Здесь даже время замедляет ход.
Спешит дьячок, весь в белых спорах,
и купола Софийского собора
теряются в снегу, как пешеход.
Вот мальчуган с заснеженной спиной
кряхтит, с трудом вытягивая сани.
Спешат на литургию прихожане.
Я не спешу. Мой Бог всегда со мной.
Снег падает и мир предельно свят.
Он белый, а глаза закроешь — синий.
Как хорошо, что я живу в России,
где даже белый снег мне брат и сват.
Я и не знал, что это близко так.
И дело не в наличии собора,
а в том, что не было и нет того забора,
что разделяет милость и пустяк.
И я свои собравши пустяки,
бросаю их в чернеющее небо,
смешаю покаяние со снегом,
колокола и телефонные звонки.
Снег падает, а я стою под ним.
Покоем, словно стронцием пронизан.
И мальчуган, улыбчив и капризен,
на мокрой шапке поправляет нимб.