Мольба поэма по фильму

(в роли Итана – Ритик Рошан)

Вот утром девушка красивая открыла
Две шторы, словно занавес, окна…
К кровати подошла, мужчину нежно
С «бочка» на спину повернув, она

С него снимает мягко одеяло
И шторы-занавес сдвигает возле ложа,
Поправив ему руки-ноги, стала
Готовить утренние процедуры. Осторожно

Ему, поставив столик и салфетку, чистит зубы
И переходит тут же к водным процедурам:
Пижаму верными движеньями снимает
И на кронштейне тело поднимает:

Гамак специально крепкий приспособлен,
Чтоб омовенье-душ ему свершила.
Так терпеливо-мягко его моет
И кожу головы его массирует…

И беспристрастно нежное лицо ее.
А он беспомощно-покорно сносит всё…
Его одела, в кресло усадила
И руки на колени положила

Ему, а ноги – на подножку кресла –
Специального, чтобы по дому ездил
Он, дуя в трубочку на уровне у рта…
С бельем в тазу она ушла

Из комнаты… Осанка королевы!
И в зеркале он старом отражен,
По комнате бесшумно в своем кресле
Поехал вдоль стены, где фото… он

И знаменит был и известен:
Не только двигаться, но над землей парить
Он мог и чудеса творить!
Шикарным, импозантным быть!

Дипломы магии, награды получить…
Глаза сияют с фотографий – гений! Маг!
Но перед нами он совсем не так
Сейчас предстал… былой уж славы нет…

Он – инвалид! Он – получеловек…
И кресло инвалидное… В глазах
Тоска… Словами выразить нельзя!...
А королева – няня и сиделка:

Читает по утрам ему газеты…
Он объезжает комнату свою
И в окна смотрит грустно, без надежды,
И маму вспоминает он свою,

И мультик смотрит «Том и Джерри»…
Вот муха залетела и на нос
К нему ей захотелось сесть – зануда!
И как тут не крутил он головой,

Но отогнать не в силах был он муху…
В итоге прекратил он с ней борьбу
И усмехнулся своему бессилью…
Он муху победить не смог одну…

Бог отобрал при жизни его крылья!
«Это была «Улыбка» - моя
Самая любимая песня на свете,
И звучала она для вас!» -

Говорил он стране на рассвете,
Начиная в эфире свой час.
«Привет, ГОА! Вы слушаете передачу
«Радио Жизнь» - самую жизнерадостную

На всем земном шаре! Всем вам удачи!
С вами здесь я – Итан Маскаренхас!
Я утром слегка расстроен был -
В Майами мой продюсер укатил,

Но в этом есть свой плюс – со мной в эфире
Другой продюсер – это моя София!
Двенадцать лет мне нянькою она
Была, но к слову – сестрой я не зову ее!

Красива она очень и стройна!
Заботу так ее ценю я! Но «Последний, -
Она мне говорит, - звонок». Алло!
Как Вас зовут?» «Я – Дик!»

«Фернандес Дик?» «Меня еще Вы помните? Когда
Памела бросила меня, жить не хотел…
Вы убеждали, чтобы ее вернул я…
Вы – волшебник! Меняете Вы жизнь людей легко!

Теперь мою Вы жизнь всю изменили!
Сегодня мне Памела родила
Малютку дочку – крошечку Памелу!
Вам первому об этом говорю!»

«Я поздравляю, Дик! Ты молодец!
Пусть песня маленькому ангелу звучит
Во имя этой жизни! Жизнь прекрасна!
…Океан. Паром плывет с машинами, людьми…

И песня льется над водой из радио в автомобиле…
Диктор в то время говорит: «Прощаться
Пришло, друзья, нам время! П О К А
Всего четыре буквы в слово

Их доброе сложил теперь для вас я!
И наслаждаться вечером вы этим
Прекрасным будете сейчас! А я
Жду друга своего – Дивьяни. Почему-то

Опоздала она ко мне на целый час.
Да! С вами сегодня Итан Маскаренхас был.
Конец связи.» Одна из женщин улыбнулась:
Она была – Дивьяни… Вечернею дорогою она

Спешила к другу на свиданье…
А Итана полотнищем к скамье
Специальной привязав потуже
И вертикально приподняв ее,

Тем временем София удалилась
На кухню, чтобы кофе заварить…
Дивьяни быстро подошла с букетом
Цветов тут к Итану, обняв

И извиняясь перед ним. Сказал
Он ей: «О, как приятно!»  «Но скажи –
К чему такая спешка? И зачем
Меня сегодня пригласил ты?»
«Есть просьба у меня, Дивьяни –

Подать я в суд прошение хочу…»
«Какое?» «Прошение о смерти…» Удивленно
И  молча, на него она глядит.
Своим ушам почти не веря.

«Дивьяни, понимаю, что ты в шоке,
Но мы слона из мухи не творим.
Невинна просьба и проста настолько…»
«Ты спятил? Я сейчас вниз головой

Переверну тебя, чтоб в чувство
Быстрее привести! Ты просишь
О смерти суд?» «Это эвтаназия –
Желанная для меня сегодня смерть…»

«Я не понимаю!... Итан,
ты хорошо справлялся эти годы!
Всегда борец!!! Решил вдруг умереть?
Да и вообще не может такого дела быть –

Запрещена у нас в стране такая смерть!» «Дивьяни,
Как я сказал, ты сделай! Награду ты свою получишь!»
«Что-то еще?» - с собою справиться
От новости Дивьяни не могла…

«Немного секса было бы мне кстати!
Презервативов пачку закажи
И женщину – прекрасную, горячую!
Что скажешь? Я пока ведь жив!»

Дивьяни, молча, резко повернулась,
Портфель схватила, на пол уронив
Букет цветов, которые ему
В начале встречи подарила…

И так же молча, торопясь ушла…
...Над виллой-замком тучи проносились…
И не уснув, наутро позвонила
Дивьяни доктору тому,

Который спас от смерти ее друга,
Но большего тогда не смог,
И потому годами Итана душа
В безвольном теле томилась, молча, о свободе,

Мечтала о движениях, во сне лишь
Как раньше тело подчинялось ее мечтам…
«Меня простите, доктор, за звонок.
Вчера у Итана была я, он просил об эвтаназии

Его  подать прошение  в суд!»
«Кто едет в Индонезию? – спросонья
Ей доктор говорит. «Проснитесь, доктор!
Из милосердия убийство – эв-та-на-зия !...»

«Очередная шутка! И смеяться
Ты завтра первая над этим будешь!»
«Не шутка это! Очень все серьезно!»
«Ну, ладно-ладно! Успокойся! Я поеду

Часов в 11 диализ провести ему
И мы поговорим… ты тоже будь там.
Я уверен, что все улажу! О кей?» -
И доктор вновь прилег, но тут же
Вскочил…

У Итана все в доме. «С тобою
Я думал, мы – друзья!» – с печалью
И укором доктор его старался вразумить
И оптимизм вернуть, с которым,

Невзгоды отметая, все эти годы Итан жил.
«Решенья такие важные нельзя,
Не посоветовавшись быстро
И скороспешно принимать!»

«Не  знал, что тут голосованье нужно!»
«О кей! Что мне еще тебе сказать?!»
«И как ты думаешь – наука преуспеет,
Продвинется при моей жизни так, что снова

Ходить начну я вдруг?!» «Нет.» -
Ответил доктор тихо. «Смогу ли
Руками снова шевелить я?» - вопросы
Свои вновь Итан продолжал.

«Нет», - честно доктор отвечал.
« А может – пальцы рук и ног?» «Нет…»
«И вот отказывают почки… А легкие?»
Доктор взмолился: «Итан!»

«Да или нет? Скажите, доктор.»
«Нет», - снова доктор отвечал.
И, улыбнувшись, Итан: «Вот мой ответ –
Нет. Нет. И нет!» «Ты, Итан, многого достиг:

Ты книгу написал! И передачу свою на радио ведешь!
И к жизни многих вдохновил парализованных  людей!
Ты героически боролся, Итан!» «Вот именно!
Я знаю, доктор, жизнь смог я победить свою,

Достойно прожитую инвалидом! Все эти годы,
Доктор, я боролся! И не хочу на милость
Машинам свое я тело отдавать!» «Вложил
В тебя четырнадцать я лет

И умереть тебе я не позволю!»
«Как можешь мне ты помешать?» «Скажу
В суде, что не в себе ты, из-за депрессии своей
Не хочешь теперь жить ты…  мне поверят

В суде, совсем тебя не слыша!» И доктор отошел,
Но в спину ему летят  слова: «Услышат!!! -
Это Итан сказал, - Дивьяни будет им говорить!!!
Дивьяни, дерись же за меня!!! Тигрицей

Пантерою в суде дерись!!! И если ты дело проиграешь,
То тюрьмой пожизненной мое мне тело станет!!!» -
Засмеялся тут он и прозвучал страшней любого плача
Этот смех… В сознанье он, как прежде,

Полном оставался, но был беспомощнее всех!!!

Вот зал суда. Дивьяни входит. И секретарь провозгласил:
«Дело четыреста одиннадцатое. Итан Маскаренхас против
Государства Индия!» «Присутствуют ли обе стороны в суде?»

«Дивьяни Датта – за интересы Итана Маскаренхаса.»
«Липин Патель – за интересы Индии.»
«Господин судья, клиент мой прошение в суд подал,
Умерщвленье из милосердия он просит. Названье

Эвтаназия другое – прошения названье». «Наш Закон,
Мисс Датта, запрещает нам эвтаназию! И Вы
Оспариваете в этом право из Конституции статьи:
В нем право есть непреложное на жизнь!!!»

«Но, если есть право у людей на жизнь,
То человек от жизни может отказаться!
И я считаю, Ваша честь, поправки
Пришло нам время здесь внести в Закон!»

«Закон нам изменить не так-то просто, как одежду!»
«Я не настаиваю, что прошение любое
Одобрено должно быть к исполненью! Но
Достоинства мы видим в каждом Деле!»

«Какие здесь достоинства! Вы что?!!!
Одна убийства пропаганда!!!»
«Нет, господин Патель, клиент мой чтит закон!
И законно он просит эвтаназию себе назначить!»

«Решеньем всех проблем клиент Ваш
Считает только смерть?!» «О, если бы он так считал,
То подал четырнадцать бы лет назад
Прошение… тогда несчастный случай

Произошел с ним! Парализован он в мгновенье был.
Тогда он этого не сделал – он боролся!»
«Но в радио-программе Маскаренхас
Всех призывает жить, а сам он

Просит смерти у суда!!! Двуличье
Тем самым проявляет он!» «Но это
В надежде на гуманность!!! Основанье
Тому мед.показания болезни его!»

«Образом таким, Вы эвтаназию, мисс Датта,
Поддерживаете?!» «Для Итана Маскаренхаса – я «ДА»!»
Судья бумаги Дела отложил и объявил:
«Отклонено прошенье!»

И снова перед нами вилла на фоне неба…
Вверх по лестнице спешит сиделка…
Под аркою газеты поднимает… Заголовок
Вдруг поразил ее! «Мистер Маскаренхас

Прошенье подал в суд про умерщвленье
Из милосердия к нему!» …  Вот перед Итаном она
Уже сидит и продолжает монотонно
Все новости подряд читать… «Прости, София!

Я собирался тебе все это рассказать…» Она
Читает, слов не замечая его: «О спорте…»
«Ты сердишься, София, знаю… И тебе
Обязан больше всех я…» «Вы, мистер,

Не обязаны ничем, поверьте, мне!!! Ведь я
Для Вас сиделка! Не более того! Вам подадут
Сейчас же хлебцы чесночные и суп –
Обед в час дня обычно состоится!

Давленье мы измерим Вам в четыре
Часа. А что-то если нужно еще, Вы только
Свиснете  и я примчусь в секунду!» -
Она  в сердцах отбросила газету!

Из комнаты уходит. Он ей тут же говорит:
«София, не уходи! Я говорю с тобой!»
«И если, в моих услугах вдруг Вы перестали
В какой-то миг нуждаться, то скажите

Сейчас же тут отставку я приму!» «София!»-
Пытался он свистеть… Решительно идя по коридору,
Сама себе София говорит: «Двенадцать лет
Ухаживала я за ним! Он даже не сказал мне!!!»

Повернула за угол, вдруг мужчину чужого увидав:
«Простите, но обязаны Вам чем? – его она спросила.
«Наконец-то! – воскликнул тот. – Простите, хоть кого-то
Нашел я в доме! Показалось мне – он совсем пустой!»

И к ней он подошел. Она окно, быстрей, чем шел он,
Резко отворила: «Рози! Мария!» «Какой красивый этот дом!»
«Мадам…» - служанки прибежали. «Незапертые двери! И чужие
По дому бродят, как в музее тут!!!!!» «Мне нужен

мистер Маскаренхас!» - мужчина тут к Софии обратился.
«Да, не Джеймс Бонд, судя по всему!»
«Я – Сиддики Омар. Для шоу продюсер новый я.
Вот мой приказ о назначенье.» «Продюссер?!!!

Сиделка нам сейчас нужна!!!» «Менять белье, стирать одежду?
Моя мечта! Я поклонник преданный!!! Готов
На  все, что надо для него!!!» Раздался снова крик: «София!!!»
«Пока не позову Вас, стойте тут!» - Сквозь зубы

она ему сказала тихо… «Прямо тут?»
Переспросил он. Наступая на него,
Она  его настойчиво теснила
По коридору к двери, почти пошла «на абордаж».

И, пятясь, ее был смелостью сражен.
Дошли к началу коридора: «Тут!!!»
Она на голос Итана ушла. Мужчина
Шапку  снял, ей вслед он «Ненормальная», - сказал.

