Притушив обиды, будто раны,
с бородой-бурьяном, что подрос,
полюшко сбежало с-под охраны –
от теснимых городом берёз.
Среди дня, что по прилескам звонок,
средь ржаных мелеющих полос,
прихватив село о трёх избёнок
и реки песчаный знатный плёс.
Прихватив за дымкою покосы
и в ромашках тающую тишь,
где крупнее бус сквозные росы
и простор, что небо удивишь.
И ушло в края, где беды глуше,
где покой и лад который год.
И сжимает в отрешенье души:
кто его нам прежнее вернёт?