Лана Невская
Серый мартовский вечер тянулся долго. Я мыла посуду, кошка, сидя на подоконнике в десятый раз за день вылизывала свою пушистую шубку, а Анюта вертелась рядом и пыталась найти себе достойное занятие, чтобы её не отправили спать.
Тут ей на глаза попалась моя тетрадь с записями кулинарных рецептов.
- Бабушка! Можно я посмотрю эту тетрадку? Может, мы что-нибудь приготовим из неё? – с надеждой спросила внучка.
- Посмотри, выбери рецепт, а завтра мы попытаемся это сделать, - попробовала я перевести стрелки на завтра.
- Не-е-т! Я хочу сегодня! – быстро поняла мой маневр Анюта..
- А что ты хочешь приготовить: мясо, салатики или пирог?
- Я хочу… - она подняла глаза к потолку, - Я хочу торт!
- Анечка! Торт делать всё-таки долго. Давай завтра сделаем?
- Нет, сегодня!- упрямилась Анюта, разложив тетрадку на столе и разглядывая записи.
- И что же ты хочешь? Выбрала торт?
Анюта сосредоточенно читала названия рецептов, выясняла непонятные названия и листала дальше.
- А что такое «Чель-пек»? Что это ещё за «Штрудель» такой? – она явно играла. Её не очень интересовали мои ответы, а просто нравилось вслух произносить интересные незнакомые слова.
Вдруг она спросила:
- Ой, а что ещё за «Мишка»? Бабушка! Давай «Мишку» сделаем! - она нашла знакомое слово и ухватилась за него.
Это был старый рецепт довольно примитивного торта. И записан он был только потому, что в детстве у дочери была аллергия на некоторые продукты, а в этом торте не было яиц. Но Анюта уцепилась за него мёртвой хваткой.
Бабушка! Я хочу «Мишку» и больше ничего! – канючила Анюта.
Я пробежала глазами рецепт: все ингредиенты были в наличии. Взглянула на часы – 19.50.
Ладно! До девяти вполне успеем! – опрометчиво сказала я Анюте. – Тащи из шкафа большую миску, будем делать тесто. И большую шоколадку принеси из комнаты.
Анюта резво понеслась по квартире, выполняя мои указания, а я стала класть в миску все составляющие. Она принесла стул, умастилась у стола рядом со мной и стала мешать тесто.
- Бабушка! А мишка какой будет – белый или бурый?
- Гималайский! – пошутила я, сделав ударение на третий слог.
- Это как? – не поняла Анюта. – Он что, еще и лаять будет?
- Обязательно! – не очень задумываясь над ответом, сказала я, а Анюта застыла, перестав мешать тесто.
- Но ведь медведи не лают, а рычат, – размышляла она. – А как можно сделать, чтобы торт рычал? – снова потекли её исследовательские мысли.
- А это обязательно? Может, обойдёмся без звукового оформления, а то гости испугаются и разбегутся, не успев попробовать твоего торта.
- А какие гости? Разве у нас будут завтра гости? – удивилась Аня.
- Ну, раз будет торт, значит, и гостей нужно позвать на чай с тортом. Не будем же мы его одни есть! Позовём наших соседей – тётю Иру и тётю Лену с Максимом. Вот они обрадуются!
- А Максима я не хочу!
- Почему?
- Я его почти не знаю, только один раз видела. И, вообще, мальчики сладкое не любят. А мы тут одни девочки будем.
- А дедушка? Он тоже за девочку сойдёт?
- Бабушка! Дедушке же торт нельзя! - и она шепнула мне на ухо, почему ему нельзя.
- А из чего мы глазки будем делать мишке? – спросила Анюта.
- Какие глазки? – автоматически спросила я, и вдруг внутренне похолодела.
- Какие-какие?! – возмутилась Анюта. - Мишкины! Он что, слепой будет?
- Анечка! Торт просто заливается растопленным шоколадом, застывает в холодильнике – и всё!
- Не-е-т! Так дело не пойдет! У него должна быть мордочка как у настоящего мишки: с ушками, глазками, носиком, ротиком и язычком.
Вот тут я поняла, что влипла. Причём, основательно. Я понятия не имела, как должен выглядеть «медвежий лик» в домашнем исполнении. Но отступать было уже некуда: коржи пеклись в духовке, растопленный шоколад остывал в кастрюльке, а крем уже сбивала миксером Анюта.
Таланта к рисованию у меня никогда не было, и я честно сказала об этом внучке.
- Бабушка! Ты сумеешь! У тебя получится, я в тебя верю! – повторяла она услышанные где-то штампы.
