Да, мой господин, как вам угодно:
Сейчас все мигом я вам принесу.
И пусть я утомился и голодный,
Хозяину перечить не могу.
Хозяин прав, конечно я – никто,
Лишь ваша собственность, всегда в распоряжении.
Я раб, что не достоин ничего,
Кроме того, что Вашим есть велением.
Я провинился – вынесу удары,
К насмешкам уж привык давным-давно.
Рабом родился, жил среди отары,
До смерти проживу средь баранов.
Писать, читать и думать не умею,
Но ночью я всегда любил мечтать
О доме и постели, что согреют,
И о еде, чтоб не голодовать.
Давно еще мечтал я о свободе,
Сейчас боюсь и думать о таком.
Напоминают раны о работе,
Придуманной лишь только для рабов.
Мне часто хочется уж помереть,
Но муки продлевают каждый раз.
Не знаю, что больнее: плеть,
Или плевок презренный, между глаз.
Однажды, среди ночи, просто встал,
Оделся тихо и в бега подался.
По лесу босиком я пробежал,
Пока мой организм совсем не сдался.
Хотелось пить, мучительно знобило,
А я лежал, измученно хрипев.
Так слышно мое сердце колотило
И раны ныли, притупляя гнев.
До боли нету никакого дела,
А мир становится совсем холодным.
С улыбкой слезы катятся по телу:
Какое счастье умирать свободным!