Князь Мышкин пребывал в раздумье:
Встречать, и с кем и где свой Новый год?
Шары, гирлянды – звезды полнолуний,-
Ума паденья и безумства взлет.
Быть идиотом, чтобы вновь к Настасье,-
Там умная его беседа ждет,
Дурманом манит запах златовласья,
Лишь раз вдохнув его, он им живет.
Сновали мимо в зале ожиданья
Красавицы в изысканных манто,-
И шлейфы запахов будили вновь желанья,
Но, заводя, летать не звал никто.
Холодный мрамор стен – его немые руки,
Давно не знавшие ни жара, ни тепла,
И долетая, умирали звуки,
Его одна лишь запахом влекла.
Но по нему не мог найти он адрес,
Где, вероятно, счастливо жила,
Плющом увитый дом терял свой абрис,
И силуэтом,- таяла она.
Еще открыты, словно шансы – кассы,-
Куда-то ехать или здесь сидеть,
И ждать счастливого иль рокового часа,-
Никто не в силах этого узреть.
Он неприметен мыслями и с виду,
Мечтал всегда совсем недалеко,
Прощал несправедливость и обиду,
И всех любил, кто был ему знаком.
Вот только сердце не жило любовью,-
Без радости встречал он Новый год,
Ему чужая боль была своею болью,-
Он был себе и царь и был народ.
Но друг без друга в этом раздвоеньи,
Скорее князь не жил, а умирал,
Все неподвижное охвачено движеньем,-
Он по безумию не видел и не знал.
Ему вдруг стало стыдно просто мыслить,
О запахах и нежности мечтать,
К нормальным, не страдающим причислить,-
Его могли ведь тоже так взорвать.
В глазах темно, ни ног уже, ни тела,-
Как много жизней сразу разнесло,-
Какая гадкая рука посмела?
И почему ее не отняло?
Кто на себя наложит епитимью?
Чужой, как свой, на душу примет грех?
И отодвинув навсегда унынье,
Попустит себе в траур громкий смех?
Пусть не чума, но пусть кто скажет умный,-
Безумству не сродни весь этот пир?
Здесь связи нету и в помине лунной,
А опрокинутый в сознаньи мир.
Причастники начнут сильней молиться,
Плотнее упирая пальцы в лоб,-
Вся тайна строя – меньше шевелиться,
И уповать, что всех исправит гроб.
Не в те поля заблудит агнец божий,
Где трав в привычном пониманьи нет,
В уме смекнет, - одно к другому сложит-
И бога истину поймет и бога-свет.
Но нас пасут;– и в бодрствии и спящих,
И здравых, и особенно больных,
Всегда, не к месту много говорящих,
Умея бить внезапно и под-дых.
Князь Мышкин пребывал в раздумье,
И за царя он был и за народ,
Он клял себя всегда за скудоумье,
Не принимая новый поворот.
Никак не могут люди насмеяться,-
Вперед! за веру ни за что, - вперед!
За деньги стало модно размножаться.
И не понять, - кто от кого несет.
И только заняты все время говореньем,-
Малахов малахольных всех найдет.
Прямой эфир, как слюноотделенье,
Под соусом любым – в голодный рот.
Не вздумайте и не переключайтесь!
Не отлипайте от экранов год.
В реальность иллюзорную влюбляйтесь ,-
Пусть ваша мысль за нашей, – вслед течет.
Не принимайте слишком близко к сердцу,-
Мир чистогана, – нами он любим.
Примите , - словно братьев , иноверцев,-
Без нашей, без любви , так трудно им.
Мы так устроены, раздвоены природой,-
Два полушария, два глаза, две руки,-
Одна другой внезапнее погоды,
И мысли, словно в банке, пауки.
Князь Мышкин жил не в той эпохе,-
Он ничего умом не понимал,
Лишь знал всегда, что с властью шутки плохи,
С ней не шутил и - не претендовал.
И лишь любовь его вела по жизни,
И не страшил внезапностью исход,-
И если бы любила так Отчизна,–
Страданий не испытывал народ.