Кто там рассуждает о таланте,
Да ещё о славе?
Боже мой!
Счастлив композитор Мотя Блантер
Со своей красавицей-женой.
Носит она званье королевы
Всей богемной творческой Москвы.
И к чему еврейские напевы,
Если сказок выше головы?
Пусть других, пришибленных и скромных,
Жизнь несёт в Якутск или Коканд.
Мотя Блантер – он совсем не промах,
Настоящий песенный гигант.
Музыка бесцельно лезет в уши,
Ресторанной полнится тоской,
По Европе шествуют Катюши,
Дарят бесконечный непокой.
Ворожат хмельные хулиганы,
Каждый то ли демон, то ли князь.
Джазовые ритмы так обманны,
Страстно с русской лирикой сплетясь.
Но в душе вдруг накопилось "Анти"
И стихам, и нотам вопреки.
Мы с тобой, далёкий Мотя Блантер,
Нынче роковые двойники.
Так свежи желания, так хрустки,
Словно снег, прилипший к башмаку.
Я и сам легко пишу по-русски,
Хоть таю еврейскую тоску.
Мне бы всю поэтику порушить,
Сочинить в экстазе "Песнь песней",
Но выходят на берег Катюши
И садятся в спешке на коней.
Кони мчатся, что для них преграды
На пути - овраг или сугроб?
Под седым и долгим звездопадом
Вся Европа слышит тот галоп.
Вся Европа от восторга плачет,
В ресторанах бьются зеркала.
И никто не вспомнит в вихре скачек,
Чьей когда-то музыка была.
Жаль!
Молясь о счастье или хлебе,
Прихожанам подарив свой пыл,
Эти ритмы спел однажды ребе,
А еврейский мальчик повторил.
Он и сам не знал, терзая душу,
Как прилипчив горестный мотив,
Но, случайно выплеснув "Катюшу",
Стал по-русски слишком говорлив.
Рафаэль-Мендель
10 января 2015г.