Я еду на велосипеде. Слева на руле у меня прицеплена маленькая обезьянка, справа – чебурашка, а клаксон у меня в виде медведя-панды. Это потому, что мой велосипед чёрно-белый. Колёса у велосипеда средние, потому что это «Орлёнок».
Папа хотел купить велосипед сразу с большими колёсами, но мама сказала, что нечего экономить, и что надо покупать по росту. Папа спорить не стал, он вообще всегда слушает маму. Но мне показалось, что он огорчился. Так, совсем чуть-чуть… Потому что он тоже рассчитывал покататься на новом велосипеде. А теперь не получится. Папа у меня длинный. В нем метр девяносто два росту. Это потому, что в школе папа ходил заниматься в баскетбольную секцию. Папе больше всего нравилось плавание, но его папа, мой дедушка, захотел, чтобы в нашей семье хоть кто-то пошёл по его стопам. Мой дедушка – бывший капитан сборной Московской области по баскетболу. У него есть несколько наград и множество снимков со всяких там разных соревнований – районных, областных и межреспубликанских. Когда дедушкина команда поехала за рубеж, дедушку не пустили. Дедушка до сих пор переживает. А бабушка говорит, что правильно и сделали, потому что дедушка - «тот ещё ходок». Раньше я не знала, что это значит, но теперь примерно понимаю. Мама тоже иногда говорит так про папу и тихонько плачет. Иногда мама и папа из-за этого ругаются. Однажды, когда они опять ругались, я стояла под дверью и подслушивала. Мама всё время кричала на папу, а папа её успокаивал. В общем, я ничего не поняла. Всё закончилось тем, что папа ушёл на работу в ночную смену, а мама легла спать. Я тоже легла спать. Я слушала, как мама ворочается в постели и вздыхает, и не могла заснуть. Тогда я стала думать о смерти. Я всё хотела представить, как это будет, когда меня не станет. Но у меня ничего не получилось. Тогда я стала думать, как это будет, когда не станет дедушки и бабушки, и папы. Мне стало одиноко и грустно. Когда я представила, что не станет и мамы, я заревела. Наверное я заревела громко, потому что в комнату вошла мама. Она стала гладить меня по голове и говорить, что никогда не умрёт и всегда будет со мной. Ещё она сказала, что я тоже никогда не умру. Я ей сразу поверила, потому что моя мама никогда не врёт. Я сказала маме, что если бы вот на чуточку представить, что все умерли, кроме нас с мамой, то больше всего мне было бы жаль дедушку. Потому что с дедушкой мы дружим и часто играем в разные игры. Мне больше всего нравится играть в смешинки. Это такая игра, когда надо рассмешить человека, а человек этого не хочет. Дедушку, например, рассмешить очень трудно. Быстро рассмешить дедушку может только бабушка. Когда бабушка в хорошем настроении, она начинает смеяться и подшучивать над дедушкой. Тогда дедушка смеётся до слёз. Когда бабушка с дедушкой смеются, я всегда смеюсь вместе с ними и тоже до слёз, как дедушка. Но это бывает редко. Бабушка часто ворчит на дедушку и на нас всех, и тогда ей на глаза лучше не попадаться. Ну вот. Когда мы играем с дедушкой в смешинки, рассмешить его трудно. А меня рассмешить легко. Конечно, дедушка хитрый. Он строит смешные рожи, надувает щёки и показывает мне, как я дуюсь или ем макароны прямо из кастрюли. Это ужас как смешно. Я каждый раз пытаюсь не смеяться, но у меня ничего не выходит… Теперь я решила во время игры, когда дедушка начнет меня смешить, попробовать думать о том, что кто-то умер или умрёт, чтобы не смеяться. Я сразу решила что не буду думать о маме, папе и дедушке с бабушкой, чтобы не сбылось, а буду думать о нашем вожде. Я решила потренироваться заранее и стала думать, что вот Ленин был жив, а теперь умер. Мне стало грустно. И что вот Брежнев Леонид Ильич пока жив, но тоже когда-нибудь умрёт. Мне стало ещё грустней. Потому что я уверена, что если умрет Брежнев, то обязательно начнётся какая-нибудь война. А я ужас как боюсь всяких войн. Особенно я боюсь атомной войны. Она мне часто снится. Как будто бы я бегу в укрытие, а дышать нельзя, или что я под землей в бомбоубежище, а на улицу выходить нельзя, и будто бы все кругом умерли, и что это на всю жизнь. Ещё мне снится великая отечественная война. Как будто бы над нашим городом летят вражеские самолеты и сбрасывают бомбы, и что всё кругом рушится ,и что я вот-вот погибну. Или что я – партизан, и за мной охотятся немцы и вот-вот поймают, чтобы пытать, как Зою. Мне становится очень страшно. Но я уже научилась в такие моменты заставлять себя просыпаться. Бывает, что сон повторяется, и я знаю, что он страшный. Тогда я просыпаюсь заранее, пока не началось страшное… В общем, я себя проверила. Смеяться точно не хочется. Теперь, когда дедушка будет меня смешить, я буду грустить о Ленине…
Я еду на велосипеде. Слева на руле у меня прицеплена маленькая обезьянка, справа – чебурашка, а клаксон у меня в виде медведя-панды. Я еду вокруг дома. Когда я проезжаю мимо своих окон, то нажимаю на медведя. Он громко пищит, и тогда мама машет мне рукой. А я машу в ответ. Ветер дует в лицо. Я счастлива, потому что мне нравится кататься на велосипеде, потому что мы коммунисты и живём в самой лучшей стране, и ещё потому что мы с мамой никогда не умрём.
31.05.2011