- Может, все-таки обойдемся без излишнего натурализма? – пыталась я увильнуть от урока рисования. – А вдруг у меня ничего не получится?
- Получится! – заверила меня Анюта. – Я тебе помогу, - и она убежала из кухни.
Через несколько минут она вернулась с какой-то детской книжкой, где в манере компьютерной графики были сделаны иллюстрации к сказке «Три медведя».
- Вот! – гордо сказала Анюта. - Смотри и рисуй! У тебя получится! – и она пошла к столу мазать коржи кремом, А я взяла верхний корж, и стала соображать, как сделать из него более или менее похожую медвежью морду.
Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают. Время перевалило за девять, пора было вплотную заняться дизайном медвежьей морды. Я взяла лист бумаги, вырезала круг размером с корж и стала примитивно набрасывать на нём карандашом черты «медвежьего «лица», пытаясь скопировать книжку.
Затем я прорезала глаза, ноздри и рот, вырезала ушки и приложила этот макет к коржу. Насыпала в маленькое сито сахарной пудры и посыпала бумагу. Затем сняла её, и у меня получились контуры морды. Теперь я уже могла по ним нарисовать её на корже. Но чем?
Ага! Нужно быстренько сварить молочно-сливочную глазурь или помадку! Сказано – сделано!
Через 20 минут помадка была готова, и я вновь приступила к творчеству.
Время приближалось к десяти, а медвежий процесс был в самом разгаре.
- Анютка! Поздно уже! Давай-ка, иди спать. Я сама доделаю, а завтра посмотришь, - попыталась я отправить её в кровать.
- Ну, уж нет! – обиженно сказала Анюта. - Это мой мишка, я тебе его придумала, вместе и рисовать будем.
Возразить было нечего, и мы приступили к работе. По-хорошему – надо было поставить торт в холодильник на часок, чтобы шоколад застыл, глазурь была бы чуть тёплой. Тогда и рисовать было бы удобнее. Но время поджимало, Анюту надо было укладывать спать, поэтому процесс провернули по ускоренному варианту, с нарушением технологии.
Нарисовали глазурью контуры морды, карамель «Москвичка» разрезали на кружки как колбасу – получились отличные медвежьи глазки! Из клубники вырезали язычок и ушки, - вроде похоже получилось, хоть и растеклось немного.
Я облегченно вздохнула, нанесла последний штрих и сдала работу внучке.
- Ну, как? – гордо спросила я, оглядывая своё творение.
- Я же говорила, что у тебя получится, а ты не верила! Пошли дедушке покажем.
Но дедушка сам уже шёл на кухню «на запах».
- И что это вы тут творите? – спросил он, подходя к столу и оглядывая нашего медведя. – Ну, вы даёте! Это кто же такое придумал?
- Это я мишку в тетрадке нашла, а потом книжку про медведей нашла, а потом я крем делала, а потом мы мишку пудрой рисовали, - затараторила Анюта.
- Вот это медведь получился! – восхищался дед. – Хоть сейчас в цирк!
- Нет, дедушка! Сейчас – в холодильник! – со знанием дела возразила Анюта, убирая тарелку с тортом в холодильник. – А завтра будем есть вместе с гостями.
- А гости тоже вкусные будут? – пошутил дед, услышав двусмысленное объяснение.
- Дедушка! Ты что? Не понимаешь, что ли? Не мы гостей есть будем, а они - есть наш торт! – возмутилась Анюта непонятливостью деда.
- А сейчас мне нельзя кусочек попробовать? А то вдруг торт не удался, и его нельзя гостям подавать? – опять спросил дед.
- У нас с бабушкой всегда все удаётся! У бабушки невкусно не бывает! – отчеканила Анюта, а мое сердце растаяло от такого комплимента.
- Ну, я пойду спать, а вы уж тут доубирайтесь без меня! Спокойной ночи! – завершила свою деятельность Анюта, и отправилась в ванную.
- Да-а! Растёт девочка! А хозяйка да кулинарка какая будет! Вся в тебя! – получила я очередной комплимент.
- Не знаю, будут ли вообще готовить дома через 15-20 лет. А то вся моя наука забудется за ненадобностью, а все записи полетят в помойку!
- Ну, будем оптимистами! Даже если дома не готовить, то где-то поесть людям всё равно надо. Вот и будет она шеф-поваром какого-нибудь ресторана с домашней кухней.
- Нет! Никакой ресторан, даже с домашней кухней, не заменит уютного, вкусного, семейного ужина на своей кухне, сказала я и начала ликвидировать последствия нашей бурной деятельности.
Когда я заглянула к Анютке, она уже крепко спала и чему-то улыбалась во сне. Наверное, ей снился мишка, её новый друг.