Я помню Костю еще с ранних детских лет. Наша первая встреча была чистой случайностью. В тот день мы со школьными товарищами пошли играть в футбол. Погода стояла весьма скверная – весна только начиналась, серо-бурый снег расстилался вдоль дорожек и тропинок, но холод уже не пробирал до костей, поэтому наши походы на футбольное поле участились. Не помню уже, сколько нам тогда было, лет 12-14, наверное. В тот день на футбольной площадке играли еще несколько ребят, и мы, конечно, решили сыграть против них. А так как их было больше, нам в команду отдали Костю как самого неумелого из игроков, так всегда случалось во время наших юношеских игр. Так мы и познакомились.
В тот день на поле я увидел, что у нас с ним есть нечто общее. Я тоже был далеко не самым умелым футболистом, поэтому знал, что такое играть в команде незнакомых мальчишек против своих же школьных товарищей. С ними, с “другими”, я начинал верить в то, что это игру я уже не буду проводить как аутсайдер. Пара умелых передач, неплохой удар по воротам и марсельская рулетка, которую я столь скрупулезно отрабатывал дома, – и все, у меня уже есть хорошая возможность завоевать сердца членов своей команды. Они еще не догадываются, что я толком-то и не чувствую игры, но все же без их внимания не остается то, как я отдаю себя матчу. Еще с детства через наши игры я уяснил всю прелесть того, что называется “начать жизнь с чистого листа”. Мои школьные друзья также замечали, что я начинаю играть лучше в другой команде, и часто вместо меня на другую сторону футбольного поля шел кто-то другой. Но спустя какое-то время мне в нашей команде опять были не сильно рады, и я снова переходил к незнакомым ребятам. Не знаю, почему, но я чувствовал от этого удовольствие. Когда я понял, что играть против своих товарищей мне нравится куда больше, чем вместе с ними, я сам стал вызываться добровольцем на переход.
Я заметил, как Костя старался в том матче. Да, он отдавал всего себя игре, и мы все это оценили. Лишь позже, когда мы с ним впервые встретились вдвоем после уроков и пошли таращиться на прилавки магазинов с компьютерными играми, я понял, что природа нашей отдачи в футболе во время игры против своей команды имеет разные корни. Как он мне тогда сказал, ему очень хотелось доказать своим друзьям, что они зря отдали его в другую команду, поэтому он так старался и всегда старается в подобных ситуациях. Тогда я совершил еще одно маленькое открытие, очевидное для зрелых людей, но для меня тогда показавшееся чем-то знаменательным: мы практически всегда судим других по себе. Я пришел к этому из-за слов Кости, которые показали мне, что в одинаковых поступках часто кроется кардинально различная природа, различные мотивы и цели. Ведь мне нравилось играть против “своих” по одной простой причине: я чувствовал, что с меня спадают оковы собственного статуса на футбольном поле. Я не стремился приобрести лучший статус, но я втайне желал, чтобы у всех игроков на поле в начале игры этого статуса вовсе не было. Мне хотелось, чтобы при каждой новой игре игроки представляли собой белые листы, и, несмотря на то, что позавчера Петя великолепно играл, сегодня ему нужно будет своей игрой вновь доказывать, что он лучший из лучших. Через эти примеры мой еще не окрепший ум начал впервые догадываться о глубинном смысле слова “справедливость”. Костя хотел подняться по ступеням иерархической лестницы, я же мечтал об уничтожении этой иерархии и замене ее на маленькую лесенку, которая за ночь будет стерта с лица земли сильными ветрами, а с утра придут рабочие в комбинезонах и дешевых садовых перчатках и поставят новую. И оказавшись вдруг вне ее, играя в команде незнакомых мне людей, я чувствовал блаженство от ее частичного уничтожения.
Сейчас я понимаю, что эта конструкция не может иметь места в реальном мире и она, в принципе, весьма абсурдна, но, осознавая все это, я все еще вижу в ней некую пленительную, сказочную красоту.