Б Е Г Л Е Ц
Тетрадь №56
-3070-
Годовщина со дня смерти
Миши Васильева
инженера и фермера
Поминки – день печали…
И даже далей хмарь
как будто вместе с нами
погружена в печаль.
Поминки…
Тесным кругом родные и друзья…
Воспоминанья плугом…
Из детства борозда…
Поминки -- день печали,
но
сколько добрых слов…
При жизни ОН едва ли
их слушать был готов.
*
Мы вольно выбираем путь…
Но и потом мы вольны
куда-то в сторону вильнуть
и всё же не довольны.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Я «Мы» сказал,
но я не прав…
Не всякому дано…
Не часто повстречаешь нрав
«беспечный Сирано»…
Свободу любящий Поэт,
он тяжесть знал вириг,
но дух его , как амулет,
берёг свободы миг.
Мы вольно выбираем путь?
Нам кажется что вольно…
Потом не то что бы вильнуть
шагнуть уж не способны.
*
Хотелось бы наедине
побыть с тобою, друг…
И
в деревенской тишине
окинуть взором круг…
Наш окоём прошедших лет,
дней радостей и бед,
и нашей дружбы первоцвет,
и наш закатный свет.
Хотелось бы…
А что ж тогда
мешает сесть в УАЗ
и по «рязанке» не спеша,
на яблоневый Спас,
осилить эту сотню вёрст,
в ворота постучать…
Вопрос поставлен во весь рост…
Кто будет отвечать?
*
Я не монах,
не что-то вроде…
Я просто одинок…
Один как перст в своём приходе…
А мой приход
забот клубок,
поля да лес,
зверюшки, птицы
и масса разных срочных дел…
А я
уже не тот пострел,
к тому же не из голосистых.
Я подражаю Тишине…
Она мой спутник и наставник…
Как ищет Бога вечный странник,
Мы ищем Истину в себе.
*
Было обращение «Товарищ»
И нет его…
И рухнул целый мир.
Мы господа,
но в каждом жив поганец…
И вся страна один большой
сортир.
Мы «ходим» под себя
и под другого…
Ты посмотри обочины дорог…
Повсюду мерзость…
Нет другого слова…
Мы просто грязевой поток.
«»
Обращение было
«Товарищ»…
Теперь это слово
В «корзине»
Забытых понятий и судеб…
Из них ничего уж не сваришь.
Кто знает, что дальше то будет?
*
Забытая тетрадь…
Напутал с номерами…
Менять не хочется…
И
заполнять пробел
приходится
всё новыми стихами,
а где их взять/?/,
мой голос ослабел.
Вокруг покой…
Всё сонно и покорно
веленью времени…
Одна лишь печь гудит…
Я ей служу… А что взамен?
Задорно
она мне в рожу сажей норовит…
*
Одни и те же аргументы
пробудят страсть
или любовь…
Так ставит жизнь
эксперименты
свои на нас.
И наша кровь
в одних кипит,
в других спокойна…
Исходных данных результат
не предсказуем…
Своевольно
Природа объявляет мат.
*
На опушке дым осин
и берёзовые свечи…
Мои восторженные речи
не доходят до вершин…
То ли голос слаб,
то ль слову
не внимают небеса…
Души отданы Покрову
и ушли под покрова.
*
Глаза закрою
-- вижу свет…
Открою
-- вижу тьму…
Спокон веков,
во мраке лет,
-- крест палачу…
«»
Крест палачу,
чтобы в мученьях тела
не корчилась душа
и отлетела,
не изломав крыла.
Крест палачу…
Вот так всегда в России,
забота о душе
все муки пересилит.
Терпенье
-- наша главная черта…
«»
Глаза закрою
-- вижу свет,
открою
-- вижу тьму…
Душа хранит ответ-совет:
Крест палачу.
-3071-
Алёнушка, душа ,
Ты обо мне всплакнёшь?
Где весть печальная настигнет?
Я жду тебя…
А ты? Кого ты ждёшь?
Зачем мы ждём,
когда вокруг всё гибнет?
Всё гибнет…
Прах развеян без следа
и даже память угасает с нами…
Последняя жемчужина – слеза
не расстаётся с мёртвыми глазами.
Всплакни, всплакни
пока слеза тепла
и по щеке стекает и щекочет…
пока душа ещё чего-то хочет
и память рук ещё жива.