Она его не услыхала… Вот к Итану вошла, от дверей,
Купе-решетку отодвинув: «Продюссер новый там!- сказала, -
Его позвать?» «Где ты ходишь?! К чертям продюсера!
Мои ты пролежни совсем забыла!

Сегодня толком ничего совсем не сделала, София!
Забылась ты совсем, смотрю!!! Одно лишь
Все время радует тебя – пижамы
мне по утрам менять!!!»

Она присела на его кровать,
Его с подушек прихватила
Под мышками и на себя
Легко, умело наклонила.

Безвольно тело… на нее
Своим он торсом навалился…
Присыпав тальком спину, вдруг
Она испуганно застыла…

«Чего уставился? Не видел
Парализованных нигде?
Чего ты смотришь?!!!» - злится Итан.
«Меня простите, сэр, я здесь

Задумался» «О чем? Скажи, коль не секрет.»
«Вот если нос Ваш зачесался,
Тогда что будет? В чем ответ?»
Задумался тогда и Итан

И про себя он улыбнулся…
«Вы, мистер Сиддики, уйдите!!!» -
София тут в себя пришла.
«Сэр, с радиостанции пришел я…» -

Но не сумел договорить…
«Пошел ты ВОН!!!» - к нему София –
Такая может и убить!!!)))
«Служанке Вашей я не нравлюсь…»

«Просил, София, поскромней
Тебе одеться надо было б…»
Не задержался тут ответ:
«Пусть он уйдет!!! Не он – так я!!!»

«Да… Выбор малый у меня!» -
С улыбкою ответил Итан.
Гроза, похоже, все же миновала…
Омар тут, поклонившись, вышел,
Хотя вернуться обещая…

«Служанка! Нос мой зачесался.
Могла б его ты почесать?»
София резко повернулась,
Свой гнев стараясь удержать …

К постели Итана подходит
И нежно чешет нос ему…
«Правее… здесь… - в глаза взглянул ей, -
София, я уйти ведь должен…

Да, правда! Должен я уйти!!!»
В его глазах застыли слезы,
Он их улыбкой погасил…

На кухне мы, и телевизор
Показывает в новостях,
Что фокусник, ведущий радио
Маскаренхас Итан

В Верховный суд об эвтаназии
Свое прошение подал.
И получил во время трюка
Он травму много лет назад.

Врачи спасли его и жил он –
Ходить и двигаться нельзя
Ему… но книгу, когда свою он написал,
Парализованным всем в мире

Со сцены от тогда сказал:
«Жизнь не закончилась, поймите!
Прекрасна жизнь!!!» Ему  весь зал
(На презентации той книги)

Спинальников рукоплескал!!!
Внимали люди, жить готовы,
Надежды были все полны!
Сегодня  странно сознавать нам,

Что пролетели эти дни …
И годы…Мистер Маскаренхас
героем этим быть устал и оказался человеком,
Который духом очень слаб…

Проблем всех хочет избежать он!
Так кто же он? Трус он, который ищет
Лишь легкие пути? Или герой, который учит
Своим примером всех других?!...»

София с ужином заходит тут к Итану.
От новостей свои глаза он не отводит.
«Поставь поднос пока, София…
Сейчас не голоден совсем …»

Отвернулся тихо… Она давно привыкла
Все перепады замечать малейшие
В его настрое… Тактично вскользь
Она взглянула внимательно,

Поднос  с едой поставила .
Он просит, чтобы она к красивой вазе
На столике бы подошла:
«…Ее ты ТРАХНИ об пол!!!» «Что Вы!»

«Тебе же просто! Ну, София! Брось эту вазу! Ну, давай!!!»
 «Нет, сэр! Я не могу!» - поставив на место вазу, говорит…
«Ты, София можешь!!! Вот я-то – не могу!!!
Я очень зол сейчас и этот гнев свой я выпустить хочу!!!

Ты это сделай!!!» «Сэр, не буду я это делать!»
«Если ты не сделаешь, сейчас я встану,
Я подойду к тебе и к двери тебя я притащу!
С работы твоей, из дома тебя я вышвырну!!!» -

И жутким смехом засмеялся! - «Я даже это не смогу…»
«О, мистер Маскаренхас, успокойтесь!» «София,
Да успокоюсь я, конечно! Но вот сейчас хочу быть очень злым!!!»
«Но злиться Вам нельзя!» «Тебе и миру – Всем злиться можно!

 Только у меня на это нет прав!!!» Она пыталась
Дать ему лекарство, за подбородок придержав.
Но он упрямо отвернулся… Недолго думая, она
тотчас пошла за шприцем, набрала лекарство

И дозу нужную ввела в его беспомощное тело,
Хотя быть может, не хотела,
Но это ему ведь доктор предписал.
Ее же долг за состояньем следить больного пациента.

«Все думают, что я сошел с ума! Не нужно мне уколов –
Я в порядке! Ну, я немного разозлился! София,
Против воли моей не смей ты поступать!»
«Но Вам сейчас же нужно срочно спать!»

«Ну что ты делаешь, София! Послушай, все что есть
Сейчас мое – так это разум… мне думать и бороться
С всем миром  нужно!!! Так позволь в сознании мне быть!
И если это сделаешь, тогда будешь ты самой отвратительной

На свете!» «Я делаю лишь то, что доктор Наик сказал мне.
Сможете заснуть теперь Вы.» «София!!! Думать мне нужно!!!
Неееет!!!!!!»  «Все!» - и она ушла. А он, не в силах,
Не то что встать, но даже повернуться,

Бессильно, тихо зарыдал… Вот успокоился… Она
Его удобно уложила, пригладила рукой копну кудрей,
Все шторы-занавес закрыла… но выйдя, вдруг,
Обратно в комнату вернулась, взяла ту вазу

И разжала ладони… Ваза на полу
в осколки мелкие разбилась…
Он засыпал… «Спокойной ночи, - слышит, - сэр…»
В сон уплывая, он гитары перезвон

услышал издалека… София на выход через двор прошла…
Омар, ее увидев, покривился…
она не видела его – за статую он «схоронился»…
Домой она на лодке уплыла…. А он – стоит на сцене…

Прическа – хвостик у него… костюм свободный… шар воздушный…
И сам, как воздух, легок он, и невесомости послушен…
С тем шаром по лучу из света прожектора наверх взбегает,
Словно по горке и назад скользит… а шар летит… его он ловит –

Тот, рассыпаясь, осыпает его мильоном искр!!! Аплодисменты…
Люди в зале… Восторг и счастье и любовь….

И снова – наша вилла перед нами… Луна и ночь…
И стынет кровь… но – видим мы Омара в кресле,
Он сладко спит, проникнув в дом. Сквозь сон
Он звук воды услышал и металлический вдруг звон.

И сразу выскочил из сна: пред ним София!
Во всей своей красе – она вдруг говорит:
«Вам с сахаром?» «О, мадам, простите!»
«Я полагаю, что отказа от завтрака у Вас не будет?»

«Как это мило! Без еды почти я умираю!»
«Так подкрепитесь, Вы как следует – не знаю,
Дадут ли Вам поесть в тюрьме?»
«Прошу вас этого не делать! Хозяину не говорите!»
«И мистеру Маскаренхасу, и на радио,

В полицию же – раньше всех!!!!!!!» Она уходит.
Он – за ней: «Мадам! Ему не говорите!
А коль расскажете, клянусь, покончу я с собой – смотрите!!!»
Платок мгновенно вынул он,

Вкруг  шеи быстро обернул своей,
Платок внезапно соскользнул,
В  руке встряхнул его «злодей»,
И развернул – явилась роза,

Цветок  прекрасный из платка:
«С добрым утром!»….

Они втроем. Стоят София и Омар  на фоне готики окон,
а между ними в кресле – он –

Герой наш – Итан Маскаренхас:
«Ты магии пришел сюда учиться?
Ты солгал!» «Простите, сэр! Не видел
Другого способа совсем! До Вас

возможности добраться мне не представилось…»
«Ну, вот! Тогда отлично! Убирайся!»
«Я не уйду, пока Вы сами не согласитесь научить
Здесь магии меня…»  «Довольно! Хватит!
Нам следует сейчас же полицию сюда позвать!» -
 
Грозна София. «Да, зови! – согласен Итан. Но Омар
Стоит на месте, - не согласен! София трубку телефона
Поднимает…«Сэр, вспомните – Москва…
Вас Мерлином в тот год назвали!

Всех магов были повелитель Вы! И после
Всех представлений мальчик пятилетний
За Вашим побежал автомобилем,
У Вас тогда автограф мальчик взял.

Этот мальчик – я,- и он листочек
Бумаги мятый достает – Вы – Бог мой! Я всегда
Хотел таким, как Вы, достойным оказаться…
Прошу Вас, Мерлин, научить меня…»

София перебила: «Спасибо, мистер», -
Говорит. «Спасибо, сэр!» - Омар уже уходит…
«А девушка есть у тебя?» - молчавший
Все это время Итан произносит…

Омар вернулся: «Нет пока, но я хотел бы!
Я очень девушек люблю!»
«Допустим, я научу тебя, но если
Твоя вдруг девушка тебя однажды спросит:

«Что дороже тебе иль магия, иль я?»
Что ты оставишь? Что будешь делать ты?»
«Я брошу!» «Что бросишь?» «Магию… Любовь
Превыше чудо, сэр, на свете!» В глаза

Друг другу посмотрели они,
Довольными остались… А София,
Все ж, не успокоясь, спросила Итана потом:
«Вы проходимцу все секреты

Готовы вдруг отдать? И что?»
«Но магия моя – одна богатство
Мое… Ее отдать готов!!! Иначе все
О ней забудут! И она умрет со мной… и всё!»

«Простите, сэр, я не согласна!»
«София, перестань болтать.
Твои я ножки представляю…
Они – соблазн мой! Показать

Мне их никак не хочешь!»
Она массирует ему сейчас
Застывшие навеки стопы, ноги…
А он тем временем играет:

«Да… Да… Вот так… вот так,
София! О, верно! Ух, ты!» Прекратив массаж,
София сладко застонала –
Ему немного подыграла, 

Его игру в страсть мигом усмирив.
Он улыбается… она,
Спеша из комнаты, уходит.

Из сундука старинного София
Достала очень толстый,
И  кожею бордовою покрытый фолиант…
«Я, Омар Сиддики, торжественно клянусь –

Никогда, ни при каких обстоятельствах,
Никоим образом не раскрывать
Непосвященным секреты магии,
что переданы мне!!!» «Вся моя жизнь

Вот в этой книге! От  первого и до самого
Последнего всё шага! Теперь секреты все твои!
Ты можешь руку опустить…» Омар в восторге,
обалдевший, стоял, держа сей фолиант,

Другую руку вверх подняв для клятвы…
Руку опустил, с улыбкой Итана спросил:
«Обнять… Вас можно?» - подошел,
но Итан тут остановил его: «Прикосновений

Хватит мне…» Омара счастье распирало!
Стоит София в стороне… Ее обнял Омар в порыве
Вселенской искренней любви!
Она его вмиг оттолкнула!

«Благодарю!» - Омар ушел. «Что это было?»
И ответил ей Итан: «МАГИЯ!» И всё…

Омар сидит над фолиантом.
Он в предвкушении чудес.

«Спасибо, Боже!» - открывает…
Но во всем доме гаснет свет!
Теперь как свечку отыщу я?!
Читает, спичкой он светя,

Свои он пальцы обжигает,
Но рад безмерно, как дитя!
София зажигает лампу
Со свечкой, ставит – где кровать…

А Итан, глядя на огонь тот,
Вдруг начинает вспоминать…
…Омар находит описанье
Тут в книге – фокус со свечой…

А Итан все так представляет,
Как будто снова в зале он!
На сцене!!!... Музыка звучала,
Свечу зажженную он взял

И девушку зовет из зала,
«Подуй на пламя…» - ей сказал.
Она подула – результата
В дальнейшем не увидел зал –

Свеча горела, не потухла!
Тут Итан дуть на пламя стал –
Оно от свечки отделилось
И медленно взлетает ввысь

Под потолок… За ним и Итан
Вознесся, словно дух… Ловись!
Поймал и посадил на свечку
Он шаловливый огонек

И так же медленно спустился
С свечой в аквариум большой,
Свеча волшебная не гасла,
Огонь горел и под водой!

Овации кругом звучали….

… Омар, счастливый, что узнал
Секреты волшебства! Он звонит
Кому-то  в трубку говорит: «Он – гений!
Да! Гений истинный, а я –

Владелец всех секретов этих!
Но есть проблема тут одна –
Его сиделка просто стерва!!!»
Но тут София подошла…

«Мадам…» - Омар растерян очень…
«Я ухожу! Ты присмотри за мистером!»
«Не беспокойтесь! Да, конечно!» -
А сам ее передразнил,

Она лишь только отвернулась…

А Итан, весь фантазий полный,
Во сне там Энни призывал…
Но тут Омар к нему подходит:
«Что нужно, сэр, скажите Вам?»

«Поправь подушки…» - так смущен он,
Не зная, что сейчас успел
Услышать этот вот «пострел»?
Омар с постели поднял тут больного

И отпустил… А сам ему
Подушки повернул несмело…
И вот наш Итан – на полу!
Омар поднять его не может!

А Итан громко закричал:
«София! – и опять, – София!»
Она - из холла вверх бежать
Стремглав, стрелы быстрей пустилась

И в ужас от всего пришла!!!
Вдвоем они его скорей подняли
Вновь на кровать… Она была
Вся после бега так мила,

Что он сказал: «Трагедия такая
У нас! Ведь даже снизу я
Так и ничего не разглядел!
Ты столько юбок носишь!

