УЧИЛИЩЕ БЛАГОЧЕСТИЯ
Стихи написанные по книге "Училище благочестия" изданной в Свято-Успенской Почаевской лавре.
Твёрдость Василия Великого (Память 1 января)
Градоначальник Кесарийский
И царский родственник Евсевий,
Одну вдовицу молодую
Красиву станом Вестиану
Решил отдать в жену любимцу
Дружку. А тот дружок пред всеми
Искал руки её впустую,
Пытаясь взять вдову обманом.
Когда ж, узнала Вестиана,
Что ей хотят насильство сделать.
Она к Василию святому
Пришла о помощи просить.
Все знали, что святой не станет
Терпеть такое злое дело.
Угодник Божий может словом
То жениховство остудить.
Разгневанный градоначальник
Приходит с воинами в церковь.
Святынь — чинов не уважая,
Вдовицу ищет по углам.
Своей пропажей опечален,
Со сворой сыщиков, как цербер,
Он дом святого оскверняет,
Но ничего не сыщет там.
Ибо, Василий, опасаясь,
Что борзым церковь — не помеха,
Велел вдовицу ту отправить
К игуменье — своей сестре.
Евсевий в злобе извиваясь,
В свой дом святого гонит спехом.
Клянётся пытками заставить
Открыться, где вдова теперь!
Святой спокойно отвечает:
« - Да, я готов на казнь любую.
Пусть растерзают, источая,
По капле хладну кровь мою.
Но тайны этой не узнают!
И не надеются в пустую,
Напрасно время потеряют.
Я — Духом в Господе стою!
Вдруг горожане, жёны, дети,
Вооружившись кто чем может,
К градоправителю явились
За пастырем своим святым.
И впали в страх злодеи эти,
Просили авву — пусть поможет!
И вышел в помощь им Василий:
« - Простит им Бог! И мы простим!»
Святой Великий наш Василий!
Он — против всякого насилья.
Надёжный покровитель сирых,
Но сверх того, и кроток был.
И о гонителях молил он,
И призывал святые Силы
Чтоб благо злобой не осилить,
Просил, молил, и победил!
Мудрый совет
« - Святитель Господень — Великий Василий!
(бедняга вдовица святого просила)
От градоначальника много нечестья
Нет более мочи терпеть.
Ты, Божий Угодник, великую силу
Имеешь над всяким, вершащим насилье,
Ты слово напишешь — он выполнит с честью,
И примет твой мудрый совет!»
Но градоначальник, письмо то увидев,
Не думал и вовсе о просьбе святого.
Вдове же ответил, что рад бы помочь ей
Да только законы не те!
За бедность вдовицы долг выдал святитель
И выслал грабителю вещее слово:
« - Твоя добродетель с тобой — если хочешь
Но нечем помочь сироте.
Но если ты сам не хотел помогать ей,
Ответишь в Небесном Суде!
Тебя сопричтут этой страждущей братьи,
Не сможешь — хотя б захотел!»
И вскоре на деле сбылось предсказанье.
Царю доложили о любостяжаньи
Правителя града.
И он — обличён!
В темницу с такими, как он, заключён.
И вспомнил, наказанный, мудрость святого.
Да! Было тогда не игрою то слово!
Сбылось! И к плачевному лику причтён,
К святителю пишет раскаянье он.
« - Святитель Господень, Великий Василий!
Прошу, как когда-то вдовица просила,
Нет более мочи терпеть!
Ты, Божий Угодник — великую силу
Имеешь над всяким, вершащим насилье,
Я понял твой мудрый совет!»
Когда повстречаешь ты в жизни страдальца,
Войди в состоянье его.
Ты славен сегодня, и кушаешь сладко,
но помни, что мир переменчиво — шаткий.
Не бойся со славой мирскою расстаться,
Спасенья ищи своего!
О трудолюбии (Пролог 18 января)
Инок в монастырь пришёл однажды,
И увидев братию в труде,
Поучал!
« - Вы делаете брашно,
Гибнущее в этой суете!
Вот, Мария — часть избра благую!»
