Не просто найти работу
На пятом десятке лет.
Заинтересовался кто-то –
Счастливый тяни билет.
Невзрачное объявленье –
Простой и тяжёлый труд:
Сиделка нужна старушке,
Уход, чистота, уют.
А высшее образование,
А опыт работы другой?
Но вычеркнулись терзания
За гонорар с лихвой.
Детишкам покушать хочется,
Пустили их в жизнь, чтобы жить.
Придётся маме не досыпать,
Чтоб деток своих прокормить.
Бабуля «в конце географии»,
Скакать по буграм целый час
Но вот добралась, увидела:
Больная, что есть! Атас!
С инсульта ещё не оправилась,
Сломала шейку бедра,
И вывих плеча не вправленный,
И бабушка ещё та!
Характер – командовать ротою,
А, может, в ружьё батальон.
А та ей: «Покушайте курочку,
Вам очень полезен бульон».
Лежит, кричит: «Подними меня!»
А в ней больше ста килограмм.
Приехал сын, помог усадить,
А ей всё не так и не там.
Невестка с «ночной», измаялась,
Домой привезла врачей.
Забинтовали ногу в гипс,
Назначили лечение.
Годить бабке - не перегодить,
Поесть да всё самое посвежей,
А та одно норовит укусить
Невестку свою да побольней.
Одной ногой в могиле уже,
За что же её так жалит?
А та, выдержанная, то молчит,
То лаской, добром отвечает.
Уморила бабуля капризами,
Разбежалась подальше родня.
Смотрит бабушка укоризненно
На сиделку из спальни окна…
А сиделка за день избегалась,
То кушать, то пить, то судно.
Свалилась бы с ног от усталости,
А бабушке всё равно.
Посёлок уснул, как вымер весь,
Зато больной хоть бы хны,
Кричит, что есть мочи:
- Людоньки! Спасайте меня от войны!
Закрыли раздетую в погребе,
Отбейте, откройте навес,
Бегите скорее, людоньки,
Пока фашист не залез!
И всю-то ночь испытание,
До петухов напролёт.
Бабулечке да страдания!
А тем, кто рядом живёт?
Пришли на рассвете соседушки:
- Мария, чего ты кричишь?
А та, приходя в сознание:
- Обидели, не умолчишь!
А бабушка – орешек ещё тот!
Семь сиделок сменили за зиму.
Как найти к строптивой подход?
Как понять, что важнее старенькой?
Никакого нет бабке правила
И не существует покоя.
«Что, - кричит, ты за деньги
Спать пришла?
И обидное, гадкое, злое…»
Кто ж при жизни тебе так насолил?
Что ты мстишь всем, не разбирая?
Муж, по слухам, её частенько бил…
- А ну быстро сюда, что, глухая?
Эх, бабулечка, разогнала ты всех
Своим нехорошим характером.
Видно, думала, что всю жизнь, как бык,
Что пахать до кончины трактором.
Не случилось так,
Господу решать,
Как нам жить, увы,
Как нам помирать…
Приходили подружки-бабушки.
«Слово жизни» - церковь иль секта.
Помолились…
- Молись, Мариечка!
Наш Господь и Отец наш и Ректор!
Успокоилась. Тише ночь провела,
А потом вновь то в жар, то в холод.
То стреляют, а то горят дома
И осколки летят за ворот.
То укрой меня, то сними с меня
Потолок или стену каменную.
У сиделки уже в голове война
И мозги накалились, как в пламени.
Всё мерещатся бабке покойнички,
Обступили, рядом стоят.
Говорит всю ночь с мужем умершим.
Дом, что действующий медсанбат…
Опустились веки тяжёлые,
Сидя в кресле сиделка забылась,
За какие-то тихие полчаса
Ей вся жизнь старушки приснилась.
Вот подростком та на румынской земле
(Кагарлыцкий район под румынами),
Мал мала на руках мамы две сестры
И земля содрогается минами.
Вот сгоняют к подвалу толпу людей,
Все голодные, полураздетые,
Затолкали их в темноте, тесноте,
То ли было зимой, то ли летом.
Нет еды, нет воды, нет воздуха,
Кто слабел, а кто долго не выжил там.
Вот бомбёжкой разворотило стену,
Люди бросились вверх по мёртвым телам.
Разбомбили в степи эшелон солдат,
И вернулся домой отец живым,
Сгрёб в охапку жену и троих девчат
И повёз их в село к своим родным…
Так и выжили, так и не померли,
Хоть кругом война и болезни.
Сколько сёл тогда было стёрто с земли,
А людей сколько поисчезло…
Старушка была хозяюшка.
Ухоженный двор с жильём.
А в огороде цветы цветут,
Цветами заполнен дом.
Земля – щебень да суглинище,
Но всё цветёт, как в раю.
Знать, руки золотые хозяйские
Здесь навели красоту.
Вся искричалась, родимая,
Звала всё то сына, то дочь.
Молитвами да уговорами
Пыталась сиделка помочь.
Троих детишек подняла,
И муж был без ноги,
Образованье всем дала,
Женила, внуков дождалась,
Теперь сиди да жди…
Звала всё внучку Олечку,
А внучка не пришла.
Глядит на фото внученьки,
А по щеке слеза…
А девочка – красавица,
Принцесса в тронном зале,
Что стан, что платье, что глаза,
Не знавшие печали…
Не услыхала доченька,
Как мать её звала:
- Иди скорее, Людочка,
Иди ко мне сюда!
Моя родная доченька,
Прости меня за всё,
Что ты болеешь, милая,
Что ты свой крест несёшь.
Звала сынка Алёшеньку.
Сын позвонил с Москвы:
- Привет, мамуля, как дела?
- Всё хорошо. Как ты?
Эх! Знал бы он, Алёшенька,
Что завтра мать умрёт,
Слова б другие, может, он
Для мамы приберёг,
Чтоб тёплые и нежные,
Не просто «Как дела?».
Какие-то привычные
Прощальные слова,
Когда жизнь да за кромочку,
Назад пути ни-ни,
А ей давленье меряют
И требуют: «Живи!
Дождись сынов и доченьку,
Побудь в семье хоть час».
А жизнь окрасит проседью
Последний свой наказ.
Снижается давление,
Сиделка тревогу бьёт,
Невестка дрожащим голосом
Волнение выдаёт.
Свой долг она исполнила:
Родных известила в момент.
Прошёл и день, прошла и ночь,
А близких всё нет и нет.
Потише бабушка зовёт,
Смотря в окошко, кто идёт,
И, глядя на дверной проём,
Всё ждёт, и ждёт, и ждёт…
Бабулечкин стихает глас
И затмевает взор.
Давление не показал
Потрепанный прибор.
Ещё жива бабулечка,
Ещё могли б успеть…
Чужие с ней прощаются,
А родненьких всё нет.
Какие испытания
Бабуля приняла,
Какую жизнь тяжёлую
Родная прожила.
Всё было в жизни прожитой:
И горе, и беда,
И были слёзы радости:
Съезжались сыновья.
И навещала доченька
Родную мать свою.
А что ж не попрощается,
Пока та не в гробу?
Кто знал, сколько отмеряно?
У всех свои дела…
Всплакнёт сиделка искренне:
Старушка умерла.
14.06.2012г.