Собираясь найти жемчужину звука там,
где кончались предзвучия света, я выпил свет,
я, созвучие всех созвездий, батрак Адам,
обежал, босоног, весь Эдем, Кайну след в след.
Сочетая в запястье хаос и циферблат,
я узнал, что бывает дольше и есть нежней,
и водой поливал пустоту для "равно". Это акт
двоеточия... многоточия, если верней.
Гладя шею, рельефную взгляду, я должен тому,
кто забыл запаролить калитку на бешеный стук,
но я бегал на корни тьмы, чтобы выпить тьму,
что по сути равно выпить свет, где зачался звук.
Это пепельница развлекается волоком снов,
собирая ладонью влагу седых годин.
Так и я, крася в черно-белый кометы слов,
от любви до любви шатаюсь и пью один.