*
Никита Михалков
(см. ст.№3048)
«Тот, кто умеет слушать Мир,
тот, кто умеет его слышать…»
тот пусть и судит что же свыше,
а что из собственных квартир,
а, может даже, подземелий
пришло к нам в виде сновидений,
страниц, зачитанных до дыр.
«»
Тот, кто умеет слушать птиц,
оценит нежности свирели,
непредсказуемые трели
и ускользающие тени
ночных видений и зарниц.
«»
Тот, кто проникся тишиной,
её несбыточной мечтою
грудь Океана сжать петлёю,
тому привиделся дурной
наверно сон…
На великана
не изготовлено аркана…
Он лихо машет булавой…
«»
И
Даже тот, кто Мир не слышит,
Кто не умеет слушать Мир,
Готов признать: Да, есть кумир,
который жизни суть опишет
словами, цифрой… всё равно…
Наш друг и враг – его К И Н О.
*
Из глубины природных тайн
всплывают рыбы уравнений
и знаком равенства сравнений
легла черта.
Как мир зеркальный
и живой
Мы все
разделены чертой,
не понимая ни черта
в котором
истинное Я.
*
Памяти
Олега Борисова
Я не играю…
Я живу…
Не потому что
не артист,
я воплотиться не могу
ни в медведей
ни в лис…
Мне б
воплотиться бы в себя,
понять кто я,
что я/?/..
Не пожалею серебра,
трудись башка.
Я не играю,
я живу…
Хотя вся жизнь – игра…
А если так,
то я живу
пока пишу
слова.
*
Сегодня суббота…
Вам нравится слово
«суб – бо – та»…
В нём столько всего…
В нём субботники,
боты, забота…
В нём расслабленность
предвосхищения
рабочего воскресения.
*
На книжных полках
жизнь моя,
прошедших лет
труды и боли
чужой
счастливой/?/, нет ли/?/
доли…
Тома, тома…
Года спрессованы словами,
дела, подшитые в Гросбух,
от рукописей стол распух
и корешки кишат клопами.
Века на полках…
Жизнь моя
дай бог страница,
даже строчка…
Скорей износится сорочка,
с манжет обвиснет бахрома,
чем отыщу в шкафу себя.
*
Бананы в изобилии
и развлечений тьма…
Природа не скупится на сюрпризы.
Но
нам неймётся,
Мы
не ради живота
(Тогда ради чего наши капризы?)
приходим в столкновение с судьбой
и думаем, что мы творцы и боги…
И спори, спорим
с Небом и Землёй
безумные и злые бандерлоги.
Как выбраться из джунглей на простор
ковыльной степи,
океанской глади
и звёздами расписанный шатёр
не замарать вином и кровью рати.
Бананы в изобилии…
Природа не скупа…
На королевской лилии
звездой дрожит слеза.
*
Пахмутова и Добронравов
Я патриарх
теперь
в своём роду…
Осталось лишь отпраздновать
мой статус…
Но молодёжь…
Ей некогда…
Ей Бахус
отбил пристрастие к вину…
И
на столе не звякают стаканы,
коробки с сосками,
пакеты и планшет
(Он заменяет ливерный паштет,
он же зализывает раны)
Я патриарх
и с болью иногда
смотрю на суету
и безнадёжность Мира.
Наверное
отцовские глаза
вот так же видели
мою судьбу и лиру.
*
Чужие окна…
Я смотрю…
Верней смотрел когда-то…
По закоулочкам брожу…
(бродил). Мои пенаты,
и альма – матер,
и друзья,
и большая часть жизни…
Как пуповиной связан я
с Москвой, считай до тризны.
Хотя исхожена страна
в работах и заботах,
даже безделия тропа
по гатям на болотах
проложена…
я обращал
к Москве и мысль, и взор…
Чужие окна обещал
мне подарить наш двор.
-3072-
Судители,
собравшись в легион,
Шемякин суд над Миром затевают.
Уж мантии одели,
а не знают,
что Мир уплыл,
Присяжные в полон
уведены
и в трюме почивают.
Судители,
неймётся, братцы, вам…
Не нравится вам Мир,
не нравятся миряне/?/..
Попробуйте-ка сами
в Океан
уйти, померится с ветрами.
Осилите,
Мы примем ваш закон.
А нет, не обессудьте,
Мы не с вами.
