И не петь мне больше легенд, и сказ ни один не сложить. Это вольный выбор людской, так положено, чтобы жить. Так положено, чтобы быть, и стройно ходить в рядах. Нужно снять ярких бусин нить, не носить больше бубна в руках. Так решил и срезал враз косу с травами диких лесов, из карманов вытряхнул все, стер с руки защитную вязь. Книги и карты убрал под засов, оборвал всю прошлую связь.
Вот теперь-то начнется жизнь! Эй, народ, погляди на меня. Я нормальный, такой, как вы. Учусь жить, свою тайну храня. Подглядел я в чужих домах, что не нужно книжек читать, трав не жечь, не писать на руках и перестать колдовать. Познаю в странном ящике мир: как я многого раньше не знал! Я совсем по-другому любил, не того хотел и желал. Я совсем неправильно жил. Наконец-то пророк людской мне глаза на правду открыл.
Провожу теперь вечера за чтением ярких журналов. У мисс Н. на приеме, узнал вчера, было платье цвета кораллов. Мистер K. - ну вы только представьте! - абсолютно сошел с ума: продал дом (тот, что был в Хорватии) и уехал жить на Гоа. Столько в мире людском новостей: тут кто-то умер, там - изменил. И так важно все это знать: Р. женился, М. машину купил. Понял я, как правильно жить: жадно жизни чужие глотать, в пятницу вечером - в бар, в подробностях все обсудить. А иначе, парень, прости, тебе счастливым не стать.
Прожил долгий год или, может, два в коробке съемной квартиры. До оскомины жуткой приелись светской жизни в газетах картины. Весь сюжет заучил наперед, и не нужно даже гадать: желтой прессы любой заголовок без труда могу предсказать. Я не пел, не пророчил и не колдовал. Пил исправно по пятницам, книг не читал. А счастливым так и не стал.
Опротивел гудящий ящик, и скучает уставший дух. Не хватает тяжести пальцев, колец друг о друга стук так давно не звучал в ушах, вместе с шорохом легких карт. На стене календарь - скоро март. Я всегда проводил ритуал: шел в леса, разводил костер и февраль провожал. Минута раздумий, и нет сомнений, распахнут решительно пыльный сундук. Глажу пальцами старые книги, заставляю бубен звучать, извлекая знакомый звук. Травы в руке рассыпаются в пыль, но есть еще время до прихода весны. Амулеты пахнут корицей, блестит с настойкой бутыль. Достаю в синей склянке чернила, сдуваю весь сор с пера, зажигаются символы снова, не нужны мне теперь рукава. Ложатся волосы в косу, на лоб - душистая мазь. К черту людские законы, я снова иду колдовать.
Дышит лес, в унисон я дышу вместе с ним. Мерно, вдох-выдох, телом ритм ощутим. На губах моих пряность смолы, по рукам вьются змейкой спирали. Эй, весна, разожглись для тебя костры, для тебя снега утекали! Мне ответом - яркое солнце, ветер и искры в ветвях.
Я - шаман, я везде, я снова пою о стихиях - своих Матерях. Весь мир мне - учитель. Природа как книга - по ней читаю, как жить и любить.
И лишь так счастливым мне быть.