София, знаю – у тебя
Красивее красивых ножки!
Мое лекарство вот – они!
В короткой юбке лишь приди –

Я встану на ноги! Посмотришь!
А что ты скажешь, если завтра?
Придешь? Прошу! Давай, приди!»
Она так весело смеется!

Он в настроении! Все дни
Так говорить, такого видеть
Она готова! И сейчас она его
Так нежно за руку держала…

Под вечер к ним пришла Дивьяни.
Читает книгу Итан. Он
Специальной палочкой страницы
Листает – держит ее ртом…

Пред ним стоит и столик на кровати,
Подставка с книгой, лампа,
И кофе с трубочкой в бокале…
Идиллия… София там

Сидит и скатерть вышивает
На пяльцах около окна.
Дивьяни быстро к ним вбегает:
«Привет всем! Как ты, София?»

«Хорошо. Стул принести тебе, Дивьяни?»
«Нет-нет – не нужно! Как самочувствие твое?» -
На край кровати тут присела она.
«Да хорошо! Я из спортзала только что…

Устал ужасно!» На край кровати прилегла
Теперь Дивьяни, улыбаясь натянуто:
«Еще, скажи, ты думаешь об этом?»
«Как я могу о нем не думать?!»

«Прошенье можешь снова ты
Подать теперь в любое время.»
«Так ты скажи – который час?»
«Сегодня будет поздновато…»

«Ну, хорошо! Так завтра?» «Нет.
Итан, все не так уж просто! Закон у нас
Нам эвтаназию не разрешает.
Прошенье прецендентом станет,

Когда стараться будем больше!
Гораздо большее нам нужно!
Свою используй передачу на радио!
Суть дела постарайся объяснить и

У людей добейся ты поддержки такой,
Что суд был вынужден тебя принять
И выслушать и назови
«Проектом Эвтаназия» его!»

«Мне это нравится! – улыбка
его вновь озарила лик, -
Проект ИТАНазия!!!» София,
стул отодвинув, резко встала,

Из комнаты почти сбежала!
Дивьяни – Итан удивленно
Переглянулись меж собой,
Но промолчали. И Дивьяни

Домой, простившись с ним пошла.
«Я ухожу! Пока, София!
А Итан кофе попросил.
Кусочек хлеба я возьму здесь,

Так голодна, что нету сил…
Пока!» София вслед говорит ей:
«Я тут подумала, что если
Не сахар положить мне в кофе –

Две ложки яда положить?
Другие способы найдутся –
Рядом море, у маяка его столкнем!...
Иль револьвер? У мистера Маскаренхаса

Права есть» «София, прекрати!»
«Суд отклонил прошенье! Так почему
К нему вернулись вновь? К чему
Скажи, все новые идеи?» «А мне

Ты думаешь, что доставляет
Всё это дело удовольствие?!
Мне Итан – друг! И очень больно
В суде мне за него просить!

Былую его славу знала я!
Блеск, пышность!!! Мир у его ног!!!
Как он страдает, я смотреть
Со стороны не собираюсь!

Забочусь очень я о нем и постарайся
Меня понять!» «О нет! Ты не заботишься о нем!
Тебе понять все это нужно!
Здесь тяжело одной лишь мне!

Страданье облегчить стараюсь
Я каждый день и каждый миг!
И он с достоинством, поверь, живет!
В душе моей одна лишь мысль –

Его чтоб жизнь здесь сохранить!
Двенадцать лет я это делаю и буду
Я это делать так всю жизнь!»
«Но речь не о тебе, София!

О жизни Итана здесь речь!
Да, сделала ты очень много
За эти годы для него!
От сердца благодарна я

Тебе за всё! Но правда в том,
Что эти четырнадцать ужасных лет
В кровати проходит жизнь его
Четыре на шесть метров…

И в комнате пятнадцать на двадцать…
А тело его бесчувственно…
И убираешь ты за ним,
Но этого не понимаешь…» -

Она заплакала, ушла, вернулась:
«Мы обе знаем – это неизменно,
Неизменимо никогда всё то,
Что с ним есть… и на его я стороне!

И я добьюсь чего он хочет!»
Ушла… София, рассердясь,
Свой кофе с чашечкой разбила…

Омар с Софией во дворе

Случайно встретились. София
Увидела поднос с едой
В руках Омара. Удивилась:
«Что делаешь ты? Почему

Несешь обед? Моя это работа!
И суп оставь!» «Мадам, я слышал,
Что Вы за все двенадцать эти лет
Ни разу выходной не брали,

Сходите, отдохните Вы!
Ведь никогда не отдыхали!»

Вот из соломинки вино
Наш Итан с наслажденьем пьет.
Омар волнуется: «Не надо
Вам, сэр, так много его пить!

София супчик Вам сварила
С такой любовью!!! Роза и Мария
Увидят, что Вы не поели,
И ей расскажут, а она

Убьет меня!» «София!
София! София! Снаружи мрамор,
А внутри – гранит», - смеется Итан.
«Какая женщина – София!

Она вас любит!» - говорит
Омар вдруг Итану… «Что-о-о?!!!
«Ну, в смысле, что она
Всех любит нас здесь!...

Прекрасный человек – София!»
«Еще бокальчик!» – Итан пьян.
«Налью, налью! Вы расскажите,
Каким был самый первый трюк

У  Вас?»  «О, не хитри со мной!
Налей вина!» «Вина налью!
Но очень хочется узнать
Каким же был Ваш первый трюк?»

«Тогда всего семь лет мне было,
И приближалось Рождество!...
Но Санта Клаус никогда к нам
Не приходил на торжество! …

Мы с мамою вдвоем лишь жили!
На праздник заработать чтобы,
Певицей в бар она пошла.
И очень ею я гордился!

Она красавицей была!
На сцене пела так красиво!
Отнес для дяденьки бокал
Вина и  дядя мне за это

Одну  тогда монетку дал…
Я показал те деньги маме –
Она так счастлива была!
Но посетители из бара

Хотели песен веселей…
Со сцены мама убежала,
А я пошел в гримерку к ней…
И ей сказал, увидев слезы,

«Меня ты мама обыщи!
И посмотри тогда, что будет!!!
Волшебник я!!! Скорей ищи!»
И мама нежно, очень тихо

Поворошила пиджачок
На мне – на пол монетки
Тогда посыпались дождем!
Они звенели и катились,

Им словно не было числа…
И мамины просохли слезы –
Счастливою она была…»
«Ваш фокус был монетным ливнем!»

«Да нет – совсем не то!!!
Родная мамина улыбка –
Был лучший фокус!!! Много лет
Я ту ее улыбку помню…

«Мой первый фокус, чей секрет
Не знает мир за столько лет!
Бумагу рви, мочи бумагу,
Сотри в ладонях ты ее!

Ты соберись, Омар! Ты сможешь!»
Но Омар не может ничего!
В  отчаянье совсем приходит:
«Не так хорош я!!! Не могу!!!»

«Используй ты свой гнев, как силу!
Успех придет, назло врагу!!!
Встань и попробуй! Снова падай!
Встань! Пробуй снова и опять!

Бумагу рви, мочи, в ладонях ее ты три!
Успех с тобой – ты должен знать!»
…И получилось у Омара! Вдруг
Из ладоней в воздух, вверх

Взлетела маленькая стая
Бумажек мелких, словно снег,
Они фонтаном заструились
Взвились струею к потолку!!!

София хлопала в ладоши!
Сидел, глаза закрывши, Итан…
Себя на сцене снова видел….
И рой столбом над ним стоял,

И зрители рукоплескали,
Оваций громких полон зал…
«Вот этого мне не хватало
Все эти годы больше всех!»

Омар же весело смеялся,
А в комнате был всюду «снег»!!!

«Привет, ГОА! Как поживаешь?
Добро пожаловать в Радио «Жизнь»!

Я снова о моем прошеньи
О милосердной смерти… И
Проект назвал я ИТАНазия!
Звоните и скажите мне

Свое к проекту отношение,
Приму спокойно я вполне.
Звонок мы первый получили!»
«Сэр! Это звонит Вам Омар.

Простите, я в глаза не в силах
Сказать Вам это. Но неправ,
Не правы, сэр, простите, в этом!
Вы – лучший человек, что знал

Когда-то я! Что именно сказать –
Не знаю! Хочу, чтоб жили Вы! Вот так!»
«Весьма начало необычно! И чувства…»
«Вам привет! Я – Джон!

Со мною несколько друзей тут…
Мы без движения, как ты…
«крутой четверкою» зовемся
И предложить тебе хотим

Стать нашим главарем четверки!»
«Хочу я вас благодарить
За предложение! Но это
Поймите, выбор лично мой!

И никого он не коснется!
За что отдали голос свой,
Ребята вы?» «Мы все считаем –
Что все неправильно! Не так!»

И множество звонков звучало…
И много умных было слов…
И поучали… И кричали…
Он обессилел от звонков!

В сердцах София отключила
Эфир: «Не надо больше ничего!
Зачем нам проходить сквозь это?!»
«Нам НУЖНО проходить сквозь ЭТО!

Потому что я прохожу через ЭТО!» -
Ужасно Итан стал тут зол!
София замерла, а Итан…его трясет
В бессилье он… Ему звонят такие люди,

Которые о нем ничто и никогда
Не знают! Все ночи тяжкие без сна…
И тело, что не подчиняется…
Как гиря иль мешок… Одна

Лишь голова ни сдаться
Не хочет, ни уснуть на век…
И вечно светлый ум в работе,
И речь отменна! Только есть

Ли тут смысл беречь все это?
Ведь органы все друг за другом
Отказывают… недалече
Тот день, когда они однажды

Замрут все вместе навсегда!
Лишь голова одна и разум…
Одни желания… когда
Ни ног не чувствуешь, ни тела,

Ни рук, творящих волшебство…
Энергия внутри иссякнет
Совсем уж скоро! Для чего
Все это ждать, когда решиться

Однажды можно и тогда
Душа свободная, как птица,
Взлетит, ликуя, в небеса!!!!
«Давайте прежде, чем сегодня

Проект я этот завершу,
Еще один звонок мы примем:
Скажите нам, как Вас зовут?
«Здравствуй, Итан! Итан, здесь ты?»

«Эстелла? Ты?» «Да – это я!
Меня, конечно же, узнал ты!
Эстелла это… Ассистентку
Пожалуйста, ты попроси,

Чтоб трубку вдруг не положила…»
«Прости… пожалуйста… А ты
И сейчас читаешь мысли?»
«Меня ты сам ведь научил!...»

«Скажу я всем сейчас,
Что много лет назад
Была моей Эстелла ассистенткой.
Она чертовски хороша!

Метал тогда в нее ножи я,
И в воздухе мог растворять,
А под гипнозом поднимал я
Ее над залом полетать…

И на кусочки разрезал я,
Чтоб воедино вновь собрать!»
«Скажу я слушателям всем тут,
Однажды разделил меня

Ты на две части… это было
В тот страшный день один, когда
Несчастный случай тот случился
С тобой… и попросил меня

Уйти совсем из твоей жизни
И от тебя тогда ушла…
Твои я чувства понимала!
Просил меня тогда за Марка выйти…

Мне счастья ты желал… и я
Тогда и с этим согласилась…
Ты слово взял тогда с меня,
Чтоб в жизни этой никогда

С тобою больше не встречались…
И эти все двенадцать лет
Я обещание держала
Лишь по тому, что понимала…»

«Эстелла, хватит! «Да» иль «нет»?
Каким ответ твой будет – знаю,
Но, если звонишь, то скажи
Сама, пожалуйста, твой голос

За или против?» «Мой ответ,
Конечно, ДА! И знаю,
Что многие тут не поймут
И, может быть, возненавидят

Меня, но я тебя любила…
Твои страданья понимаю!
И говорю сегодня – ДА!»
«Благодарю тебя, Эстелла!

За понимание и первый
Такой ответ твой! Это ДА
Среди бесстрастных НЕТ!
Желаю тебе и Марку, вашим детям

Счастливой жизни! И теперь
Я посвящаю эту песню
Любви, которой уже нет…»
Эстелла тихо плачет дома…

София в шоке! Только он
Счастливый, добрый, окрыленный…
Как будто наплывает сон –
Воспоминания былые… и музыка…

На сцене задник алый,
А занавес – весь золотой…
Стоит к нам девушка спиной,
На ней до полу платье

И держит в двух руках она
Острейший меч – он вертикально
Вверх устремлен… проходит зал
Она, танцуя, на сцену входит плавно и

Мужчина  вдруг к нам обернулся,
Так  восхитительно красив –
Он  в черной шляпе… его кудри
Спадают  волнами до плеч

И  удивительно он строен
В  руке огонь его! И меч
Тут подает, склонившись, дева
Ему почтительно, а он

Проверил остроту на коже,
Поранился чуть-чуть… остер
Меч настоящий – без обмана…
За спину девушки завел

Меч и ее он поднимает
На плоскости меча
За талию на воздух… и опустил…
Танцует он с мечом

И рассекает с свистом воздух…
Целует ее в шею, где с плечом
Она соединилась нежно…
Бежит она на сцены край…

А он танцует, восхищаясь
Мечом острейшим! Видно нам –
В спец. стойку девушка садится
И голова, как бы в отдельной

Квадратной верхней части,
Закрыта… Легкое движение меча…
Коробка с головой свободно
Влево-вправо по стойке-столику скользит,

А девушка без головы сидит…
Берет коробку Итан «с головой»,
Подходит ближе к зрителям на край
Сцены, крышку открывает –

Глазки там моргают и голова
Отдельно, но вполне живая!
Вот губки нежною улыбкой расцветают…
Танцуя, к стойке возвратился,

На место прежнее коробку водворил
Закрытую… когда открыл –
Красавица встает и вдруг…
Цвет драпировок  ярко-синим

Становится… И пара,
Прекраснейшая в целом мире
Под звуки нежные танцует,
И в губки он ее целует…

И нежно все ниже-ниже наклоняет
И… горизонтально выпрямляет,
На воздух девушку кладет
И, пассы делая руками,

Над залом он ее «несет»
Своею магией! И плавно
Она парит над головами
У зрителей! Они в восторге!