И, крестясь, в гостиницу пошёл.
Там в безделье мучился, тоскуя,
Ждал, когда же пригласят за стол.
Но игумен, видя возношенье,
Приказал, как бы, забыть о нём.
Чтоб строптивцу стало в наученье,
Это искушенье — поделом!
И сидел тот инок долго в келье,
Голодом и жаждою томим.
Наконец спросил других: «Вы ели?»
« - Ели! И Творца благодарим!»
« - Так, пошто, меня не известили?»
« - Ты духовной пищей, отче, сыт!
Нас же, плоть земная усмирила,
Трудимся, чтоб хлеба не просить.
Ты избрал благую часть — читай же!
Книгой и молитвой плоть корми,
Старец, издыхая уж — от жажды
Поклонился братьям до земли.
У игумена просил прощенья.
И наставник старца ублажил.
Стол ему накрыли с угощеньем!
Понял старец, что перемудрил.
Праздность — есть причина для пороков,
И в страстях, бездельник изнемог.
До погибели ведёт дорога
Всякого, кто «Марфой» пренебрёг.
Юный благодетель (Из пролога 23 января)
Святой Климент родителей лишился,
Но был Софией он усыновлён.
Малец ещё, беспомощно-ершистый,
Софией на добро наставлен он.
Вот, сделался в стране великий голод,
Не успевали выносить гробы.
И сироты заполонили город,
Оставлены на произвол судьбы.
От голода бродяжки те распухли!
Что ж сделал отрок наш, святой Климент?
Он собирал младенцев на распутье,
Когда, казалось, наступил момент
Последнего беспомощного вздоха!
Он всех голодных приводил домой.
Кормил, крестил, чтоб возрастали в Боге
И в вере православной и святой.
И дом Софии, чрез Климента-сына
Соделался гостиницей для сирых.
Сама София — более чем мать.
И вместе стали Бога прославлять!
Величайшая жертва. Св. Павлин (Память 23 января)
Святой Павлин — епископ несравненный
Был милостив на столько, что роздал
Имущество, чтоб выкупить из плена
Тех родичей, которых взял вандал.
И вот, приходит бедная вдовица,
Ей сына выкупить не хватит серебра.
Но что искать! Где рыться - перерыться!
Нет ни полушки. Ни на грош добра.
« - Возьми меня — отдай взамен за сына.
Я не шучу — ты зря страдаешь, мать!
Сказал Господь, что в этом наша сила,
Чтоб душу за друзей могли отдать!
Пошли из города к царю вандалов,
Там сын у князя царского служил.
И в ноги князю та вдовица пала,
Павлина вместо сына предложив.
« - Отдать младого — за седого старца?
Какой с того я получу доход?»
Но соблазнило господина, сдаться
Известие, что старец — садовод.
Вот, начал праведник в саду трудиться.
И каждый день к столу он приносил
Плоды и травы, чтобы насладиться
Вельможа мог. И — с ним поговорил!
Да, князь частенько приходил к Павлину,
И мудрости учился у него.
И наконец, святого полюбил он.
А сам не знал — заполонил кого!
Однажды, старец тайну открывает
Вельможе своему:
« - Ваш царь умрёт!
Бояре же коварство затевают,
Гадают кто из первых - трон займёт.
Зять известил царя о тайне этой.
И царь воскликнул: «Прав садовник твой!
Я нынче видел сон: что над Советом
Он восседал - всех выше вознесён!»
Садовника в палату пригласили,
Сообразив, что старец - не простой.
И именем Господним вопросили:
« - Кто есть таков? Нам истину открой!»
Павлин признался им, что он епископ!
Вельможу-зятя ужас охватил:
« - Прости меня! (просил с поклоном низким)
Что рабский труд, не зная, возложил
На человека Божия - святого!
За то, что хочешь, требуй от меня».
« - Всех пленников из края, мне родного
Со мною отпусти сего же дня!»
И разослали царское заданье
По всем местам, чтоб пленников собрать.
И шли домой, туда — где долгожданны!
Где дети их, где их отец и мать.
