Мы заперты в своих черепах
и тем похожи на черепах,
на старых и больных черепах,
медлительных и вечноголодных,
на горняка, который в забой
ушёл, как в бесконечный запой,
и там, в себе, с угрюмым собой,
долбает уголёк, как колодник.
Мы заперты в своих черепах,
упёртые, лелея свой страх,
горбатимся, а дней череда
проходит, как похмельная жажда.
Мы долбим время, словно желна,
кромсаем уголёк, а волна,
что новых черепашек полна,
на берег катит шумно и жадно.
И сколько-то отмерянных лет
мы тащим на себе свой скелет,
чтоб, пропахав извилистый след,
своё предназначенье исполнив,
в укромный час, в означенный срок,
зарыв поспешно яйца в песок,
как водится – лицом на восток,
уйти под океанские волны.