Все зачарованы они!
Аплодисменты!!! Итан плавно
В глубь сцены снова удалился…

Мы видим спальню… Итан плачет…

Воспоминанья разбудили
Его все прошлые мечты,
А радость в слезы обратили…

Вот неподвижность придавила
Еще сильнее это тело,
Которое, как не его,
А будто бы придаток, будто

Душа заключена навек!
Все неподвижно! Ни секунды
Нет для желанного движенья.

И снова вилла Маскаренхас,

И тучи мрачные над нею,
Шумят деревья… Одиноко
Горит единственный фонарь…
«Кто я такой? И кто все мы?

Собравшиеся, чтобы вместе
Распоряжаться его жизнью?»
«Вы утверждаете, что эта
Ужаснейшая процедура

Здесь узаконена должна быть,
Что эвтаназией зовется?»
«Да! Безусловно!» Вновь София
Обедом кормит пациента…

Дивьяни с Омаром рядышком –
в кровати рядком у Итана сидят.
«Вы знаете, друзья, хочу я
Сказать, теперь настало время

Подать прошенье при поддержке
Общественности и судье
Нас выслушать помимо воли
Его придется!!! На сей раз

На суд одна я не поеду!»
Омар готов: «С вами поеду я!»
«Да нет – не ты! Хочу, чтоб Итан
Со мной поехал» Изумленно

Воззрился Итан на нее.
Она: «А что?» «Да, сэр, идея
Хорошая!» - Омар в смущенье.
«Идея – блеск! Скажи, ты сколько

Провел лет дома? Повод я
Даю тебе такой, чтоб смог ты
Отсюда вырваться и знаешь –
Ты мне не сможешь отказать!»

Итан в шоке! София же невозмутимо
Его спросила: «Вы костюм
Наденете ведь серый?» «Да, -
Привыкая к мысли, тихо

Ответил Итан ей, - и красный
Шелковый мой галстук,
Ботинки оксфордские чтобы
И розовые очки! Часы карманные

И запонки! А шляпу –
Сценическую чтоб мою!!!»
Он вдруг поверил, что свершится
То, что в мечтах и мыслях снова

И снова бьется нервной жилкой –
Суд с эвтаназией решит
Его проблему! И – свободен
Высокий дух!!! Душа взлетит!

За прикроватным обрамленьем
На занавесе тень мы видим
Мужчины в шляпе. И несет
Торжественно София раму,

В которой зеркало блестит.
И вот к нему она подходит…
«Что скажешь?... – спрашивает он.
«Слегка волнуетесь, конечно!

Но выглядите Вы на все сто!»
Мы с вами видим – так и есть!
Сидит в своей он черной шляпе
И кудри черные до плеч,

Он в дорогом костюме сером,
А  для контраста – алый галстук!
Бородка очень аккуратно
Подстрижена.  Когда б

Не это кресло инвалида
И мешковатая посадка –
Мужчина просто хоть куда!

И вот с Омаром и служанками
Идет София, возглавляя процессию.
Омар везет коляску с Итаном, несут
Служанки вещи для поездки.

«Мария, Рози, присмотрите за домом», - отдает
Напутствие София слугам.
Процессия минует двор. И вдоль бассейна
Коляска тихо проезжает. «Что я – Уже на небесах», -
 
Смеется Итан, увидав сутану белую – то пастор
К  ним подошел. «Добро пожаловать, отец мой! –
Приветствовал с улыбкой Итан его… «Прости меня!
Без приглашения пришел я,

Могу ль поговорить с тобой?» «О, да!»
София и Омар уходят. «Что же такое?
Все в порядке, отец? Вы путь проделали такой,
Чтобы на месте за  ИТАНазию голосовать?»

Не можешь так поступать, поверь мне, Итан!
Такой серьезнейший вопрос
По радио нельзя решать!» «А как же?
Вы думаете СМС-кой?» «Бог дал нам жизнь!

И мы не вправе играть так ею!» «Значит ОН
Скажите, вправе чтоб жизнью нашею играть?
Ему как вздумается? Так ли?»
«Но Итан, нам не разрешает

Прибегать здесь к эвтаназии-то вера!»
«Потому не к церкви за этим обращаюсь –
Прямо в суд! Святой отец…» «Бог завещал
Со всеми тяготами жизни нам бороться!»

«Бороться? Как? Без рук и ног?»
«Но для борьбы нам их не нужно!
Ему доверься – ОН укажет ПУТЬ!»
«В данный момент мой путь идет

До той вон двери. Не подвезете?»
«Да! Конечно!» - и пастор покатил коляску,
Где Итан восседал, к машине.
«Я верю в Бога! Умираю от жажды ,

Увидать поскорей ЕГО!»
Торжественно  выходит процессия из-под арки,
Плющом увитой. Впереди
София в красном палантине,

Гипюровое платье черное на ней
С подкладкой красной, и несет
Она двумя руками зонтик хозяина,
Как знамя родовое или крест…

За ней несет, спеша, Мария
Четыре маленьких подушки, чтобы
Хозяину и мягко и удобно
В машине тряской было бы в пути.

За ней Рози продукты, воду в сумке
Большой несет… потом – Омар,
В костюме, шляпе. И… в коляске Итан,
Которого отец святой везет…

Омар машины дверцу открывает:
«Что же, отец? Раз-два и взяли?»
Вдвоем берут под руки и буквально
ВНОСЯТ бесчувственное тело на сиденье…

Отец святой удобнее немного усадил его.
«Поедете, отец, со мной Вы?» «Итан, грех
То, что ты делаешь, пойми!»
«Простит же Бог Вас потому что, святой отец,
 
Вы только что мне в этом помогли!» -
Тот тут же, торопясь, уходит…
Омар коляску положил в багажник
«Живите счастливо, отец!» - смеется Итан.

Машина по городу «летит» уже!
В глазах пейзаж, почти забытый
И солнечный прекрасный день!
Вот женщина бежит и хочет

На ужин курочку поймать.
Как счастлива она в движенье,
Хотя сама того не понимает!
Над головой летят куда-то птицы

И небо зонтики метут высоких пальм!
«София, ты сними мне шляпу, - просит Итан.
За городом они… простор полей зеленых,
Горы вдалеке… играет ветер кудрями Итана…

Какое все это счастье! И движенье!
Вот низко стая чудесных белых птиц
вдруг пролетает… Движенье!
Вот с детьми папаша на скорости большой

Их обгоняет и дети, в коляске мотоцикла,
Счастливые, смеются. О, движенье!
Вот снова дети – впятером плывут…
В заливе сети рыбаки 

Кидают с лодки…Да! Движенье!
И вдруг… средь поля НЕПОДВИЖНО
Нелепо чучело стоит, не шелохнется…
И тенью грусть у Итана во взгляде

Вдруг промелькнула… Но опять
Кричат и бегают мальчишки –
В футбол мячом они играют!...
… и слеза непрошенная появилась

В глазах у Итана… Забыть ему свободу
Собственного тела как?! Но перемену
Видя настроенья, София ласково платочком
Слезу у глаза уголка поймала,

Скатиться не давая ей…
Да это ветер-шалунишка
«надул» слезинку, что за дело?
И сигарету достает, и прикурив ее подносит

К  его губам и он берет ее и курит…
Методично она следит его затяжки
И каждый раз берет сигару,
Чтоб он спокойнее курил…

Он успокоился и смотрит
В глаза ей – что она заметила?
София отвернулась… И
Вдруг сделала затяжку и вторую!

Он удивлен! Он просто поражен!
Но тут же дымом она случайно поперхнулась,
Закашлялась и покраснела –
Теперь ее он «подловил»!

И он смеется, Омар – тоже,
Она смеется вместе с ними!
Прекрасно вместе ехать им!

Вот здание суда. София

Через толпу везет коляску
И Итан чуточку смущен
Вниманием этех репортеров,
Которые так суетятся

И быстро задают вопросы,
Фотографируя его.
«Мистер Маскаренхас, Вы волнуетесь сейчас?»
«Нет! Волноваться судья тут должен, а не я!»

«Судья довольно строг и сложен!»
«Тем более, ему услышать мою историю бы надо!»
«Вы одиноки ли в борьбе?»
«И вовсе нет! Со мной мои есть воины!»

«Тогда Вам и ни пуха, ни пера, сэр!»
София коляску провезла через толпу
И в зал суда они попали… Итан
Сидит в коляске меж рядов, а люди

Дивьяни Датта все,  внимают молча…
«Ваша честь, об этом деле много
Написано и сказано сейчас,
Поэтому считаю самым лучшим

Нам выслушать сегодня самого
Мистера Маскарнхаса, ведь он
Для этого сюда и прибыл.
И, Ваша честь, хочу отметить, что

После своего несчастья мистер
Из дома все двенадцать долгих лет
Не выходил. Поэтому прошу Вас,
Ваша честь, нам прежде, чем слушанье

Сегодня начинать, слово самому
Подателю прошенья предоставить!
Его нам нужно выслушать сегодня,
Чтобы понять всю тяжесть его чувств!»

«Я протестую! Ваша честь, есть представитель
У мистера и сам он не обязан здесь говорить!» -
Воскликнул, вставая с места прокурор.
«Но что такого, если…» - Дивьяни не нашлась ответить что…

И план ее разрушился весь просто на глазах!
«Не нужно в мелодраму превращать
Столь необычное нам дело! И, Ваша честь,
Мне нужно гораздо больше времени, чтоб я

Все материалы дела изучил! Прошу Вас!» -
Так прокурор настойчив был.
«Суд удовлетворяет дать времени еще и дело
Заносится, мисс Датта, в список приоритетных дел.

О заседаньи следующем Вас в дальнейшем известят.»
И вдруг раздался в зале женский голос:
«Мне не давали слова. Почему
Здесь слушанье сегодня невозможно? -

Глаза Софии молнии метали,
Но голос был спокоен у нее. –
Пусть прокурору еще нужно время,
Но высказаться мистер Маскаренхас

Сейчас готов и может он начать!
А суд, сегодня может хотя бы выслушать его!»
Судья был поражен: «Прошу Вас, сядьте, мадам!»
«Я не могу! И я считаю, встать должны все

В знак уважения к нему! Все встать должны –
Весь зал! И  выслушать! Скажите,
Неужто ждать ему придется
Еще четырнадцать таких же долгих лет?!»

Судья взбешен –ему не подчинились!
Все правила разрушила она ведения суда!
Он говорит, что если она немедленно
Не прекратит, тогда прошенье

Мистера Маскаренхаса сейчас же,
Сию минуту нужно отклонить!..
«И миссис Маскаренхас понимает, что это
Неуважение к суду!» Он просит на место ее сесть!

София с Дивьяни тут переглянулись, потом
София нежно свои руки на плечи Итана кладет.
За его спиной стоит она, он обернулся: «Браво!» -
Одно лишь слово произнес, но трое

Поняли значенье слова и одобрение его!
Того не ведая, судья соединил, как мужа и жену
Сегодня пред целым миром их! Они – чета
Миссис и мистер Маскаренхас! За минуту

От слова одного свершилась магия!
Чудо любви, судьба и жизнь переплелись
И в душах счастьем двух отозвались…
Она на свое место села, вся светясь

От счастья! «Мистер Маскаренхас, понимаю,
Как трудно было приехать Вам сюда и,
Принимая особых обстоятельств этих ряд,
Суду дается право действий

По усмотрениям своим.
Мы в Вашем доме заседанье
Последующее совершим.
И очень я надеюсь, что этим

Вас мы не смутим!»
С улыбкой Итан отвечает: «Тогда мы вместе
И пообедать с Вами сможем!» «Отложить
Слушанье дела», - криво улыбаясь, судья сказал.

Все встают. И только Итан, как король, сидит,
В величье своего бессилья… пред ним весь зал стоит…

Пред нами безмятежный океан
И голубое до горизонта небо…
И вода так голубо-светла и плещут
Лаская нежно ноги, волны…

А стопы Итана босы… они стоят в воде…
И даже просто опущены в нее с подножки,
Не чувствуют они почти, глаза лишь видят
Как вода к ним прикасается… На берегу –

Коляска и сидит в ней мешковатая фигура…
Побережье пустынно всё… и он один
Сидит и смотрит безмятежно на волны,
На песок, на горизонт… и ветерок

В кудрях его тихонечко играет…
Омар с Софией на берегу
Неподалеку от него сидят.
Молчат все… каждый

Сегодня с думою своей…
Но вдруг… пошевелились ноги…
Итан встал и как во сне, едва шагая,
Он неуверенно пошел вперед –

К волне навстречу!... О!!! Мечты…
Воображенье… Память… Никогда
Из проклятого кресла не подняться
И в волнах океана не купаться…

И никуда! И никогда! Какие
Страшные слова! О, да!

Уютный ресторан… София
Везет в коляске Итана…
«Туда», - Омар ей говорит,
Свободный ей столик указав.

«Похож на Итана Маскаренхаса» , -
Услышали они вдруг женский голос.
«Это Итан?» - мужчина рядом удивлен,-
Он здесь?» Не меньше их подруга удивилась.

