Другу Татьяне.
Я зависть не боюсь твою, она бела,
она чиста, как будто… бьют колокола,
а звук плывёт в морозном дне… И чище нот
давно я не слыхала, нет. Что "всё пройдёт",
сама я знала столько зим и столько лет,
что, ах, как трудновыполним – любой обет,
что отзвуки умнейших слов не тронут дух,
когда в нём царствует любовь, и разум глух,
а тело – лишь сосуд для чувств. Но, боже мой,
полжизни тот сосуд был пуст – живой водой.
И всё во мне мертво назло себе и всем,
и что прошло, то вон пошло, совсем, совсем!..
…Но вот пробился тот ручей, прорезав склон,
и закружил, понёс… зачем он так силён…
Когда на камни он меня швырнул, исторг,
я не сумела бы одна унять поток,
я не смогла бы пережить души надлом
без твоего: « Держись, держись, переживём…»
Твои слова меня спасли, не знаю, чем…
…но усмирён и ласков нынче мой ручей.
И так надёжно сохранён, как амулет,
тот СлЕдов камень. А на нём – глубокий след…