Чтобы узнать, что такое Восток,
Надобно выпить раз восемь по сто.
С килькой, на закусь, съесть хлеба кусок,
И начинается черт знает что.
Сам я про это недавно узнал.
Как-то один, по привычке, бухал,
После забрел в придорожный лесок,
Там и уснул, головой на восток.
Солнышко село, возникла луна,
Значит, в лесу пролежал дотемна.
Вижу, однако – я здесь не один,
Рядом с бутылкой валяется джинн.
В рваном халате, в волосьях репей,
Знать, из бутылки он вылез моей.
Как же пробыл он в ней тысячу лет,
Если я водку пью каждый обед?
Здравствуй, Хоттабыч, ему я сказал,
Он же в ответ что-то мне промычал.
Только одно разобрать я и смог:
Что-то, навроде, «трах-трах-тибидох».
Хоть перегаром он крепко пропах,
Но говорил на других языках.
Значит, немало объехал он стран,
Даром, что старый магрибский шайтан.
Дальше другие пошли чудеса,
Их уж наслушались наши леса.
В летнюю ночь и в подлунную тишь
Вырвался крик про шумевший камыш.
Долго на русском он что-то вопил,
Видно, арабский язык позабыл,
Мне угрожал, что мое дело – швах,
Так как он древнеегипетский маг.
Чтоб окончательно мне досадить,
Стал этот маг колдовство наводить.
Помню я, смутно, как будто во сне,
Что он сидел на огромном слоне.
То он раскачивал сумрачный лес,
То – головой вырастал до небес,
Строил дворцы этот страшный мужик,
Словно приезжий строитель-таджик.
Белкою он по деревьям скакал,
Выл, будто старый, облезлый шакал.
Много увидел я в эти часы,
Только процесс прекратили усы.
Как присмотрелся я к джинну опять,
(Дрожь до сих пор не могу я унять!)
Тут и узнал по знакомым усам:
Вот так дела! Да ведь это ж я сам!
Встал тут вопрос, с прямотою тупой:
(Вот до чего нас доводит запой!)
Я, ведь, пока еще не умирал,
Как же, однако, я призраком стал?
В страхе я бросился из лесу вон,
Ёлки ломая, пугая ворон,
Вслед услыхал то ли визг, то ли вой,
И, наконец, возвратился домой.
Вот моя улица, вот – этот двор,
Вот – покосившийся старый забор.
Только, нахально присев на крыльцо,
Рыжая белка смотрела в лицо…
Январь, 2015 г.
Вверху: фото автора из серии "Залитые шары".