«Зачем, София?! Ну, зачем
Ты привезла меня сюда?» -
Спросил тут Итан. «Нелегкий
День у нас сегодня и немного

Повеселиться я решила! Мы
Не будем грустить здесь ни о чем!
Ни сожалеть! - напротив него
За столиком уселась, - Так много лет спустя

Из дома вышли! Устроить вечер
Развлечений было б кстати!»
«Не знаю я, как мне, - ответил он, -
Вот им уж очень весело я вижу!»

Все на соседний столик посмотрели –
там девушка почти в упор на Итана глядит…
«Меня хотите угостить Вы?» - он спросил тут.
«Простите! Извините!» - отвернулась

Она. К ним подошел хозяин: «Мистер Маскаренхас, -
сказал учтиво он, - Вам добрый вечер!
Добро пожаловать в наш ресторан! Скажите,
что предложить Вам, сэр?» «Я публику хотел бы! Этой ночью

Готовил речь – судья не стал и слушать!
Услышать хочет кто-нибудь здесь речь?
Я думаю, что – нет! …» - и сник он снова…
София говорит: «Да, мы закажем для нас два пива,

И еще – куриный суп и палочки чесночные для мистера!»
Итан улыбнулся: «Все удовольствия для вас?
А мне лишь палочки! Да!!! Развлеченье
В стиле Софии!» Но Омар вступился:

«Сэр, это не так!» «Омар, - София без обиды, - Все в порядке!
Если ехидных его шуточек на будет,
Тогда считайте – день пропал!!!»
Вдруг раздались аплодисменты

И девушка со сцены объявила
Всем: «Дамы и господа! У нас сегодня
Очень необычный гость –
любимец ГОА – Итан Маскаренхас!

И эту песню от имени всех дам ему я посвящаю! –
Аплодисментами взорвался зал
И криками приветствия ему!
Певец приятным голосом запел,

Ему гитары вторят вместе с аккордеоном…
А на сцене взлетела юбка солнце-клеш
В прекрасном танце! Но что это с Софиею творится?
Под звуки музыки она такой же точно ритм отбила,

Как в барабан стуча тихонько, по краешку стола…
А Итан в огромном удивленье
Воззрился на нее – она ли это?!
Омар не меньше удивлен, чем мэтр…

София, песню напевая, палантин
Отбросила вдруг в сторону рукою
И встала перед ним сама вся  -
и музыка и вдохновенье! Счастье…

А Итан, восхищен, глядит, ее не узнавая:
Где строгость, собранность ее?
Она теперь совсем другая!
Открылась! Вот слегка смутилась,
 
Но ритмы музыки зовут!
Она лилась и захватила
Всех – будто сон здесь наяву…
Все громче-громче  и быстрее!

Взлетели руки в потолок,
И бедра девичьи под звуки
Аккордеона знают толк,
А юбки – словно крылья птицы!

Кто изнемог? Тот бес и черт,
Что столько лет внутри таился,
Но выдержать сейчас не смог?
Она танцуя, подходила

Все ближе к сцене, вместе с тем –
Все выше юбки поднимались
И вот, в какой-то миг взлетев,
Они ее прекрасных ножек

Глазам явили белизну! …
«Испанки» жгучие на сцене
Взлетели на одну волну!
По сцене в ритмах закружились,

Как две Кармен! О нет!  Она
с цветком горящим ярко-красным
В прекрасных черных волосах,
В  красивом платье черно-красном,

Всех восхитила – просто «Ах!»
Она в огне любви и страсти,
Горит, не ведая преград!
В восторге зрители все в зале,

С ней рядом встать был каждый рад!
И вот все люди в этом зале
Танцуют вместе, взоры, смех!!!
И длится этот яркий танец –

Любовь объединила всех!
София кружится, и юбки
Вокруг нее поднялись в воздух –
Образовали ровный крут,

И всем явилась пара ножек
Таких прекрасных,  замер дух…
Изгиб двух рук был очень страстен,
…Они снимали пот со лба,

Водою нежно поливали,
Чтоб все печали уплывали
С водою этой навсегда…
Она от счастья вся светилась!

И Итан весь в восторге был!
Как будто дверца приоткрылась
В неведомый волшебный мир! …
Слеза непрошенно во взгляде

Вдруг появилась у него…
Совсем ее другою ее знал он…
Любила, понял он, его
Она так сильно беззаветно

И без оглядки бы пошла
За ним на эшафот и в ссылку,
Если бы позвал – она б смогла!!!
За столик к ним она вернулась…

Главу покрыла палантином…
Но грудь ее волной вздымалась,
Все тело еще в танце было!
«Так потрясающе! – сказал ей

В восторге он,  глаза сияют!
Такая обстановка в зале!!!
Актеров тише принимают!

… И снова утро. Спит наш Итан…

Рука коснулась вдруг лица
Его совсем тихонько и седая
Склонилась женщина к нему…

Глаза открыть свои боится,
Чтобы виденье не спугнуть,
Тихонько говорит он: «Мама… -
Это ты?... как я скучаю

Здесь по тебе! Как ты сама?» –
Простые произносит тихо слова,
Но в них вся боль и одиночество
Мальчишки… Мама, Боже мой…

«Все хорошо, - она сказала –
Хотела просто повидать
Тебя я! Посмотреть хотя бы!»
«Я рад! Здесь со мною – мама!

Увидеть я хотел тебя!
И позвонить я собирался!»
«Какой врунишка! Никогда
Ты мне и раньше не звонил-то!

Но рада я тебе всегда!
Ты – мой волшебник и звонить мне
Тебе не надо никогда –
Подумаешь ты это только,

И я приехала сюда!
О чуде я всегда молю лишь
Для тебя, сыночек мой!»
«Молись, чтоб мог поднять я руки,

Тебя обнять и быть с тобой!»
И на груди у сына мама, заплакав,
Тихо прилегла… он замер,
Нежностью наполнен …

Настолько близкая была
Она к нему, навек родная,
Единственная, без любви
К нему ни дня не представляя

Как бы жила она… … А мы
Вдруг видим транспаранты,
Плакаты… Гневными людьми
Наполнена дорога к вилле

А на плакатах – посмотри
Написано «Скажи ДА
Проекту ИТАНазия!»
Люди скандируют и ждут судью!

И прокурора! Они едут
В машине вместе! Наверху
Дороги – арка, что во дворик,
Мы с вами знаем, поведет…

… Пред лестницей парадной в холле
Торжественно одетый Итан
Встречает  утром дорогих гостей…
Словно испанский гранд, он в черном

На фоне готических высоких окон
Он грустен, горд и молчалив.
А под огромными часами
С охраной сзади, очень строгий

«Нам всем известно здесь, что это
Дело необычно!» – громко говорит судья.
Мы видим холл старинный виллы
Как будто с лестницы мы смотрим:

Сидит спиной к нам, видим, Итан
Справа от него распахнут настежь
Вход в дворик внутренний, а возле,
Поближе к лестнице, сидят

И доктор Наик, тот кто лечит
Его теперь из года в год.
И мама Итана, волнуясь.
Омар – прилежный ученик.

Находится здесь и София,
Торжественно-строга, красива…
А рядом со столом судьи
Готов к работе секретарь,

С ним рядом просто стул,
Стоит, для показаний
Свидетелей… А слева
За столом – Дивьяни  Датта – адвокат,

Защита Итана. С ней рядом
Уже  знакомый, прокурор.
«Возможно, что в стране впервые
У нас проходит заседанье не в зале

Для суда, а в доме, где проживает наш истец.
Я призываю соблюдать здесь
Присутствующих всех этикет,
Который подобает этим судебным заседаньям.

Мисс Датта – начинайте!» «Ваша честь,
Клиент мой – мистер Маскаренхас.
Он, будучи здоров, в уме и светлой памяти
Подал прошенье в суд об умерщвленьи

Из милосердия его. Хотелось бы напомнить всем,
Что ни один из нас не станет
Просить о смерти, если он
Страданий тех не испытает,

Которые из ряда – вон
И не подвластны пониманью,
Пока не испытаешь сам.
Они поистине ужасны!

Хотела бы я, Ваша честь,
Начать свидетелей опрос.
Нам расскажите, доктор Наик,
Как Вы находите сейчас

Здоровье мистера Маскаренхаса?»
«Оно, - свидетель первый отвечает, -
Ухудшилось весьма намного!
Ведь сердце с печенью его

Не смогут прослужить так долго,
Как бы хотелось видеть мне!
И если будет продолжаться
Такое, думаю, вполне

К искусственному подключать
Дыханию его придется!» «Но, доктор,
Может все же есть
Хотя б малейшая надежда?»

«Мы пробовали средства все!
И в случае его обычно
Течение болезни сей!»
Тут голос прокурор подал:

«Вы можете дать заключенье
Официальное, что он
Шансов на леченье
Сегодня больше не имеет?»

«Кроме науки, чудеса
Еще бывают в жизни оной,
Но лишь один из миллиона!»
«Это значит мистер Маскаренхас

Одним из них не может оказаться?
И Вы, как врач, его решение
Поддержите? Все может статься?»
«Конечно, нет! Я все же – врач,

Который жизнь людей спасает!
Но Итан может сам решать,
Живет ли он или умирает…»
«Вам кажется, что мистер Маскаренхас

Единственный, кто в подобном
Сегодня положенье оказался?»
«Нет – не единственный!» «И что же?
Другие тоже подадут

Прошение свое о смерти?»
«Нет, нет! – мисс Датта разговор
Уводит от опасной точки, -
Кто неподвижные,  не все

В освобождении нуждаются.
Потребность разная у всех!
Одним и тем же не является
Спасеньем этот пункт для всех!

И в эвтаназии нуждаются
Отнюдь не все!!! И Ваша честь,
Я вижу то, что господин
Прокурор по Делу

Внимательно не изучил
Достаточное документов
Количество. И мистер Маскаренхас
Не первый здесь у нас в стране,

Прошение подобное, кто подал.
Прошу Вас, в папку загляните:
Вот отец прошенье об эвтаназии
Для сына подал…. А вот – жена для мужа… сотни

решенье ожидают дел подобных…
Молчит судебная система! Почему?!
А потому что судьям всем кажется Законом
Подобным все пользоваться будут лишь во зло!

Но между тем, такие, как мистер Маскаренхас, люди
Жизнью расплачиваются и страдают понапрасну!»
Закончила мисс Датта, села.
Аплодисменты раздались!

С «галерки» служанки восхитились такою речью.
Но не прокурор! Судья призвал к порядку:
«Кто следующий Ваш свидетель, прокурор?»
«Омар, - тут прокурор к ученику мага подошел, -

Живете в этом доме Вы недолго?»
«Да.» «Что за человек мистер Маскаренхас?» 
«Он просто гений!» «Вот как? Но гении обычно
Легкомыслием страдают и порою

Довольно странно все ведут себя! Иль нет?»
«Учитель он прекрасный! И шутник. Когда я
Вдруг сделаю ошибку, то он злится…»
«Злится? Что же он делает тогда?» «Бывает,

Что требует разбить посуду. А однажды,
Мне фокус не удался – из платка
Вместо цветка вдруг вылез кролик. В наказанье
Заставил фокус повторять меня он

Под проливным дождем и ночью
Так было весело!!!» «Всю ночь? И под дождем?»
«Да, но ведь я сам в этом виноват был!» «Всё!
Спасибо! Вам, мистер Сиддики! Я, Ваша честь,

Прошу отметить, что создается впечатленье,
Что мистер Маскаренхас не в своем уме!»
«Но все Вы слышали, что это не говорил я! – Омар
До глубины души был возмущен. «Я протестую,
Ваша честь!»- мисс Датта хотела защитить

От обвинений ложных своего  сию минуту
Друга и клиента! «Протест Ваш отклонен!» -
Сказал судья и – прокурору: «Прошу Вас
Продолжать!» «Благодарю Вас, Ваша честь,

Как говорил я, уж этот – явно видим – человек
Сам не в своем уме!» - Услышав это, Итан усмехнулся.
«Приказывает бить тарелки он!
Стоять всю ночь  под проливным дождем!

А в передаче проводил голосованье по радио,
В котором смерти собственной вопрос озвучил он!
Что это, если не безумье?! По-моему, мы здесь
Зря тратим время!» «Секундочку!!! –

Мисс Датта в возмущенье, - О, Ваша честь,
Сейчас нам прокурор общественный сказал,
Что эвтаназии серьезнейший вопрос,
Законодательством затронутый сегодня –

Пустая трата времени и всё???!!!» При этом
Вновь прокурор сказал: «Именно так!»
«Протест Ваш принят! Выбирайте впредь
Свои Вы выраженья, прокурор!

Свидетель следующий.» «Миссис д’Суза,
объясните суду, что связывает Вас
И мистера Маскаренхаса?» «Служу
Я  у него двенадцать лет сиделкой»

«Но Вы красивы слишком для сиделки!»
Мисс Датта говорит: «Я протестую! Какое
Внешность может отношенье по делу
Этому иметь?» Но прокурор безжалостен: «Прямое!
 
Скажите, как о прошенье Вам
Мистер Маскаренхас сообщил?»
«Не от него! Узнала из газет я.»
«Согласны Вы с прошеньем этим?» «Я – сиделка.

В обязанности входит облегчать его страданье мною,
Как возможно… и боль его я понимаю!
Страданья чувствую всегда!»
«Избавиться от них – помочь ему хотите?

И этим хотите выгоду извлечь?» София
Просто растерялась: «То есть?!» «Почему
Красивая миссис София д’Суза посвятила
Всю свою жизнь больному пациенту?

И почему семью готова бросить? Уйти из дома?
Подала недавно и документы на развод!
Да неужели все это только ради одного больного,
Ухаживает за которым столько лет?!