Напоминаю: Океан
был трижды побеждён
Садко, Ионой и Богами.
*
Приезжала Таланова
Зачем приезжала,
спросить хотела,
о чём-то поведать/?/..
Я так и не понял…
Приехала, попорхала,
чмокнула в щёку
и улетела…
Что это было?
Всполохи страсти,
прихоти старости,
… «по умолчанию»…,
личные тайны
старого тела…
Что это было?
Зачем приезжала…
Что-то ж хотела…
Но не сказала…
Чмокнула в щёку
И улетела…
Зачем приезжала?
*
Моя кровать
«тяни – толкай»
– подушки с двух сторон.
И,
выбирай – не выбирай,
вались и сладкий сон
ногам уставшим,
голове
на часик или два
мне обеспечен
и во сне
не мельтешат слова.
Проснёшься бодрым,
полным сил,
готов на бой, на труд…
Ну, что
я Вас повеселил?
Привет!
Сорокопут
*
Читал Талановой
из старых тетрадей…
Стихи сорокалетнего
не юношеский бред,
не старческий маразм
и дребезжание…
Стихи сорокалетнего
«мартен» житейских бед
и слитки
остывающего знания.
*
Севе Заскинду
Воспитал
на свою шею…
Учит он теперь
меня:
Не тушуйся, лицедею
не помехой тишина.
У тебя
в твоей «долине»
словно в сказке
– всё намёк…
Для стихов
просторы шире
и для жизни
уголок.
*
Фантазии
одна нелепее другой
теснят мой сон
и к яви пробуждают.
Я просыпаюсь и за телефон
хватаюсь…
Вот кстати
Телефон…
Сколько стихов о нём
и все хвалебные…
О нас бы так писали,
сколько хорошего
мы о себе узнали б…
А тут…
Итак, был сон…
Я видел Вас,
всё радость обещало
и вдруг
куда-то всё пропало…
Вода, посуда, люди…
Босиком
сучу по снегу
и толпа за мной…
Фантазии
одна нелепее другой
теснят мой сон
и к яви пробуждают.
Я просыпаюсь
и за телефон хватаюсь
узнать как Вы…
Вам сны не досаждают?.
*
Мы уходим под землю,
а смотрим с небес…
В разлуке,
в раздрае с собой,
кто нам дороже
Бог или Бес,
когда расстаёмся с Судьбой.
Кто нам дороже?
Ну что за вопрос…
На роже ответ смят…
Кто-то до Бога ещё не дорос,
кому-то и чёрт не брат.
*
Пятнадцатое ноября…
На зимнюю форму одежды
перехожу… Зима…
И никакой надежды
на оттепель…
Пора, пора…
Заготовил дрова,
укутал душу
под зимнюю стужу
на всякий случай
для сохраненья тепла…
Вдруг приедут друзья
или Она…
Хотя и не жду, и не верю,
оплакал давно потерю…
А впереди Зима.
*
И. С.
Ты меня забросила,
подруга…
Водевиль
трагедий веселей…
Заметает двор и душу
вьюга,
в сенях снег
и дует из щелей.
Ты меня забросила…
Заботы,
дети, внуки…
Впрямь не до меня…
Но звонок…
Уж он то от работы…
на минутку среди бела дня…
Ты меня забросила…
Но, знаешь,
не сержусь
и даже не ропщу…
Представляю,
как ты обитаешь…
Жду, целую,
искренне люблю.
-3073-
Единомышленников нет…
У каждого свой взгляд
и каждый верит в свой билет
и звездопад…
Что говорит нам наше «Я»,
наш голос внутренний
и совесть?
Вот в двадцать первый век
Века
вписали мракобесья повесть:
На перекрёстке
«Тайнопись»
сжигает дама молодая…
Я подхожу…
и слышу «Брысь!»…
И сцена далее немая…
И отъезжает «Оппель» прочь…
Из горстки пепла струйка в ночь…
*
Внук дипломатично отмалчивается
На хрена нам дипломаты…
Кто из них держал лопату:
И не сеют и не жнут,
припеваючи живут…
И у них , конечно, риски:
Могут съесть их как сосиски,
могут просто бросить псам,
разорвать напополам…
Так тем более
зачем
лезут в души и в гарем
и подсматривают в щёлку,
нашпигованную ёлку
посылают во дворец…
Что там ищут, наконец?