Господь свободу сохранит по жизни
Тому, кто душу близким отдаёт.
Вы - плотью на земле, не дорожите,
А всю надежду смело возложите
На Господа!
Он нас всегда спасёт!
Святитель, отказавшийся от патриаршества, чтобы даровать мир Церкви.
Святой Григорий Богослов
Уединённой жизни рад.
Но царь призвал его в Царьград
На патриаршеский престол.
И как ни отрекался он,
Был должностью святой почтён,
И, жезл пастырский вручён.
Епископов — сто пятьдесят
Вершили таинства обряд.
Но не прошло десятка дней,
Как распря началась в верхах,
На радость злому сатане,
Что, якобы, почтён не тем!
Не так! Не этот патриарх!
Григорий — распри не хотел.
И принял намеренье он
В свою пустынь опять уйти
« - Не стыдно ль тем, кто возведён
Христово стадо упасти
В согласии от распрей злых!?
Брань - меж собою воздвигать,
И этим — паству соблазнять!
Худым примером развращать
Овец, доверчиво-простых.
Я, Троицею Пресвятой,
Вас заклинаю от вражды.
Имейте мир промеж собой!
А я уйду - от суеты,
Чтоб не быть вам - причиной злой.
Уж лучше ввергните меня,
Как те — Иону, в глубь морей.
Чтоб брань меж вами, поскорей
Затихла — не раздув огня.
Хоть я невинен, но готов
Всё претерпеть в угоду вам!»
И все - не находили слов,
Но дали ход своим слезам!
Григорий прослезился сам:
« - Простите все — коль есть за что».
Просил царя отъять сей сан.
И с миром в пустыньку ушёл!
Милостыня от подаяния. (Пролог 30 января)
Святой Зинон постился сорок лет.
Благоугодно время проводил.
Все щедролюбцы получали: « - Нет!»
Отказ — на подаяния свои.
Печалились и уходили прочь
За то, что не приемлет он дары.
Бывали и голодные. Помочь
Ни чем не мог Зинон им (до поры!)
Пока не понял, как тут поступать:
«Всё очень просто! Принесут — возьму!
А если кто попросит,
подавать
Я буду то, что от других приму».
Он правило такое ввёл себе,
И с той поры спокоен пребывал.
И принимая щедрости людей,
Он всех голодных щедро окормлял.
Симеон Богоприимец. (Из Минеи-четьи 3 февраля)
Человек благочестивый
Просвещённый Духом с выше
Ждал Рождение Христово!
Он не просто где-то слышал
От людей многоречивых,
Ангел сам явился с Неба,
Разъяснил в Писаньи слово.
Это слово было — Дева!
«Дева та зачнёт во чреве»
Симеон под нос ворчал:
« - Как родиться отроча?
От девицы?»
И, размыслив,
Он решил поправить быстро
Чей-то, видимо огрех,
Не спросив о том у всех.
Их там семьдесят сидело
Мудрых старцев — на подбор.
Каждый занят важным делом,
Ни к чему переговор.
Явно, что жена — не Дева!
Вот! Жена могла родить!
Всё исправить захотел он...
Вдруг! Пред ним в огне стоит
Ангел чистый! Руку держит.
«Веруй, друг, словам простым!
От зари румяной — нежность,
От Пречистой Девы — Сын!
Сам ты узришь то с восторгом,
Богом век тебе продлён!»
Так и было! Сына Бога
Принял в руки Симеон.
Если Божию науку
Будем с верой изучать,
Удостоимся не в руки,
В сердце Господа принять!
О терпении (Пролог15 февраля)
Пять старцев полюбили инока,
Не угодил на одного.
И всем монахам было видно, как
Ревнивец оскорблял его.
Он ополчился на любимчика,
Затеял склоки карусель.
Вот из терпенья вывел инока
Да так, что тот бежал отсель.
В другой обители не лучше,
Там — семеро сдружились с ним,
А злоба от двоих – по круче
Обрушилась, и был гоним
Той парой борзых инок сильно!
Пошёл он в третий монастырь.