Все дело в том, что ему прислуживать она устала,
Избавиться решила от него! Чтобы потом
Его богатством насладиться и роскошью!
Не более того! А мистер Маскаренхас ведь богатый!

И знает миссис д’Суза, что такие
Больные люди часто оставляют
Наследство все своей сиделке!
Скажете – не так?!» - и снова подошел он

К  мисс Датта. Он сел, она же встала, молча,
С  папкою бумаг к столу судьи идет:
«Финансовые документы, Ваша честь!»
Крупным планом мы видим Итана,

Его глаза строги, черты лица достоинства полны!
Спокойно он взирает на это разбирательство суда.
«Весь дом заложен и кругом долги!
А денег на счету, пожалуй, не хватает,

за два лишь месяца отдать одной Софии за старанье!
И еще хочу добавить, если кому-то право дать
Распоряжаться и жизнью мистера Маскаренхаса,
Да и судьбой его, то это только миссис София может стать!

Она одна! И больше, чем сиделка для него она…
И более, чем друг… И ближе, чем любовница и даже…
Намного больше, чем жена!!!»
София сидит смутившись, опустив глаза,

Что наполняются слезами. И смотрит Итан на нее
Влюбленными и благодарными глазами…
«И это правда, Ваша честь!» - Дивьяни
удалилась гордо на свое место. Прокурор

По показаниям свидетелей продолжил:
«Мадам, Ваш сын имел большой успех!
Все мы это знаем! Вы им должны гордиться!»
«Я горжусь!» - с улыбкой тихо мама отвечала.

«И сильно любите его Вы?» «Да! Конечно!»
«Но почему Вы не живете с ним?» «Желанье
Итана такое было – он не хотел, чтоб в состоянии
Таком его я видела». «Хотите Вы поддержать его

Об эвтаназии прошенье?» «Я же мать его!
Я жизнь ему дала! Но я считаю – вправе только Итан
Распоряжаться ею и решать!
Кому же она принадлежит?

Мне, потому что я его родила?
Иль доктору, который его спас?
Или Дивьяни, потому что
Права его она здесь защищает?

Или Вам, господин прокурор,
За то, что Дивьяни Вы противостоите?
Или Вам, господин судья, поскольку
Все решения в  Ваших лишь руках? НЕТ!!!
 
Жизнь Итана ему принадлежит!
Прошу Вас, дайте ему право
Достоинство свое иметь сейчас,
О котором гласит статья двадцать один!»

«А если попросит помощи для этого у Вас
Ваш сын? И умереть поможете Вы
Собственному сыну? Так ли это?!» -
И прокурор, ликуя, ответ готовый ждет,

Но слышит: «Да! Помогу!... Хочу,
Чтобы его страданья прекратились!»
Поражены и прокурор и судьи! Все в удивленье!
Благодарно Итан на маму смотрит… А она

Заплакав продолжает: «Чтобы
Его страданья прекратились…
И, я надеюсь, - прекратятся! Я тебя
Люблю, сынок!» И слезы матери у сына

Ответный слезами полный взгляд родили…
У всех, кто в зале был, пролились слезы…
И непреклонного судью слова и слезы
Матери коснулись… Но не прокурора!

От так же сух и тверд остался:
«Нет больше у меня вопросов!» -
вернулся и на место свое сел.
Весь холл старинной виллы Маскаренхас

Залитый солнцем, с лестницей широкой,
Ведущей на 2-й этаж, часами огромными
И окнами готического стиля погрузился
В молчанья тишину, в печаль…. И мысли,

Присутствующих  хоть разнились,
Но были все созвучны одному…
«Я выслушал все показанья свидетелей.
Вы, мистер Маскаренхас, хотите нам

Добавить что-нибудь?» - судья –
Сама доброжелательность весь был!
Спокойно и с достоинством наш Итан
На прежнем месте в инвалидном кресле

В своем костюме, в черной шляпе,
В ботинках своих оксфордских сидел.
«Если позволите, - сказал он, - Ваша честь,
Хотел я фокус магический Вам показать!»

Дивьяни очень удивилась и на него
Она в упор смотрела… «Ну, покажите! Хорошо.»
Судья позволил. А Итан позвал ученика: «Омар!»
И тот вкатил сундук старинный

С огромными щеколдами на нем,
Поближе к Итану поставил. «Нужен доброволец.
Поможете мне, господин прокурор?
Вам надо будет шестдесят секунд

Пробыть здесь в сундуке закрытом,
и я открою вам мир неведомый доселе!
Это так здорово! Поверьте мне!»
Был озадачен прокурор. Судья

Жест разрешающий тут сделал
Рукой. «Ну, ладно, - вздохнув «зашел»
Тут прокурор в сундук, встал на колени
и ко дну пригнулся, а Омар

тяжелую тут крышку опустил
И на две щеколды его закрыл.
Дивьяни очень удивилась.
Но Омар невозмутим, как и его учитель!

«Всего лишь 60 секунд! - он повторил,
Беседу продолжая так спокойно, -
Мне кажется, что будет дождь.
Вы, Ваша честь, сегодня,

надеюсь, зонтик захватили?» «Какой там дождь?!
Так ярко светит солнце за окнами!
Поближе к делу! Где Ваш фокус?»
«Я так дожди в ГОА  люблю! В дождь

С потолка течет вода… О, так я дождь люблю!»
«Что происходит, мистер Маскаренхас?»
Раздался стук раздался из сундука… «Снаружи
Дождь капает, и все внутри течет!

Ведь так забавно это!» Стук стал сильнее,
И голос прокурора из-под крышки,
Как из другого мира прозвучал…
«Освободите прокурора, - у судьи

Пока еще не кончилось терпенье,-
Спасибо Вам за фокус!» «Но время
Пока не истекло! А ,Ваша честь,
Для магии всего важнее – время!»

Омар с огромным уваженьем
На Итана смотрел. Судья сказал
Гораздо резче: «Мистер Маскаренхас,
Освободите его, иначе Вас

Я просто накажу за проявленье
Неуважения к суду!» «Почти уж всё!»
Крышка по-прежнему на сундуке, а Итан
Спокоен, словно  статуя… Судья взбешен!!!

Кричит он: «Мистер Маскаренхас!!!»
Все в зале замерли, не зная, что и думать…
Но властно и спокойно Итан сказал: «Омар!»
…Сундук был отворен, крышку

Тяжелую откинул ученик. И прокурор,
Как черт из табакерки, злой и взмокший,
Полузадохнувшись из сундука вскочил!
«И что за шутки?! Вы думаете, что смешно?!

Вы знаете, КАК там внутри?!!! И без движенья!!!!» -
Прокурор слов не находит от такого униженья!
Он при исполненьи! Но Итан по прежнему спокоен:
«Только шестьдесят секунд из жизни

Итана Маскаренхаса. А Вы не выдержали
60 секунд… Всего…» Но слова
В сознанье прокурора не входили…
Эксперимент не понял он, не оценил…

И лишь за шутку глупую все принял…
Одну минуту пробыл без движенья…
Но он не понял, каково жить столько лет
И задыхаться, когда ты ничего не можешь сделать,

Только лишь думать, есть, смеяться…
И злиться… и грустить…Всё это каково?!!!
Судья расслабился и молча так сильно
Он скулы сжал, что губы стали

На щель похожи на его лице…

А ночью дождь пошел, как обещалось…
Промокла вилла, и деревья
Стояли мокрые везде…
Я говорил Вам, Ваша честь,

Сегодня будет дождь…
И он не прекратится,
Пока решение не примете в мою
Вы пользу», - Итан на постели,

Ко сну готовясь, наблюдает,
Как капли с потолка стекают
И  падают в ведро, которое стоит
Возле его кровати…. Он закрывает

Веки, улыбаясь и спать готовясь,
но в эту секунду упала капля прямо на лицо
Ему!!! На лоб!!! Свой взгляд направил
Он к потолку – там штукатурка

Давно уж отвалилась и теперь 
Там капли, быстро собираясь,
Стремились на его лицо упасть!
«Вот черт!» - от них он увернуться попытался!

Они все чаще капать продолжали на голову ему!
«Что ж, ладно! Очень метко! Ты хочешь поиграть?
Давай! Чтоб ты и я! Да! Только ты и я!
Давай! Давай! – пытается пока шутить он,

Но капли монотонно друг за другом,
Как бессловесные враги стекают и бьются
По его лицу опять… он отбивает, словно в баскетболе,
их… Но силы не равны… их не остановишь!

Их много! Сотни! Их тысячи! А он совсем один!
Он против всех! Какое совпаденье! И в жизни он
В своем прошении один! «Бум! Бум! – пока
бодрится он, - да вас тут армия! Но у меня

Ведь тоже воин есть! Я покажу тебе! –
И он зовет – Омар!!!» Но ученик под шум дождя
не дремлет, а крепко-крепко безмятежно спит.
Сон молодой так крепок! И темнота

Здесь молчаливая ответом учителю –
Спит крепко ученик! А вилла, как корабль
В море бурном, за стенами дождя «плывет» сквозь ночь…
И ветра сильный шум в деревьях слышен…

А дождь сильнее, капли чаще, чаще закапали,
как будто этот лоб пробить они хотят
Сейчас насквозь… лицо у Итана в воде… «Ладно! –
Он говорит себе и каплям, и дождю,- один мой воин

Пал, но козырная есть карта у меня! Есть моя мама,
которую сейчас я позову!» …. Вот комната внизу…
Машинка на столике здесь швейная стоит…
Окно открыто и в нем женщина, сидит

Ее глаза открыты, но они уже не видят ничего:
Ни этого дождя, ни темноты…
И голос сына она не слышит: «Мама!!!
Мама!!! Меня ты слышишь?!» Нет ответа….

Безжалостные капли, как по нитке скользят на лоб
Как будто проточить его, как что-то неживое,
Собрались они… В окне открытом также льется дождь…
Сознанье Итана уж меркнет… уплывает…

И мысли все ушли… их нет… и никого вокруг… не знает
Он, есть ли где-то жизнь и люди …
Безмолвье лишь и темнота и холод окружают
Его сейчас ...

А статуя Иисуса в открытом дворике стоит,
Белеет в темноте, раскинув руки,
Благословляя этот мир…
Все силы на исходе… пытка

Не прекратилась, все еще идет…
Беспомощность для Итана всесильна –
В нем управляет каждой клеткой… и
Невозможно ни на миллиметр,

На миг хотя бы пытку прекратить
От нудно-монотонной капели этой с потолка уйти.
И злость, и слезы вперемежку с водой…
От Бога иль от дьявола она? Кто знает?

Вся подушка, волосы, лицо, одежда…
Всё мокрое насквозь… А утро проникает
Промозглым холодом до сердца,
Чтоб доканать… Все тело

Гусиной кожею от холода покрыто,
Но не уйти, не избежать!
И многолетнее бессилье, неподвижность
Сильней и крепче к постели,

Мокрой и холодной, его стараются прижать…
Не изменить хотя бы позу… ни встать…
От капель его рукою заслонить
Не может это тело… Муку, ночной кошмар

И эту пытку в одно мгновенье прекратить…
Не может…

…Но настало утро…И прекратился дождь. Утих.
И солнце снова засветило…А вилла в луже отразилась…
Идиллия кругом стоит… С букетом весело София
заходит в комнату к нему, здоровается: «Правы

Были Вы – шел там сильный дождь!»
Слова застыли и улыбка мгновенно скрылась – в потолок
Едва взглянула мимолетно – всё поняла! О, мир жесток!
Цветы отброшены: «О, Господи! Что с Вами?! Боже!»

Лицо и голову его скорее принялась массажем разогревать,
В сухое полотенце, торопясь,  всю голову плотнее обернула…
Сухое… греть… «Но где же был Омар?!!!» воскликнула она.
Что было? Как же могло случиться так, что он

Остался на ночь без присмотра! И неужели
Этот суд всех в доме утомил настолько?!...
«Софи… София… - открывает с трудом уставшие глаза…
«Омар, где ты?!» - она не знает, как можно

Беспробудно спать и не смотреть за ним?! Метнулась
Из комнаты! О, нет! К нему стремительно вернулась!
Опять бежит: «Рози! Мария! Поживей!
Скорее все сюда!!!» И снова вернулась к Итану она…

«Такой мне сон, София, снился…» -
Стал Итан приходить в себя.
Вбежал Омар: «Что тут случилось?»
«Где был ты?!» «Я, София, спал…»

Но потолок с пятном увидел
на штукатурке: «Черрт!!!» - сказал…   
Служанки прибежали… «Кресло
Сюда живее!» - четкий ум

Диктует Итану спасенье
Скорей создать, без лишних дум!
Она стремилась поскорее –
Мгновенно Итану помочь!
Такая вновь несправедливость!

Такая пытка на всю ночь!
Омар пытался оправдаться…
Его не слушает она: «Тебе сто раз я говорила,
Что ночью надо проверять, как спит

и что ему вдруг нужно становится!!!» «Да…
Но я же не специально…» Втроем
На кресло водрузив хозяина,
все виноватыми себя тут чувствуют… О, жизнь!

Сказал им Итан: «Всё в порядке!»
София все еще «кипит»:
«Омар, зависит от тебя он!»
«Я снова виноват!..» «Молчи!

Не будь ребенком! Принеси
Одежду мне сухую, чтоб переодеть,
И быстро!» - отправила она служанку.
«Сэр, как Вы?» - тут спросил Омар у Итана.