Для чего-то же нужны
дипломаты и лжецы…
*
Мы же все
из коммунизма…
Тут о вере
речь нейдёт…
Но
Столпы католицизма
объявили нам «Поход»…
К ним примкнули
мусульмане…
Мир восстал…
Все против нас…
Эй, ребята,
что там с вами?
Не затмение ль
подчас?
*
Тане и Томе
Беляеву и мне
«Репу то не чеши»,
толку чуть…
Наши барыши
– наша чудь,
взятая из глубинки,
натасканная на «фас»…
Польстились на картинки,
а вышло то
в самый раз.
«»
Не задумывайся,
Друг…
Думы мозг наш иссушают.
Оглядись, дружок, вокруг:
мысли вслух
всех распаляют…
Так мы сами
строим быт:
ценности, приоритеты…
Этих трусить,
этих ныть
приучили нас портреты
Мавзолейных галерей.
Кто хоть раз
рискнул цепями
и опробовал мечей
крепость
вражьими щитами?
Наливай… Налито?! Пей!
*
Мечта Томы – ремонт
идёт полным ходом.
Образ вечности – ремонт
каждый носит в подсознании…
Скупердяй ты или мот
Он и счастье и страданье.
Неудобства,
грязь,
бардак
искупает облегченье:
что старьё,
то на чердак…
Главное,
чтоб без сомненья,
от души
размах, разгул…
проштробил
и вновь замазал...
И
в розетку шнур воткнул…
сел, вздохнул…
и
не заплакал.
*
…- к
Говорят, душа – потёмки
«Ларчик просто открывался»…
…?...
Кто сказал?
Вот мой с секретом…
Видно мастер постарался,
может быть замок сломался…
Но
моей вины нет в этом.
Я хотел всего лишь
тайну
от случайных взглядов
спрятать…
У меня в руках
случайно
оказался… и не кстати…
Я замок, как не старался,
не открыл…
то ли с секретом,
заржавел или сломался…
Но моей вины в том
нету.
*
Гальскому спасибо
Я себя увидел
в интернете…
Самого себя,
Поэмы и стихи…
Иногда читают,
даже дети…
Голоса их
словно бы слышны.
Только, вот,
не шелестят страницы,
переплёт не пахнет,
не хрустит…
А стихи…
Они свободней птицы…
Написал… и …
порх
уже летит.
*
Ремонт
—синоним бесконечности…
Что жёнам нравится так
в нём?
Все признаки бесчеловечности…
Но
сам себя сдаёшь в наём…
Деваться некуда,
терпенье,
чуть-чуть сноровки и уменья…
И, вот, уж первый результат:
наёмныё труд – семейный блат
и даже ужин на столе…
Деваться некуда тебе.
*
говорят
«Красота
– страшная сила!»
Но
Собственность пострашней…
Нынче она мерило
всех замороченных дней.
Заботы, налоги…
уловки…
страх потерять всё…
дикий процент страховки
и просто ворьё – вороньё.
Красоту навести можно…
Собственность не проведёшь…
Дышишь, и то, осторожно…
Собственность – это ложь.
-3074-
Вот были времена/!/..
И
камеристкой Королевы
мадам Буонасье была,
жена галантерейщика
и вора...
Да, да была…
А нынче не подступна
даже свора…
И
между Высшей Властью
и земной
что выбрать
Короля иль Кардинала?
Кого бы выбрал ты,
дружище дорогой,
твоя кого бы шпага
защищала
*
Грозы…
Громы – молнии…
Зимняя гроза…
И
Снега безмолвные
и пурга…
Лес…
не шелохнется,
замер под парчой…
Да, была ли вольница?
Может быть Весной…
*
Почему то вспомнил о Вас
Сколько вдов
со Второй Мировой?
Ветеранов
по пальцам считаем…
Я и сам уж сегодня седой
и родителей нет…
Понимаем,
вдовы есть, только нам
не до них…
Их родня иногда опекает…
А Страна?
От проблем Мировых
вдовьи слёзы страну отвлекают.
*
Г. Т.
Как тесен мир,
как часты перекрёстки…
Случайных встреч на них
не избежать…
И старики
смеются как подростки,
случайным встречам радуясь…
Обнять
спешат друзей, почти уж позабытых,
в метро, на улицах,
в тупых очередях…
Сам Шар Земной,
тропинками обвитый,
летит к случайностям
впотьмах.
