Римини. Пасмурное февральское утро. Влажный холодный ветер дует с моря, швыряя в лицо мелкие капли дождя. Пустой, серый песчаный пляж, широкий словно футбольное поле, испещрен замысловатыми узорами из следов - от собачьих лап и автомобильных шин. Как будто звери и машины водили тут ночью загадочные хороводы. Бесконечная улица. Бесконечный унылый ряд по-дачному заброшенных на зиму отелей с глухими жалюзи на окнах. Чужой, ненужный город, скучный и плоский, мертвый в отсутствие туристов.
Ну, наконец-то! Автобус подходит. Он едет вдоль побережья, мимо оптовых магазинов, однообразных складов-ангаров, кружит по транспортным развязкам, и наконец сворачивает в сторону от моря – к холмистым отрогам Эмилианских Апеннин. Там на склоне Монте-Титано открываются путешественнику банальные истины. И даже актеров не нужно, «чтобы от истины ходячей нам стало больно и светло»…
Вот живем мы в нашей пугающе огромной стране, где всё так спутано и перемешано – мелкая подлость и великий подвиг, чудовищное, не укладывающееся в сознании злодейство и стыдливое трогательное сострадание, коварная византийская рассчетливость и безнадежно-отчаянный героизм. Здесь дураки бредут по разбитым дорогам в светлое будущее, и редкая птица-тройка долетает до середины Угрюм-реки, катящей свои свинцовые воды сквозь степи и тайгу; здесь смертные вопли Ходынки заглушаются восторженным ревом «Поэмы Экстаза», виртуальная татлинская башня оказывается воображаемым Дворцом Советов, а тот - бетонно-блочным новоделом Храма Христа-Спасителя; здесь в бездонном небе над Андреем Болконским «ведьма, сев на треугольник, превращается в дымок». И всё это смертельно серьезно. И кажется: так оно и должно быть. Везде и всегда.
Между тем, бывает всё совсем по-другому устроено – там, на склоне горы, в Светлейшей Республике Сан-Марино (Serenissima Repubblica di San Marino). Посмотришь: курьезное недоразумение истории – чуть ли не старейшее из государств Европы. Как смог в нашем мире сохраниться этот крошечный и странный осколок – уму не постижимо! Впрочем, наверное только тут, в Италии – декоративной, театральной, язычески прекрасной – ему и место. Столетия бежали, престолы рушились, глады, моры свирепствовали. Всё было: гвельфы и гибеллины, папские осады, и борьба с коварным герцогом Малатеста из соседнего Римини. Тогда, в 1463 году, доблестные сан-маринцы отвоевали у супостата три деревни, гордо именуемые «замками» (castelli) – Фьорентино, Монтеджардино и Серравале. А замок Фаэтано добровольно присоединился к республике. С тех самых пор и живет страна на своих 62-х квадратных километрах. А что, ей хватает. Потом тоже разное происходило – Наполеон, австрийцы, Гарибальди, Муссолини… Было, да кануло.
А карликовая республика осталась. Ибо мудро жизнь сан-маринская устроена: есть народное вече – Аренго, совет глав семейств. Есть парламент – Большой генеральный совет, и исполнительная власть – два капитана-регента с правом вето относительно друг друга. А выбирают их всего-то на шесть месяцев, а потом – ciao! Два года им уже нельзя на эту должность баллотироваться, так что как-то без преемственности тут обходятся. Да и зачем специально о ней заботиться? – живет себе Сан-Марино по конституции ("Статутам") 1600-го года. Правда с тех пор изменения внесли: вот, в 1960 году женщинам избирательное право дали. Может, зря? К чему оно прекрасным сан-маринским дамам? Они и без того – украшение страны!
Так же как сама республика – украшение курортного побережья, хоть и в некотором отдалении от него находится. Все туристы через нее проезжают, оставляя тут свои евро – за холмистые туманные дали, увиденные со стен трех крошечных крепостей на вершине Монте-Титано – Гуаита, Честа и Монтале, за страусовые плюмажи на шапках тропически-пестрых гвардейцев, за почтовые марки, за билеты в «Музей пыток», за игрушечные пистолеты, которыми забиты сувенирные лавки, за бутылку местного сан-джовезе. Ой, сомневаюсь я, что виноград для него не в «зарубежье», в десяти километрах отсюда произрос, но ведь на акцизной марке красуется гордый герб Сан-Марино с тремя башнями - а это главное. И кажется, что всё это понарошку, и люди тут – лишь актеры на непрерывно длящемся веселом спектакле, или дети, уже много столетий самозабвенно играющие в свою красивую игру. Как же хорошо быть маленьким!
2009