Он был бесхозною дворнягой,
Доверчивым и добрым псом.
С квартала нашего бродяга
Назвал его серьезно- Гром.
И был совсем он не сердитый.
В округе он был в доску свой.
Хозяином давно забытый,
Приветливо вилял хвостом.
Давно он зализал не плача
Хромую заднюю свою.
Знать, эту рану он в собачьем
Неравном получил бою.
Он был голодным, но не очень,
И осторожно брал с руки.
Не жадным был и между прочим
Нам не показывал клыки.
Играл с ребятами и даже
С щенком Маринкиным играл.
Огромного кота однажды
Легко на дерево загнал.
Он был простой... Рубаха- парень.
Не делал шума из всего.
Мы только одного не знали:
Зачем так предали его.
Ведь он хороший пес, не глупый...
Он не чурался наших ласк.
И в поведении не грубый,
И нет вернее карих глаз.
Ну а тоску свою быть может
Поглубже в сердце он загнал.
Пусть бывшего теперь, но все же
Хозяина он вспоминал.
Кому он другом был надежным,
Кого так трепетно любил.
Кого он ждал под дверью поздно,
Какую кличку он носил.
Теперь нам не узнать вовеки.
И ясно только лишь одно:
Что нет души у человека,
Который выбросил его.
Он стал бесхозною дворнягой.
Оставшись очень добрым псом.
Слыл барнаульским симпатягой,
Теперь он общий друг- наш Гром.