*
В театре «Кривое зеркало»
Мы научились хлопать
хором.
В нас «хор»
почти второе «Я».
Глаза туда – сюда
дозором,
не сбиться б с такта…
Зал – семья…
Мы здесь едины,
а в буфете
локтём легонько оттесним…
И
снова в приглушённом свете
в ладоши радостно гремим.
*
Д.р. Алёны, Мирова и Севы…
Я стихов не пишу,
Я болтаю стихами…
Поздравляю друзей,
Дамам что-то шепчу…
Говорю:
«Только это меж нами,
Я Вас очень люблю!».
А стихи?
Я стихов не пишу…
*
Себе любимому
Днём сегодняшним живи,
Не растягивай на годы
Ожидание погоды
И любовные мечты…
Ощущений береги
Пережитые мгновенья…
Факты… Что в них?
Где они?
В чувствах
ветры направленья.
*
Памяти первой встречи
Она была девочкой…
Но жизнь не стоит…
И мне уж не сорок лет…
И не скажешь, что
жизнь летит…
А, вот, пролетела
и нет…
Девочки нет
и меня почти нет,
семьдесят семь – срок…
Когда-то приятель сказал:
«Поэт
рождается в смерти…»
Бог
траурной лентой гроб обвил…
Слово в тысячу строк…
Он,
как и я, её любил…
И, как и я, не сберёг.
*
Т. Ф.
Забыть, забыть
как сон дурной
и больше не встречаться…
Что, между Небом и Землёй
других нет поводов расстаться?
«»
Зачем встречаться…
Пониманья
друг другом нет…
Одно страданье
на протяжении многих лет
источник ссоры и обиды…
Но
как магнит влечёт к себе
арена страсти и корриды…
Что слаще крови на Земле.
*
Себе
Советчица, наставница…
Как жить и как дышать,
что в зиму одевать, что носят летом,
что есть, что пить…
Советы мельтешат
рябою курицей…
Эта всегда «с приветом».
Нельзя ни отвернуться, ни уйти…
По возвращении всё то же,
но сначала…
В небытие скользят пустые дни
и вспомнить нечего…
Всё сжалось, всё молчало…
Терпение, терпение,
мой друг…
А если не хватает,
что же делать?..
И всё равно,
схватившись за утюг,
не становись, мой друг,
белее мела.
*
Внучке Маше мои фантазии
Мой дед – поэт
И я болею страстью
К плетенью кружев
Из случайных слов…
Зима…
Готово всё к ненастью
И даже дверь закрыта на засов…
И можно отдохнуть от лета…
Укрыта птица вся и скот,
цветная нитка в ушко вдета
и приоткрыт смешинкой рот…
Да, всё готово…
Я огрызок
мусолю, чтоб начать писать…
да что-то слог мой
нынче низок
и вовсе нечего сказать.
«»
Где-то под Рязанью
Зима набирает силу,
вот уж окреп мороз…
Согбенную спину
тащит сенной обоз…
Дивная картина…
Словно старина:
Русская равнина
посеребрена.
Где ещё увидишь
занавес из парчи,
«Цейсом» своим снимешь
ватные порты…
Нынче то всё машины,
мышиная возня…
Русские равнины
– седая старина
*
С днём рождения, дорогой…
До чего довела подруга…
Веню поздравить забыл…
Годы такая штука,
думаешь: пропустил
и можно начать сначала,
«дудки», у них свой счёт…
Отчаливший от причала
уже набирает ход…
И пассажир у борта
машет тебе рукой…
Тома, какого чёрта
я повздорил с тобой
и не поздравил Веню…
Друзей то почти нет,
ещё меньше тех,
кому верю,
кто мой «негасимый свет».
-3075-
Д. р. Натали
Лет двадцать?
Больше?
Сколько лет,
событий, дум, тревог
и сколько радости,
надежд
и смысл любви – цветок…
Весы…
На чашах Тьма и Свет
а равновесья нет…
Судьба приберегла совет:
Живи без счёта лет.
*
Розыгрыш гения
– вся его жизнь.
Кого ни возьми,
ни присмотрись
– все они чудики,
все лишены
жажды ненужного…
Им не нужны
тугрики – рублики
и тишина
чаще дороже
святого огня…
Ибо огонь
Они сами…
В них Бог
всё заложил,
что для всех приберёг.