Там — пятеро любвеобильны,
А шесть — что терния кусты.
И вновь искал себе обитель
Гонимый инок.
В эти дни
Ему Господь наш - Промыслитель,
Леченье дал от беготни.
Терпение — звалось то средство.
Счастливчик, свиток малый взял:
«Терпи таких, как ты, соседство!
Терпи! Терпи!» - он написал.
От младших братий, и от старших
Пришлось досады принимать.
Но Господу обеты давши,
Не стал их инок нарушать.
А если кто боднётся рогом,
Он вынет хартийцу свою.
« - Терплю! Терплю, во имя Бога!
Да славу Господу пою!»
И если в обществе рогатом
Желаешь ты спокойно жить,
Менять места, отнюдь, не надо,
Учись терпеть, прощать, любить!
Пагубно верить снам (Пролог 26 февраль)
Жил в обители старец, весьма уважаем.
Добродетелен он и услужлив всегда.
Но одним недостатком был в сердце ужален:
В сновидения верил! И в этом - беда.
В человеке отыщет нечистая сила
(искуситель) слабинку. И, ну, - на крючок!
Всяку ночь потихоньку во сны приходил он
И устраивал этакий боевичок!
Что покажет в ночи, то на утро сбывалось.
Вроде мелочь-пустяк, только вера росла
И свои добродетели старец оставил,
Всё смотрел он «киношку», и верил тем снам.
И когда, искуситель уже убедился
В том, что старец, не думая, верит всему,
Он во сне в виде Господа Бога явился
И такую картинку поставил ему:
Все Апостолы, мученики, христиане
Оказались во тьме — и терзаемы там!
А, напротив — весёлые израильтяне,
Патриархи с пророками — в светлых местах!
И ликует еврейский народ — веселится,
И к себе изумлённого старца манит.
А Господь Саваоф, указуя десницей,
Лично старцу вещает: «Се чада Мои!»
Пробудился несчастный и — не рассуждая,
В Палестину скорей к иудеям ушёл.
Стал защитником тех, что Христа распинали,
И обрезанье принял, и что-то ещё.
Сновидениям слепо вверяться не будем,
А иначе, как старец , в мученьях умрём,
Что покажется ночью, то утром забудем,
И в надежде на Бога покой обретём.
Наказанный ненавистник. (Минеи-четьи 27 февраль)
В Киево-Печерской лавре жили,
Два товарища, два инока любезных.
Неразлучно всюду вместе были.
Только враг воздвигнул рог из бездны!
Он вражду посеял между ними,
И настолько омрачил их злобой,
Воздухом одним не выносимо
Им дышать! Не то чтоб слушать слово!
Без досады не могли и глянуть.
А когда кадил Евагрий в храме,
Тит старался, чтобы даже ладан
Не вдохнуть - от дьякона - ноздрями.
И не примирившись меж собою,
Дерзко службу Господу служили!
Братья умоляли их с любовью,
Всё простить и жить, как раньше жили.
Тит- священник, разболевшись очень,
Вдруг узрел духовными очами,
Что вокруг, лукавые с мечами,
Над душою падшею гогочут!
А в сторонке плачет светлый Ангел.
Тит, уразумев себя виновным,
Вопрошал у братий, где Евагрий,
Плакал горько,всё простить готовый.
Но Евагрий, злобно проклиная
Бедного Тита, сопротивлялся.
И его насильно привлекая,
Братия просили, чтоб смирялся.
Тит был рад прощальной этой встрече,
Пал пред бывшим другом на колени.
Но Евагрий — так бесчеловечен,
Что не слушал этот вопль последний.
Он с остервенением воскликнул:
« - Никогда, и ни за что на свете,
Не хочу я примиряться с... «этим!»
И от смертного одра отпрыгнул.
Вдруг он повалился , как подрезан,
В миг похолодел — и умер страшно!
Тит – напротив - встал с одра болезни,
И недуг прошёл, как день вчерашний.
И рассказывал он инокам, что видел
Будто Ангел — копие вонзает
В дьякона — за чёрную обиду,
И за то, что друга не прощает.
