Верно говорят: и на старуху бывает проруха.
Поговорка такая... Короче, простые дела -
Перебрал я, и меня одинокая шлюха,
Подобрав у метро, на хату к себе привела.
А мороз лютовал! Занозистый новогодний мороз.
Злой, как сто чертей, так что я до кишок продрог.
И, пожалуй, в ту ночь я бы насмерть, конечно, замёрз,
Если б эту чудачку не послал мне всевидящий Бог.
Да и ей, видно, было отнюдь не сладко, не жарко.
Очень хрупкая... маленькая... как Джульетта Мазина.
Но она для меня стала вместо подарка
Новогоднего! Даже больше! Явилась ко мне, как богиня!
И она - как богиня! - Меня!.. Отогрела, от грязи отмыла.
Сознаюсь, перепив, измарался я пошло и жутко.
А она! - меня! - пельменями ! - накормила...
Какая-то не типичная оказалась проститутка.
Накрыла поляну - роскошно! Выставила водку.
И вконец доконав меня наивною добротою,
Деликатес сварганила: под "шубой" селёдку,
Чего я, поэт улётный, честно признаться, не стою.
Наполнив рюмки, она предложила: "Вздрогнем!"
Поздравила меня с наступившим годом новым.
А выпив, она сказала: "Давай, хорошее вспомним,
Год ушедший помянем словом тихим и добрым.
Как бы нам ни бывало, пусть беспутно и пусть метельно,
Пусть действительность заметала нудной и грубой порошею..."
А я, слушав её, затосковал беспредельно,
И сказал ей шёпотом: какая же ты хорошая.
Послушай, сказал я, мне ничего от тебя не нужно.
Просто хочется помечтать отрешённо в тиши...
И рвалась новогодняя ночь в окошко к нам, вьюжно,
И тянулись друг к другу две одиноких души.
До утра доверительно мы разговаривали.
Язычок пламени озорно плясал на свече.
Мы бутылку водки с ней, не спеша, уговаривали.
И она вдруг уснула на тёплом моём плече.
И я замер, притихнув, сон её не тревожа.
Сон - счастливый, как юность, к ней в эту минуту плыл.
И тогда захотел я таким же счастливым быть тоже...
И конечно, я тоже счастливым в эту минуту был!