Под сводом дворца возлияньем сгущался
мрак вызванный, тенью гостей укрывая
тоскливою. Кто-то уже возмущался,
нетвердой рукою вино проливая,
отсутствием света. Провал очевидный
обеда скандалом грозил обернуться.
Тетрарх это знал, памятуя обидный
его положению опыт, замкнуться
в себе, что заставил правителя прежде,
а вечер уныния только добавил
сегодняшний. Вдруг в невесомой одежде
по залу, как будто не ведая правил,
малаху подобно прошла Саломея
небесному, танец любви начиная
с воздушных шагов. И застыли немея
все сразу, как будто тьму вспышка дневная
внезапно пронзила кружась раскрывая
безудержность красок. Внутри упоеньем
хмель быстро сменился. К сокрытым взывая
желаниям знати, она с обольщеньем
тел между прошла сластолюбцев лежащих
с кусками во рту недожеванной пищи.
Сам Ирод забыв о делах предстоящих
застыл в изумленье. Казалось бы чище
нет в мире людей на такое способных,
но задан когда был вопрос о награде
танцовщице юной, дыханий утробных
свист замер, поскольку в нахлынувшем смраде
веселья, до каждого смысл изощренный
дошел просьбы, жизнь дать в обмен Иоанна
за взмахи вуалью. Пророк обвиненный
и так незаконно, пал жертвою плана
коварного женской за праведность мести,
распутство подвергнуть призвав осужденью
потомков царя, крохи жалкие чести
утративших. В день посвященный рожденью
хотел своему стать всесильным Антипа
в мечтах о несбыточном путаясь чуде,
под звуки отведав предсмертного хрипа
десерт с головой на серебряном блюде.