Память злая — сей порок ужасный,
Мерзок он перед людьми и Богом.
Христиане! - образ наш прекрасен!
Но и зло таится у порога.
Чудесная встреча (Житие 2 сентября)
В Царьграде служил при монетном дворе
Смиренный один человек, Иоанн.
Был щедрым для нищих и благочестив,
И странноприимство любил.
Однажды к нему постучал на заре
Монашек простой — из неведомых стран.
И принял его Иоанн, приютив,
Где сам он — по милости — жил.
Вот, встретился им незнакомец в пути,
И страннику он говорит, что идти
С десной стороны не должно.
« - Ты рядышком с Архиереем идёшь!
Вот время пройдёт, и тогда ты поймёшь,
Что — щедрому Богом дано!»
Наш инок-пришелец был тем удивлён,
Пошёл к Патриарху Евтихию он,
О чуде таком рассказал.
Святитель известье от Бога почтил,
Облёк Иоанна в монашеский чин,
На службу в обитель послал.
Служил Иоанн там — молитвой, постом.
Вот умер блаженный Евтихий святой!
Достойного как отыскать на престол?
« - Нам пастырем будь, Иоанн!»
« - Но мне не по силам — велик этот сан!
Я в пастыре добром нуждаюсь и сам,
Отрёкся от славы пустой».
Но вскоре видением был устрашён:
«По морю огонь пламенеет большой!
И Ангелов сонм предвещает с небес,
Геенскую пасть — за отказ!
Пусть сложен и тяжек тот путь не простой,
Но страшно в немилость у Господа впасть.
Нельзя отвергать предсказаний-чудес!
Согласие дал Иоанн, наконец,
Вступить на священный Престол.
Он жизнь свою проживал в чистоте,
И Постником — был наречён.
Тот, много чудес совершит в простоте,
Который от Бога почтён!
Отступник Ватадзас (Из жития святых 42 мучеников)
Случилось это при царе Феофиле.
Прекрасный и великий град Амморию.
Князь агарянский войском окружил.
В боях немало было крови пролито
Хоть это им победы не ускорило
Но князь Амир мумна не отступил.
Здесь неприступны были стены города,
И воинство большое христиан,
не опасалось ни врага - ни голода
И били! Крепко били агарян!
К несчастью греков, средь военачальников,
Был некто Ватадзис - он зол на всех
И озабочен был одной печалию:
Как у агарян заслужить успех.
Для этого решил он выслать весточку,
Стрелу с письмом пустивши в стан врагу:
Мол, смело приходите, где отмечено,
Я вам в той части града помогу.
И та стрела была врагом примечена.
Вот агаряне в город понеслись,
А в месте том, без боя были встречены,
И впереди предатель Ватадзис!
Все граждане и войско отбиваяся,
Устремлены вперёд, чтоб дать отпор.
Но на свои же копья натыкаяся,
Увидели предательства позор.
Вот агаряне, бешеной лавиною,
Прорвавшись в город — били всех подряд.
А матерей с младенцами невинными,
В костры! - и любовались, как горят!
Прекрасный город в пепел превратился,
Военачальник выжил но пленён.
Сам Ватадзис Вельможей нарядился
И в мусульманство обратился он.
Семь лет сидели пленные в темнице,
С молитвой бесконечной на устах.
Им предлагали тоже обрядиться,
Отрекшись добровольно от Христа.
Бесплодным оказалось принуждение
И, наконец, зачитан приговор.
Их, сорок два – не дрогнули в мучениях,
Не приняли предательства позор.
Князь агарянский даже удивился,
Что воины так преданы царю.
Никто не дрогнул и не поклонился,
И веру православную соблюл!
Тогда он призывает Ватадзиса
И с грозным взором говорит ему:
« - Ты от Христа так просто открестился,
Неверен и царю ты своему.
Уверен я, что веру в Магомета
При случае предашь ты, не стыдясь,
предательство в крови!»
И вот за это --
Усечь главу, приказывает князь!
