В моём похмельном полубреде
И тени нету просветленья –
А мои "милые" соседи
И не желают пробужденья!
Несут они вино и водку,
Селёдку жирную и хлеб –
И всё суют мне это в глотку,
А то ведь я – уж глух и слеп…
А ну-ка вам таких соседей!
Давно бы вы, на пару с Федей,
Уж говорили с унитазом,
Моргая синим своим глазом.
Здесь не музей и не театерь
И даже тут не детский сад:
Сюда не ходит Божья Матерь –
Милее ей наш зоосад!
А я всё пью – и не трезвею.
Мне говорят – настойки трав:
Ну, я и пью – и весь синею,
Как тот же кот, что в сапогах.
И как мне быть? и как спастися?
Я в полной попе, как дурак!
И под себя уж мочит пися –
В сортире ж Федя-вурдалак!
Он, говорят, нашёл там друга,
Иль даже брата близнеца –
В развод подать грозит супруга,
Ведь ночью нет с ней подлеца!
А мне уж ночью и не спится –
Не дасть покою поясница:
Я даже думал удавиться,
Но прилетела ко мне птица,
Чем-то похожая на Таньку,
И провела мне остограньку:
Теперь я снова, как младенец,
Валяюсь в груде полотенец.
От перегара пухнуть уши,
Но мне добраться бы до суши
На спинке, кролем или бросом,
А то я стану – спиртососом!
Ах, да – простите, или брасом,
Чтоб не болтать бы с унитазом
И, чтоб супруга по ночам
Не отдавалася Богам и, кстати, вам!