***
Дни, как волки прошли, жизнь, измазав в крови,
И напрасно я думал не так, как хотел…
Слишком много на свете кем-то раненых птиц,
На зелёных холмах коростель их отпел.
Под чужой нудный скрип я тащил свою тень,
И не ведал, зачем кто-то хочет быть первым…
Только жадный от жажды умирал чудный день,
Ночь распалась с росой, не питающей землю.
Будто в лужу дождя жёлтый лист одинокий,
Как бы нехотя сникнув, пожух и опал…
Я себя в жалком ворохе ветра убогого,
Разглядел, и, очнувшись, оглянулся назад;
Гордый зяблик кричал одурело и звонко,
Среди голых ветвей просветлевшего сада
И серьёзно-смешной, сопливый мальчонка,
Ошалело, прислушавшись, вдруг заплакал…
От чего же так поздно и почтительно-траурно,
Ты мне жизнь о себе вдруг до боли напомнила?
Горьким окриком птиц, потускневшими травами,
А слезами ребёнка мои чувства заполнила?…
Знаю: В тихой аллее, с давней болью в груди,
И с букетом гвоздик, цвета гаснущей зори,
Как в бреду обречённый, отчаянный вскрик,
Я тобой захлебнусь после ночи бессонной…