Ужасно быть изменником народа
Ужасно быть изменником царя.
И если христианин ты от роду
И предал Бога! - то родился зря!
Грозное слово матери.
Вот сын у матери один,
Егорушкой его звала.
Был сам себе он господин,
Не видел маминых седин
И рук своих не надсадил!
Мать сына берегла.
Нарубит дров, несёт воды,
корове корм задаст.
Накосит сена две скирды,
Прополет в грядке борозды,
Следит, чтоб ужин не простыл
И был ядрёным квас.
Сынку лепёшку испечёт,
Напарит щи в печи.
Такой от матери почёт
Егорушке давно не в счёт.
Вот и невеста у ворот,
И дочке уж, который год!
Егорушка, как встарь живёт,
На баб своих ворчит.
Чуть встали — всем работа есть,
В деревне дел не перечесть.
Мать думала — с женитьбой сын
Изменится к добру.
Да всё напрасно, не проси,
Ходи, помои выноси.
Терпеть его, уж нету сил!
Бывало — мать он поносил,
И был до злобы груб.
Всё чаще мать терпела брань,
А в этот пост, настала грань.
(Нам всем прощать должно)
Жена шепнула: «Вспомни мать,
Чтоб заговляться бы позвать,
Уж стол накрыт давно».
« - Пусть околеет на печи,
А ты, впустую, не ворчи!»
И гневно сел за стол.
« - Да Бог с тобой! Любезный сын,
За стол не сяду — поостынь!
Уж заговляйся ты один.
Господь, услышь мой стон!»
В глазах горючая слеза,
И смотрит мать на образа:
« - Обиды не тая, прошу,
Пошли, Господь, в Пасхальный час,
Ему ответ. Как я, сей час
Нужду в груди ношу!»
Вот наступил Великий Пост.
Простила сына мать.
Но у Егора на душе
Совсем не хорошо уже!
Слова в ушах, как в горле кость
«Вдруг сбудется, как знать!»
Не получилось поговеть,
Так закружила круговерть.
Вот праздник у ворот.
И в баньку с жёнкой и дитём
Пошёл Егор, но вдруг, огнём
Охвачен весь пред банный двор!
И с вёдрами — народ.
Он из огня, и голышом
Бежал по улице большой
И факелом горел.
Потом свалился - обожжён,
Честным народом окружён,
Покаяться успел!
« - Я каюсь! Каюсь я — прости
Родная мать - и отпусти!
Я услыхал твой стон,
И заслужил ответ такой...
(шептали чёрные уста)
Прости мой грех перед Тобой!
Но вот сгоревшие места,
Антонов охватил огонь.
Так разговелся он!
Как страшно наказанье то!
И для детей урок.
Пусть не решается никто
На мать с отцом, свой голосок
Повысить грубо.
А детей
Излишней нежностью своей
Не стоит очень баловать.
Урок и вам — отец и мать:
Почаще деток причащать,
И — поговеть постом.
Чтоб Пасху Светлую встречать,
За праздничным столом!
Видение старцу о приемлющих милостыню. (Жития святых 7 марта)
Затворник праведный один
Жил в хижине простой.
От юности и до седин
С молитвой и постом.
И вот за пот его трудов,
Господь ему послал,
Одно видение о том,
Кто милостыню взял.
К ним часто в монастырь ходил
Богатый господин.
И братий милость дарил.
Серебренник один
Давал он каждому из них.
К затворнику стучал,
И златницу в помин родных
Взять — старца умолял.
А старцу деньги ни к чему,
(хлеб да воды глоток)
Но взял лишь только потому,
Что отказать не смог.
Вот, помолившись, видит сон:
Сад — тернием увит.
А трудится на поле он.
Вдруг, Ангел говорит:
По сребреннику (за труды
на поле) всем дано.
Тебе ж от терния сады
Очистить суждено.
За златницу, что он принёс!
Расчёт не ровен ваш.
И ты затратишь больше слёз,
И больше сил отдашь.
И всяк теперь «раскинь мозги».
Свой сад души в плену!
