"Сто двадцать шесть... Это ведь мы!?
Славка, проснись! ...Советская, три.
Принято, база". Таймер включен.
Кнопка тревоги - ложняк исключен!
Мчимся сквозь ночь, "люстра" мигает,
Красный! И Славик сирену включает.
Слева машина, сильный удар,
Славкин затылок выбросил пар.
Дверь открываю, из джипа девица,
Пьяно, вылазит и матерится.
Шея сломалась, судя по звуку,
Я понимаю, дал ей по уху.
Славка сереет, женщина тоже,
Что происходит со мною, о Боже!
Прыгаю в джип, давлю на педаль,
И улетаю в темную даль.
Выбраться, быстро, с родного района,
Знаю, посадят - ждет меня зона.
Если поймают... а может и нет.
Над горизонтом пылает рассвет.
Еду на юг сквозь степные долины,
Всюду посты ДПС словно мины.
Вижу на склоне холма пастуха,
Думаю, стоит сменить мне коня.
Дикий мужчина слезать не желает,
Глупо смеется, нагайкой играет.
Что за тупой одинокий бабай,
Я - полицейский! Коня мне давай!
Мчусь на кобыле, вся жопа отбита,
Справа речушка лесом укрыта,
Здесь схоронюсь на годик, иль два,
Там уж, глядишь, позабудут меня.
Пью из речушки, вроде бы вкусно,
Только на сердце, тошно и грустно.
Зря я уехал, как же все сложно,
Может пойти и признаться не поздно?
"Был под аффектом, помнится смутно,
А как очнулся - степи и утро".
Вроде бы многие так говорят,
Может прокатит и мне всё простят.
Нет, не поверят, сяду на долго...
Вдруг, из чащобы, выехала Волга.
Вышли цыгане, глаза округлились,
Видно, увидев меня, удивились.
Все подошли - как налетели,
Желтые зубы, металлом, блестели.
Я поздоровался, черные тоже,
Как же ужасны цыганские рожи!
Старший вдруг молвил, что я был предсказан,
И если я понял, на трон к ним указан.
Всё было видно, старший их, врал,
Но я поверил, видно устал.
Табор у речки, кобылу убили,
Страшные женщины водки налили.
Жарили мясо, девки плясали...
Утром проснулся, цыгане пропали.
Я в униформе, спасибо за это,
Щупаю пояс - нет пистолета.
Все - не вернуться! Дорога закрыта.
На грязной поляне пинаю копыта.
Вдруг стало легче, иду вдоль лесочка,
Словно в проблемах поставилась точка.
Лето минуло, осень... зимовье...
Холод и голод отняли здоровье.
Вышел из леса, забрали в психушку,
Мой командир, мне погладил макушку
И повторил: "Ну ты и псих".
Я ж, в это время, писал этот стих.