цветок надежды,
нежный как невеста,
вдруг наливаясь
буйной, женской силой
уверенно и дерзко заявляет,
что вечен мир,
и вечностью дурманит
и расслабляет
силы, ум и волю,,
их подменяя
глупостью и ленью,
победу превращая
в жалкий успех…
Но,
что успех такое?
-1168-
На зеленях пасутся лоси…
Какой покой…
Какой восторг!
В просинь просеянная осень
ведёт червонолистный торг:
За сны под снежным одеялом,
покой под панцырями льда
Жизнь, не торгуясь,
платит чарам
Небесного поводыря.
-1169-
«Всё смешалось в»
бедной моей голове:
Толстой, Окуджава, Высоцкий
Я стишочек этот высосал из соски,
но не язва в животе,
на сердце рана…
Я Высоцкий,
я Высоцкий,
я Высоцкий,
мне гитара,
мне гитара Богом дана,
я давным-давно уже
не пью из соски,
а представьте,
из гранённого стакана..
Может дева
полюбить и приголубить,
только женщина
умеет пожалеть…
Говорят врачи, что водка
губит,
а любовь, я точно знаю,
смерть.
Я Высоцкий,
я Высоцкий,
я Высоцкий,
мне гитара,
мне гитара Богом дана,
я давно уже оставил Вас,
красотки,
ради Влади
и щербатого стакана.
-1170-
Тая, холодок тая,
тает на ладони,
ночь – стеклянная синева
и любовь в агонии.
И печурки тепло
замерло под одеялом,
кто б ещё так легко
лёг со мною рядом,
чтобы, трепеща
птахою в ладони,
оживала душа
в любви – агонии.
-1171-
Всю до дна,
назло невеждам,
руки тянущим к надеждам,
злопыхателям и ведьмам
— пожирателям детей,
чашу веры выпей стоя
в новогоднее застолье
за мгновение покоя,
за реальность миражей,
крепкое рукопожатье,
радость нежного объятья,
звон бокалов, звон мечей.
-1172-
Пойте Барды о былом,
безобидно, безопасно…
В каждом веке есть надлом
к нашей жизни сопричастный.
*
Я не могу
Вам объяснять стихи…
Коли душа души не ощутила,
слова останутся мертвы,
как зёрна в чреве матери Земли,
покуда к жизни их не пробудила.
**
О, тяжкий труд
тесать каменья слов:
песчаник, тот
рассыпаться готов,
гранит суров,
зато уж на века…
Тяжёлые и лёгкие слова,
Ночь – ваша мать,
огромный День – отец,
Любовь – сестра,
Признание – конец.