Стало тайное явным,
с мурашами по коже:
трезвым горше, чем пьяным,
в гиблой яви, похоже…
Жизни лживые «измы»,
разум бьёт-угнетает –
и живём, организмы, –
айсберг стылый не тает.
Мы не ведаем отчеств
наших совестей малых
да рассветов пророчеств
в зорьках, выспренно-алых…
В будней месиво давит
грязь рубахи исподней, –
бука-небо не явит
детям ласки господней.
Как «по правде» – не знаем,
ложь – клыками из дёсен,
судьбы, взятые внаем,
зимы душ вместо вёсен.
Жжёт мамона затылки:
проявляет чёрт резвость.
– В дно пустое бутылки
не цепляется трезвость...