«Пойди, - сказал тот, - И маму разбуди скорей!
Я есть хочу! Мы все позавтракаем вместе с ней!»
«Простите, сэр!» - Омар стремглав
Бежит по лестнице… София,

Стараясь не заплакать, тихо
И нежно Итана держа за плечи,
Голову его просушивала полотенцем.
Улыбка губ его коснулась –

ее мысли он прочитав: «София, -
Сказал, - со мной всё хорошо!»
…Ночь ужасов не завершилась!
И дворик огласили крики: «София!» -

Словно обезумев, Омар по дворику бежал!
Встречать его София вышла на лестницу –
Она без солнца, лишь окон готика светла…
Торжественность моменту придавая…

«Ну, что теперь? – она спокойна,
Плохого тут не ожидает.
Омар к ней, словно обалдевший,
Взбегает и стоит без слов…

Как будто что-то горло сжало…
он молвит: «Мама Изабель…-
И обреченно, - Больше ее уж с нами нет…
И София, сраженная таким известьем,

Вся замерла, окаменев...
Вот Итан в комнате на ложе
Своем лежит… а рядом – мама…
В гробу печальном возлежит…

Как неподвижно ее тело!
Он с нежностью в лицо ей смотрит –
Оно торжественно-светло…
Улыбкой легкой озарилось…

Она как будто говорит:
«Тебя, сынок, я отпускаю.
В своем ты выборе свободен!
И мой уход – мое согласье

С твоим решением, поверь!
Прости-прошай, о нашем счастье
Вдвоем, сыночек, вспоминай ты,
Когда в последнюю дорогу

Меня поедешь проводить…
С тобою встретимся за гранью.
Я ждать тебя недолго стану.
Тобою я горжусь, мой сын!»

Так он, с душой ее общаясь,
Все более на вид спокоен…
София рядом с его ложем…
Все родственники собрались…

На берегу реки кладбище.
Стоят кресты вокруг, надгробья…
И голос пастора молитву
Возносит: «Господи, услышь!

Пусть вера утешеньем станет,
А жизнь нам вечная – надеждой…»
На кладбище собрались люди,
Чтоб попрощаться, проводить…

В костюме черном и без шляпы
Сидит в своей коляске Итан,
Чуть позади и доктор Наик…
«Помолимся…. Ты нас услышь…

Ее улыбку будем помнить…
София в трауре застыла…
Поражена она той болью,
Которая невыносима,

От жертвы матери, любовью
Которой даже смерть была…
«Больше всего она при жизни
Любила подарить всем радость…»

Дивьяни грустная стоит…
Вдруг слышит, Итан говорит:
«Она сказала мне однажды…»
И песню мамину запел он

И под его печальный голос
В могилу гроб опущен был…
Омар учителя из кресла
Поднял, чтоб «стоя» он навеки
кончину матери почтил…

И снова студия на вилле:
«Добро пожаловать на радио «Жизнь»!
Я – Итан Маскаренхас, вам говорю,
Что коротка жизнь! Так вперед!

И правила вы нарушайте! И очень быстро вы прощайте!
Целуйтесь медленно и нежно… Любите раз и на всю жизнь!
Безудержно и громко смейтесь! И никогда вы не жалейте
О том, что однажды улыбку вызвало у вас!»

Омар показывает – звонят! И Итан приветствует:
«Да, здравствуй, друг!» «Привет мой, Итан!
Сожалею о смерти матери твоей я…
Она была твоею силой! Была необыкновенна!

Надеюсь, проживешь и ты всю свою жизнь
С такою силой!» «Да! С днем рождения, Ясир!»
«Меня ты помнишь?» «Ничего я, поверь, Ясир мне,
Не забыл! О, дамы-господа, позвольте

Ясира Сиддики представить
Всем вам – он другом моим был…
Его  шумело в мире имя –
Он был всегда сильнейшим магом!»

«Не надо, Итан, мы же знаем,
что имя, что гораздо громче
Было моего здесь в мире! И это имя ведь твое!
Не я, а ты был величайшим!» «Ясир, теперь ты это

Совсем легко здесь признаешь?»
«Прости меня, коль сможешь, Итан,
За то, что я с тобою сделал…
Коль сможешь, ты меня прости…»

«Кого простить сегодня должен?!
Тебя ведь НЕТ! Ясир, ты умер
В тот самый злополучный вечер!
Дамы-господа, скорбим о смерти

Все сегодня Земли великого волшебника!
Моим он лучшим другом был…

Мы снова в прошлом… Воскрешает
Коронный фокус снова память.

Ясир с своим подручным в зале
С вином за столиком сидят.
На сцене Итан ровно держит
в руках зажженную свечу.

Эстелла тут к нему подходит
И дует, погасить пытаясь. Свеча  не гаснет!
Легкий смех по ходу раздается в зале…
Итан продолжает представленье, а Ясир

взглянул на своего дружка и тот ушел…
А Итан одним лишь легким дуновеньем
Огонь от свечки отделил,
И огонек по вертикали

Вверх очень плавно устремился…
Следит за ним глазами Итан,
Сейчас поднимется за ним!
О! Итан был в прекрасной форме,

Уверен, строен и спортивен,
Подтянут очень и красив.
На нем любимейшая шляпа,
И кудри шелком рассыпаясь,

на плечи на его легли…
Сережка-крестик золотая
Мерцает в ухе лишь для шарма
И его удачи… рубашка

Ярко-белоснежна… Огонек свечи
Меж тем над головой поднялся…
«Браво! Браво! –знакомый голос закричал.
Скрестились взгляды! Миг распался…

Они друзья – Ясир и Итан!
Волшебник наш тут оторвался
От сцены вместе со свечой
И к огоньку свечи поднялся

Под самый потолок. Вот он
На свечку огонек тот «ловит»…
Не видит он, но видим мы –
Спешит служебными проходами

Тот самый человек, что мы
С Ясиром только что видали…
Вот тросы и лебедки… А Ясир
Следит за другом, тем который

В воздухе «парит», подобно духу…
Но снова видим тросов нити,
Рука с кусачками и звук,
Подобный лопнувшей струне… смотрите!

Жестко с высоты, гармонию нарушив, пало тело,
Закувыркавшись бессистемно вниз –
В бассейн с водой… Вода слегка смягчила
Паденье это… Голова во дно стеклянное

всей силой тяжести вонзилась!
Лишил момент его движенье навсегда
И позвонки переломило…
Вскочили люди! Женщины кричат!

От ужаса увиденного плачут!
Единственный жестокий взгляд
Уставился на Итана – удача!
И встретились тут взглядами друзья,

Ясир злорадно жутко улыбался!
И в тот же понял, что случилось, Итан…
И навсегда недвижим оставался…

Так память «прокрутила» вечер тот
Паденья двух друзей. Причем,
Один, упав, героем оставался!
Когда другой – предатель, враг, злодей

Так низко пал, что не подняться
Ему в погибели своей!
Ясир с застывшим взглядом трубку
Свою тут опустил… А Итан

Замолчал в эфире… и даже микрофон,
Как бы скорбя, склонился вниз к нему…
Лежал в постели наш Итан…
Чувствовал себя он очень плохо от потери
Любимой мамочки… Эфир
Он с капельницею в вене сегодня проводил.

Плакат показывает Итану Омар –
Афиша с черным силуэтом, на Омара
Похожего – он центр и идут круги
Энергии от тела… Текст гласит:

«Омар и Магия! Впервые!»
«Посмотрим!» «Ну, и как Вам, сэр?»
«Да просто жуть!» «Не так уж плохо» -
Обидевшись, Омар в рулон свернул

Свою афишу. «Значит, будет
Через пятнадцать дней твое одно из первых
Выступленье? И ты уедешь наконец!
Твой чемодан готов?» «Да.»
«И мой – тоже!» «Сэр, я что-то Вам хочу сказать!

Спасибо, за то, Что были Вы моим….»  «Учителем, -
Закончил Итан предложенье! Омар сказал:
«Сейчас я уезжаю…» «Но всегда буду рядом!» -
Снова Итан закончил. «И каждый миг, что с Вами

Я провел…» - Омар сказал. А Итан продолжил:
«Я буду помнить! И, конечно, скучать ты будешь!
Все сказал?» «Нет, сэр! – Омар серьезным стал, - я…»
«Сын Ясира Сиддики!» «Вы знали?!!! –

Слезы на глазах Омару говорить мешали. –
И все равно учили при этом магии меня?!!!»
«Что мне сказать? Таких как я на свете все равно
Ведь нет! Встать! – Омар вскочил. – Тебя

Подарок ждет. Он здесь!» - и показал
Глазами на край постели Итан - там
Кончик простыни торчал, его и потянул Омар:
«Что ЭТО?» «Магия!» - Итан улыбался.

Все дальше отходил Омар, тянулось
И не кончалось это полотно,
Воздушными волнами набухая,
Как белый парус, бесконечно-

торжественно тянулось и тянулось
И водворилось меж ними,
Благоухая свежестью и белизной
Сугробом!!! Они друг другу улыбались!
Счастливые! Они-то знали точно
МАГИЯ БЕССМЕРТНА!!!!

Вот снова патио… Бассейн… София деловито
Идет и боковое зренье ее в воде бассейна видит
Вдруг посторонний здесь предмет! Окурок!!!
В этом доме ведь никто не курит! В доме опять чужой!

Тревога смутная всю душу охватила! Быстрее в комнату войдя,
Она мужчину видит у кровати, в которой безмятежно Итан спит!
София тут же узнает мужчину, подбегает и громким шепотом
В волненье говорит: «И что же делаешь ты здесь?!» «Потише!» -

Мужчина будто растерялся… «Суд запретил тебе со мной встречаться!»
«С годовщиной!» - из полевых цветов букет тут ей он протянул.
«Убирайся! Наш брак распался!» «Что ж! меня теперь ты выгоняешь,
А сама, что будешь делать в этой спальне и с мужчиной другим?!»

От голосов проснулся Итан, но  не мог ни повернуться к ним,
Ни посмотреть без чьей-то помощи: «София, что такое? Кто это?»
«Ничего! Мистер Маскаренхас, я Вас потревожил? Мне очень жаль!
Я – муж Софии. Она меня забыла! Я надеюсь – Вы помните меня?

Невилл д’Суза!» «Не сказать, что рад я этой встрече!» «Конечно!
Дай хоть посмотрю я на него! – оттолкнув Софию, Невилл
На Итана бесцеремонно смотрит, бессильем инвалида наслаждаясь! –
Смотри, он мне руки подать не может даже! И что же?! Ты ради

Вот этого вот фрукта меня решила бросить?!» - издеваясь
Так Невилл продолжал. Ответил Итан: «Таких стервятников
Получше я, быть может!» «Ты шутишь? Шутки я люблю! - д’Суза
Взял часть букета своего и положил на Итана, - подарок!»

София тут же птицей: «Не трожь его!» - на мужа налетела.
«Сильней заботишься о нем ты, чем о муже!» - и вывернул Софии руку
Он за спину, она от боли изогнувшись, невольно застонала…
«Что делаешь ты!» - Итан возмущен. София – тоже: «Годами

Ты где-то шляешься! И – муж?! На годовщину лишь приходишь!» -
София отбивалась, как могла… Но силы – неравны! «София! –
Крикнул Итан… Как же страшно, что ты не можешь пальцем шевельнуть!
И заступиться, защитить одну лишь женщину, которая теперь

Единственной женой ему могла бы, всему на свете вопреки, стать!
Ах, если б не было проклятого недуга!
Она была его надеждой, добрым другом,
Терпения которой нет границ….

«Художник я! – орал меж тем д’Суза. «Кто? Ты? Твои картины
Только и волнуют тебя, а на людей плевать!» - София от стыда
Пред Итаном готова провалиться…  д’Суза между тем, букетом
Наотмашь по лицу ее хлестнул! Она, не ожидая, пошатнулась,

От боли вскрикнув, на кровать. И снова: «Что ты делаешь?!» - кричать,
Не более, мог Итан… «Я рисую! Рисую просто на ее лице! –
С издевкою ответил тот, - Ничего больше!» «Оставь ее!!!»
«Ты, Маскаренхас, мне нужна свобода, я - художник, -

И нужна любовь! Но мне она вот это не дает! Ты понимаешь?»
«Отпусти меня!» - София в ужасе от этой сцены!
Пусть  где угодно это было, но не здесь! Не на глазах у Итана!
«Заткнись! – с размаху ее ударил снова, – Я – твой муж!»

«Не смей! Не трогай ее, трус! И если только ее ты не отпустишь!...»
Софию Невилл д’Суза подтащил к постели, заставив грубо лечь ее на край:
«И что ты сделаешь?!!!» Итан в бессилье застонал: «София…»
«Что сделаешь ты? Будешь смотреть и наблюдать?!» - д’Суза

Рад злорадствовать сейчас – вся эта сцена – весь его характер!
«Прошу, не бей ее! Пожалуйста, прошу!» «О сколько боли
В этих глазках! - д’Суза издеваться продолжал, - Взгляни ты
Сегодня на нее в последний раз! Сюда она, поверь мне, не вернется!

Она нужна мне! А тебе пришлю на память я ее портрет!»
 Он грубо – за шею и за руку Софию поднял, всю в слезах
От униженья… Поволок ее он к двери… «Сволочь!» -
Сказать сквозь зубы только Итан и смог, как лежал,

Так и лежал недвижно, а София сколько не старалась
Из лап чудовища д’Суза освободиться – так и не смогла…

Унижен и расстроен оставался
Наш Итан… Был растерзан болью
Своею каждодневной от бессилья…
Зачем нужна вообще такая жизнь?!

Не мог ни защитить, ни заступиться,
Позволил здесь унизить ту,
Что свою жизнь ему готова отдать была…
Кто руку поднял на нее?! Ничтожество,

Который низок не в жизни даже, просто по уму!
И ничего я не могу! Лишь только чувствовать и видеть…
Кричать могу… и что? Я так живу? Живу?!!! Да нет!
Я существую только!