Да, за чужой теперь долги,
(За златницу одну?!)
Я не устану повторять
Слова, что так мудры.
«Блаженней милость подавать,
Чем принимать дары!»
Ревность по Христе блаженного Кодрата. (Память 10 марта)
В необъятном числе содержали в темницах,
Христианский народ. Только вера крепка!
Лучше гладом и муками здесь истомиться,
Улучив благодать навсегда, на века.
В царстве Деция это однажды случилось.
Некто знатен и праведен, очень богат,
Покупая у стражников доступ в темницу
К Христианам,
в любви укреплял их Кодрат.
Он им пищу носил, и питал их духовно,
Чтоб дерзали на всё ради славы Христа.
В это время Перенний, сгорая от злобы,
Приказал христиан истребить дочиста.
И в собрании общем язычников тёмных,
Христиане представлены были на суд.
А за спинами их незаметно и скромно,
Сам Кодрат приютился, как страж на посту.
И воскликнул тиран, угрожающе громко:
« - Имя, званье, отечество — быстро назвать!»
Тут блаженный Кодрат не остался в сторонке,
Крикнул с задних рядов, чтобы дух поддержать:
« - Не робейте! Живём не единым мы хлебом!
Нету веры иной! Нету лучшей судьбы!
Имя нам — Христиане! Отечество — Небо!
Званье наше такое — Христовы рабы!»
Дерзновенное слово неслось над толпою,
Раздвигал их рукой, устремляясь вперёд:
« - Се от имени всех предстою пред тобою,
Все мы — чада Христовы, и Божий народ!»
Этот крепкий ревнитель, восставший за веру,
Укрепил, вдохновил на мученье своих.
Оградил их крестом, чтобы не заробели
И предшествовал им в испытаньях любых.
Мы взирая на это, должны без сомненья,
В жертву Господу жизнь свою приносить.
И других вдохновенно вести ко спасенью.
Всю поганскую нечисть крестом победить!.
Великодушие, против обид. (Из пролога 12 день марта)
Пятнадцать лет! Пятнадцать лет!
Терпел обиды старец Кир.
В монастырях, где тьма и свет,
Воюют сильно - зло и мир.
За добродетели всегда
Подвижник терпит маяту.
Недели — месяцы — года,
Но не пятнадцать лет — в аду!
Чем дальше в лес, тем больше дров.
И ненависть росла.
Любой послушник был готов
Прогнать из-за стола.
У Кира спрашивал святой:
- За что, ты терпишь всё?
Да, этот подвиг не простой,
И он тебя спасёт!
- Я образ Ангельский ношу,
И ангельской души прошу.
А чтоб такую заслужить,
Мне гордость надо усмирить!
Под искусом мне быть должно
(сказали) — тридцать лет.
Вот уж пятнадцатый пошёл,
И половины нет
Великодушно отвечал
Смиренный старец Кир.
Не жаловался, не ворчал,
И от обиды не рыдал.
Долготерпением стяжал
В душе глубокий мир!
Обиды надо принимать
Как крестный путь земной.
И дело это понимать
Велико-грешному под стать:
Страдальцем не себя считать,
А тех, кто есть с тобой.
Ненавистник - не способен ни к каким добродетелям.
Двух братьев-христиан под стражу взяли,
А братья те доныне были в ссоре.
Орудиями страшными пытали,
И повели на смерть за веру вскоре.
Тогда один из них, сказал другому:
- Примиримся с тобой, любезный брат.
Уже сейчас на Суд отыдем к Богу!
Я примиренью был бы очень рад.
Но брат второй — злопамятен без меры,
Ещё сильнее ненавидеть стал.
Вот умер первый — за Христову веру!
А брат второй — отрёкся от Христа.
Спросил второго удивлённый воин:
- Зачем ты пытки страшные терпел
Ещё вчера — а сдался, вдруг, сегодня?
- Я не простил! И Ангел улетел!
Не может быть зловредный, стойким в вере,
Не может ненавистник Бога чтить!
И в царство зла тому открыты двери,
Кто ближнего не хочет возлюбить.