Ты снова в Нью-Йорк на сутки.
А я в Красноярск-Mon-Аmour.
Высокой диспетчерской будки
порхаем на привязи у.
Тире горизонта, рдея,
словес наших Горнюю связь,
прочтенной оставить надеясь,
скрепляет в единую вязь.
В крылах добросовестных баки
горючих чернил полны:
что на; небе, что на бумаге,
следы их, как шлейф, видны.
К салона простому убранству
пилотка твоя идет,
вселенной деля пространства
на левый и правый борт.
Люблю стратосферы запах.
Ее эшелоны легки.
Твой скорый маршрут на запад
срисован с моей руки.
Разлучны черты ладони.
И неразговорчив пилот.
Чернил переводятся тонны
наряда к наряду от.
Мерцают огни Нью-Йорка.
Их бисерный мягок шов.
И ты мне слышна, поскольку
зазор часовых поясов
в себя поглощает голос
сухими горстями строк,
которых от взлетных по;лос
я смог оторваться. Смог.
15 мая 2013 г