Льет бесконечный дождь…
Эластичным полотном притянут
К своей скамье «стоит» печально Итан…
Кудри закрывают весь лоб и в беспорядке
 
Спадают на его лицо… И взгляд опущен…
И владеет грусть его всем существом…
«Итан, анализы твои плачевны!-
Доктор Наик пред ним стоит, -

Отправлю тебя в больницу!
Будешь против ты, но кто
заботиться сумеет о тебе здесь в доме?
Не ешь ты вовремя! Не слушаешься

никого! На этот дом взгляни:
Обрушиться здесь крыша может!
Тебя здесь не оставлю!
В больницу, говорю – и точка! Кстати,
 
Сегодня говорил с Софией я,
И о тебе она спросила.» Итан,
за время разговора в первый раз
На доктора взглянул… Тот говорил:

«Чтоб ей вернуться, надо время,
Но она вернется! Вернется! Итан,
За нее, прошу я, не волнуйся!
Она сумеет позаботиться обо всем сама,
 
Она – боец! Другую присмотрел пока сиделку
В больнице нашей я. До возвращения Софии.
Она тут за тобой присмотрит. Надеюсь,
все нормально будет!» Тут диктор на экране

Говорит: «Свежие новости из Гоа. Сегодня
По иску об эвтаназии, что подал,
Мы помним, Итан Маскаренхас,
В суде Верховном примут решение!

Поворотным в истории страны
Решенье это может стать! На связи
С нами Радхика Тальвар,
Она держать нас в курсе

Всех событий будет. Мы слушаем Вас,
Радхика!» «Мне трудно
пока хоть что-то предсказать…
От судьи верховного все

исторических решений ждут сейчас.
Узнаем скоро – станут ли они
в развитии Закона вехами.
Все коридоры, видите, пусты,
 
а зал Суда заполнен до отказа!
Все в ожидании! Всё, что могу сейчас сказать я –
Удачи, Итан Маскаренхас!» И вот мы
Видим зал суда… «Внимательно прослушав

И изучив все обстоятельства
По данному делу, Суд принял решение:
прошенье противоречит это
Всей Конституции страны! Суд понимает,

Итан Маскаренхас страдает и мотивы нам понятны,
Которые его заставили прошение
Подобное подать! Однако, одобрить желание
Покончить  с жизнью Суд не может! В иске

Ему отказано! Прошение его отклонено!»
Дивьяни плачет на месте адвоката в зале…
Доктор стоит и плачет, глядя на экран… Молчит,
Последнюю надежду потеряв, и смотрит на окно,

Где за него всё плачет-плачет дождь…
Всех несчастных оплакивает он
На всей Земле… «Мы получили сообщенье,
Что мистер Маскаренхас проиграл –

Его прошение отклонено судом.
Он должен жить, хоть хочет, хоть не хочет!
Да или нет…Другого выхода у него нет!
С вами была спецкор Радхика Тальвани.»

Взгляд Итана стремится на свободу,
В простор… под тучи иль за тучи…
Летит с дождем и ветром по просторам
Небесным… тело неподвижно,

Но ведь душе преграды в мире нет!
А доктор в это время весь в слезах
Выходит на террасу… он то понял давно,
Что означает эта «жизнь»

у скованного от недуга пациента!
А дождь… он всё идет и плача,
И скорбя над этою землею
И людьми, чье тело хрупко так,
Несовершенно… Идет дождь…

Бессонница всю ночь… не спит
Вновь Итан… безысходность…
Бессилие… никто не в силах тут помочь…
Бессонница… бессилье… безысходность…

И дождь не спит всю ночь, как верный друг,
Он разделяет ночь со всеми
И с Итаном… всю ночь, все утро, -
Тот же дождь, и те же грустные у комнат стены…

И окна… с потолка капель все также монотонно
Идет… весь патио залит дождем…
Лишь пленка над постелью,
Бьется в сквозняке, трепещет, как живая…

Над Итаном. Печаль и все в тоске… Но вдруг!
Шаги! Не показалось ли?! Фигура
Знакомая по комнате идет… О,
Так он рад лицо родное видеть!

Но из своей тоски не может
Так быстро выйти он, глазами
Ее мгновенно изучает: что в ней
Изменилось за эти дни? Такая и не та!

Прически и в помине нет… Без макияжа…
«Вернулась?! – ей он говорит, -
Те новости увидела? Спешишь
К своим обязанностям снова?

Не можешь без фрукта этого ты жить?» -
Ирония знакомая вернулась к нему. И тихо
Рассмеялась она в ответ: «Конечно! Я не могу
И жить без Вас!» В глаза взглянул и ужаснулся:

«О, хороша!» Какой был жалкий вид!
Лицо ее в побоях..Уставший, изможденный лик
Был бы грустным, если глаза ее сияли не так сильно
И радость встречи излучая, преображали все лицо!

Махнув рукой, она вдруг на него переключилась:
«А Вы – тоже!» «Счастлива как ты! Не потому ль,
Что проиграл я дело?» «Нет! Выиграла я свое!
И получила развод! Теперь совсем свободна!»

Он отвернулся: «Поздравляю…»
«Мистер Маскаренхас, я могу
Желанье Ваше так исполнить, как скажете! –
Вновь их взгляды встретились

И она кивнула, - Помочь Вам
Я с эвтаназией могу!» «София!..» -
Он не мог поверить… «Я серьезно!
Вы не сомневайтесь! Много дум

Для этого решенья было! И счастье
Ваше для меня превыше всего!
Я так решила!» «София, но тебя посадят….
На года два… или на десять лет…»

«Хоть двадцать-сорок, мне не важно!
Ведь это будут пустяки в сравненье
С пожизненным таким вот наказаньем
Вашим…» - она заплакала.

«Так сильно, София, любишь ты меня? –
Поверил ее словам он сразу, - О, София! –
Он отвернулся, - Ты теперь свободна…
Ты выйдешь за меня, София? Выйдешь?»

Она с огромным удивлением смотрела
И веря и не веря, и думала, ослышалась, наверное…
«Пока я жив, я тоже желание твое исполню.
Скажи мне «Да», София! Ведь другого

Поверь, не будет шанса у тебя! Ты «Да» скажи
И соглашайся! София…» «Мистер Маскаренхас….»
«Итан… Меня ты – Итан можешь называть.»
«Тогда меня ты – миссис Маскаренхас назови…»

«Ох ты!» Что за история любви свершилась!
Так были счастливы теперь они!!! И повторяли:
«Миссис Маскаренхас…» «Итан….» и обняла она его,
Прильнув к недвижному бесчувственному телу:
«Итан…» «Пока, - ответил он, - Смерть сама не разлучит нас!...»

И снова мы в покоях Итана. И комната
Сегодня вроде бы та, но и совсем другая!
Она так чисто убрана! Сияют здесь лампы,
множество свечей! В красивых вазах

Стоят прекрасные букеты! Весело поют
счастливые знакомые нам люди.
А Итан возлежит на ложе своем!
О, как же он красив и благороден!

На нем знакомый выходной костюм,
и шляпа, и ботинки! В правой
Руке на прикроватном столике
Бокал вина! Родные и друзья все здесь!

Смеются весело и шутят, на память
Фото делают они все с Итаном!
А доктор, подойдя к Софии,
Ей тихо говорит: «Впервые

За столько лет счастливым его вижу!»
Еще бы!!! Эта вечеринка прощальная его!
К Итану Дивьяни подбегает и глоток вина
Ему пригубить помогает… все перестали петь…

Аплодисменты.

По комнате вдруг раздались.
«Все вы собрались здесь так быстро!
Спасибо вам! – им Итан говорит, -
Вся моя семья, и близкие друзья.

Вы – это все, что в этом мире оставляю я!
Все празднуют свои лишь дни рожденья!
Но праздником то называю я,
Что День Последний в жизни!

Аплодисменты.

Что я могу еще желать?
Веселою компанией последний
Мой ужин с вами завершить!
Смотрите – вот она Дивьяни Датта, дамы-господа!

Аплодисменты.

Позвольте мне открыть
Одну вам тайну мисс Дивьяни:
Мечтала об одном она всегда,
Когда б ко мне ни приходила…

Представьте! Мечтала спать со мной она!»
«Ты что?! Вот чушь!» - возразила Дивьяни,
Очень вдруг смутясь, преувеличенно смеясь.
«Дивьяни – это правда! Ты ко мне

В любое время приходила
И… хоть раз бы села ты на стул!
Но – нет! Всегда ко мне в постель ныряла
Под видом обсужденья вопросов

Важных! Разве нет? Не так? Что?
Да иль нет?» И гости, и сама Дивьяни
Смеялись весело – и правда,
Была смешною ситуация с постелью!

«Дивьяни, тебе сказать я должен,
Что на свете и в Индии ты – самый
разникчемнейший юрист! Но лучший,
Скажу всем, ты на свете друг!»

Аплодисменты.

«Для Дивьяни Датта, аплодисменты, дамы-господа!»

Аплодисменты.

«И разумеется, красавец бывший
И всем известный – доктор Наик.
Шли годы, на него смотрел я,
А его волосы меняли цвет -

От черного до серебристо-седого
изменило цвет тот время…
Теперь же белоснежные они…
Но, доктор, прости меня, уже я не дождусь,

Когда  совсем ты лысым станешь…
Мгновенно промелькнула грусть
На лицах всех… А доктор Наик,
Рукой на Итана махнув,

Ушел в другой конец
Огромной комнаты, чтоб скрыть
Свои вдруг выступившие слезы…
«Эй, доктор! Знаю – не согласен
С моим решеньем ты,

Благодарю тебя за то, что ты со всеми
Здесь праздник мой отпраздновать пришел!»

Аплодисменты.

«Сиддики Омар – волшебник! Второй после меня!
На свете лучший он! А сейчас ему я имя дам! Отныне
Я нарекаю тебя Мерлином!» - Омар лишился просто
Дара речи и, честь отдав, мог вымолвить лишь: «Сэр!»

Аплодисменты.

«Конечно, Рози и Мария дорогие мои!
Таким служанкам, как они, самим
По пять служанок нужно! И клянусь,
Что за четырнадцать все этих лет

Они ничто, как следует, исполнить не могли!
Но при этом, все эти годы каждый день
Молитву возносили они Богу за меня
И свечи зажигали ежедневно!

Бог не услышал их молитвы
О здоровье моем… но все же,
Девушки, пообещайте мне, что вы
В него не прекратите верить!...

 Сейчас я в этой комнате увидел
Счастливых столько лиц,
Но в каждом увидел я вопрос о том,
что, если так я счастлив, то зачем

Мне уходить тогда из жизни? Скажу –
Я счастлив потому, что день вчерашний
Последним днем был для моих страданий!
Я ухожу счастливым человеком! Ну, а теперь

Осталось самое ценное, что есть – это имя мое…
Софии я его отдал! Вчера она серьезную ошибку совершила –
Согласие дала моей женою навеки стать!»
Овации и крики слова его сопровождали.

Дивьяни к новобрачной подбежала,
В порыве радости ее так обняла,
Как лучшую свою подругу и сестру: «София!»
Омар сказал: «София, поздравляю!»

«София необычная сама у ней и свадьба
Настолько ж необычна – нет ни платья белого невесты,
ни фаты, подружек нет, и ни колец, ни церкви,
Священника, цветов… Но это, поверьте мне,
 
Что лучшая на свете история любви!!!
Пусть всего лишь она на несколько часов!
Но мы с ней стали мужем и женой! Затем она, я знаю!
Выполнит свой первый и последний долг супруги –

Она покажет мне свои такие соблазнительные ножки!» -
Над шуткой Итана все весело смеются. –
«Благодарю я всех, кто рядом
Все эти дни и годы был со мною!

Кроме тебя, София! Ведь за то,
Что для меня ты сделала за это время
и за то, что ты вскоре сделаешь,
Простое «спасибо» - это слишком мало!

Да, слишком мало!... Подойди ко мне, София…
без подноса, без газеты,  тарелки супа, без лекарств…
Непросто это! Я все понимаю! Сейчас
Двенадцать здесь шагов ко мне –

Это двенадцать долгих лет из твоей жизни…
Ты подойди ко мне сегодня,
Как жена!» - он улыбнулся ей
и с улыбкой нерешительной, сквозь слезы

К нему она тут подошла, присела
на край его постели и глазами
С его глазами встретилась и взгляды
сказали больше, чем слова…. Движеньем

Руки изящной шляпу прочь с его кудрей…
и пальцы нежно к шелку
Его волос роскошных прикоснулись…
И  по его щеке скользнули…

Долгий поцелуй скрепил союз любви…
И, так давно скрываясь на дне его души, слеза
Пролившись, святостью своей
союз прекрасный окропила…

Дивьяни и Омар, обнявшись,
стояли, чувствуя момент…
А Итан и София продолжали
В глаза друг другу все смотреть,

душой и радостью сливаясь
В единое родное существо…
«Ну а теперь, перед закрытьем занавеса я скажу:
Итан Маскаренхас простится с вами!

Он к пути счастливому готовиться спешит!
И вам, друзья, спокойной ночи!
И в добрый путь! Пока-пока!» - веселым
Он голосом любимую поет вновь песенку!

А родные и друзья его все к его тут  ложу подбежали
и вместе, кто как смог, его обняли…
Он, как король, меж них лежал! И смех
Торжественный его взлетел, ликуя, в высоту!
Душа его освободится! Такая жизнь не повторится!
Свобода будет наяву!!! 

07.05.2014 год

(фото из интернета)