Демиург, страдающий паническими атаками – какая нелепость!
Создал мир, обустроил; возвел себе крепость,
Женился... Все ж как у людей, нормально, к чему эти вычурные чудачества?
Но нет, ты сходишь с ума последовательно и качественно.
Давай, расскажи мне про лютую гиперответственность,
Что всю систему эту нужно поддерживать любыми средствами..
Жизнь хрупка, а уж та, которую ты придумал, тем более.
Ох, лучше заткнись, пожалуйста, без тебя хватает головной этой боли.
В принципе, съехать по фазе – дело пятиминутное,
/барабанная дробь по барабанным же перепонкам/
Реальность – понятие мутное,
Психика – штука тонкая,
А там, где тонко, там рвется.
Жалко вот только было тех жутковатых уродцев,
А еще жальче сына с его богатой фантазией:
/Нам везет, как утопленникам, будто нас сглазили/
- Папа, а вдруг в темноте прячется кто-то страшный? Вдруг он меня схватит?
Я его утешаю, а сам думаю – вдруг бывает и так?
А потом они лезли у сына из-под кровати,
Эти чудища.
Страх мой размером с кита,
Сделать с этим я ничего не могу.
Мои мысли как овощное рагу,
И самая главная:
если мир с людьми и зверями,
чувствами странными,
телеэкранами,
кашами манными,
текущими кранами,
морями и океанами,
камнями подводными,
нарядами модными,
— все это вышло из мысли в моей голове,
Значит, может быть все, что угодно.
Все. Что. Угодно.
Весь этот бред.
И один – жена с сыном сбежали на третий день –
Рассуждаешь, кто я, зачем и где,
По горло в тине, в соленой морской воде,
Содрогаясь, молясь и слыша,
Как за стенкой шуршат и вздыхают те,
Кто из страшных страхов моих взял и вышел.
И под ложечкой что-то сосет и тянет.
Принимай себя и хорошего, и с чертями,
Ты ведь одно как с этими, так и с теми.
Выйди и посмотри в глаза своей тени,
Время стены белить.
И выправить крышу.