Одернута занавесь. Пластик окна
белес от жары. Под столом
бумажного прописи веретена,
как пряжа, скопились комьём.
Цветные обои свисают с небес
безоблачного потолка.
И детских фломастеров срубленный лес
еще зеленеет слегка.
Мой плащ после улицы был превращен,
отвиснув, в махровый халат,
где пылью безвидною припорошен
бревенчатый ламинат.
Закрытою книжкою сложен диван,
хоть снова её прочти.
И стелется по; полу низкий туман
до самых дверей почти
от тех в свои пашни привлекших широт
игрушечный мой парашют,
где сеятель сеет да жница жнет,
и воры меж ними крадут.
Отныне и взгляд мой и слух мой здесь,
в сверхжизненном этом сне,
быть назван вещественный коего срез
квартирою может вполне.
Под утро будильника стрелка метка,
что роза ветров сквозных,
с карниза сдувающая облака
на лад центробежности их.
До боли в глазах абажур колюч.
Паласа полог откос.
И в ванной бурлит Ипокрены ключ,
глаголами брызгаясь вскользь.
Какой-то один из прямых лучей
вдоль вересковых плинтусов,
цепляясь за выступы их, ловчей
иных проникает под кров.
И дивен жаре голословной извне
квартиры моей узор,
которому, как очутился во сне,
на радость дышу с тех пор,
которого будучи выцветшей и
растянутой донельзя нить
углы этих стен и судьбы углы
сподобилась соединить.
10 июля 2013 г.