Побелели задворки.
Поседели дома.
К старым межам пригорком
в холод вышла кума.
Разговеться б обедом,
но тревожит бурьян,
где, укрытый под следом,
сжал пружины капкан,
но над фермою блекло
лампой высвечен круг,
и за мутные стекла
схоронился испуг,
но в лимане у речки
опахнуло жильем.
И поплыли колечки
к копнам стылым жнивьем, –
от возков тальниковых,
от собак,
от беды.
И лишь наледь свинцово
просочилась в следы.