*
Стихи и музыка
подобны…
Даже «читая про себя»
мы слышим музыку,
слова,
как знаки нотные,
удобны
для выражения себя.
В них каждый звук
со смыслом связан…
А вместе – чувство…
Как этюд!
Шопену многим я обязан…
Поэт по сути – баламут.
*
Тишина
– абсолютное благо…
Так считает мой деверь
… и Я.
Он учёный – геолог
и надо
ему слушать лишь
стук молотка.
Ну а мне
скрип пера
не мешает,
лишь подстёгивает
строку.
Тишина…
Тишина усыпляет
звуки жизни
и будит мечту.
*
Щенячьи радости,
восторг…
Ах, юная любовь!
Тобой не предусмотрен
торг,
ты – пионер, ты – новь…
Ты дикий Запад,
ты Восток,
тысячелетий тьма,
душой взлелеянный цветок…
Нет, ты сама душа…
И что мы делаем с тобой,
включая мозга власть,
когда удушливой волной
накатывает страсть.
*
в шутку и всерьёз
От восхода до заката
ноутбук мой новый друг…
Даже ночью мысль рада
оказанию услуг…
Только
ревностью снедаем,
затаился Гусь в углу…
Перья в сажу не макаем…
Но и пишем чепуху…
И для самоуниженья,
чтоб очнуться и восстать
ноутбуку в предпочтении
отказал…
И сел писать…
*
Смотрю в окно…
Зима, солнце…
Одна душа
рвётся на волю,
другая скрипит пером,
третьей поесть бы вволю,
четвёртой – уютный дом.
Как угодить
всем сразу?
Хоттабыч, может быть
Ты…
Такую в груди заразу
ношу…
Чего ради? Спроси…
*
«Скрып», да «скрып»…
«Скрып», да «скрып»…
Снег пушистый
и морозец…
Я с ведром
танцую степ…
Вот тропинка,
вот колодец…
В такт зубам
машу рукой…
Ноги…
Ноги ходят сами…
Вот обратный путь
с водой…
Кто б подал
к колодцу сани…
*
В глазу
рождаются предметы
или взаправду по углам
таятся тени
и приметы…
и пропадают по утрам.
Но только лишь
закат угаснет,
как снова
призраки толпой
выходят на ночной разбой
и ухо ловит
их неясный
то ль шёпот,
то ль негромкий вой.
*
Беляев, вспомним Казьмина и Лёву
Нет друзей уже давно
по причине тривиальной,
чисто русской, идеальной…
Больно мне, а им смешно…
Мотоцикл лежит в кювете,
колея нас подвела…
Руль вильнул
И всё «Приветик!»…
Подвела нас колея…
Что-то вспомнилось такое
отчего слезится глаз…
Из глубин, иль наносное…
Почему-то, вдруг, сейчас…
«»
Скажи, Беляев,
Чем живём?
«Пока сердца для чести живы»,
какие обживаем нивы
и что в копилочку кладём?
И что такое сохранилось,
чтоб, встретив смерть,
не прятать глаз,
чтоб юность наша
не стыдилась,
на перекрёстке встретив нас…
Скажи, Беляев,
чем живём…
Не только ж болью и обидой,
простором «Солнечной долины»…
Жаль,
что посеем, не пожнём.
«»
На морозе упаду
и замёрзну…
Это плохо…
До весны не дотяну…
Люди скажут:
«Вот пройдоха!
Только хлопоты… Не спеть,
не поплакать над усопшим…
Разморозить бы, да взгреть…
Не размазывал бы сопли».
-3076-
Гальскому
отъезжающему на Новый Год в Питер.
Взращённые
на турпоходах,
на горных тропах
и порогах
карельских рек,
зачем Вам лек –
–арь?
Снежный мех,
морозный смех
и русской бани
пар горячий,
и веник
по спине ходящий,
и белый полок
как алтарь…
Вам не сидится,
манит даль…
Зачем Вам лекарь?
*
Накануне президентского
«Послания» в 2015 год
Задрапирован Запад
А Л Ы М…
И алый отблеск
на снегах,
на окнах,
на моих руках…
Как будто бы объят пожаром.
А на Востоке
в облаках,
как в клубах дыма
задыхаясь,
день умирает на глазах.
Смотрю на Запад
и пылаю…
Восток
затылок холодит…
Душой и кожей ощущаю
полёт Валькирии
в Зенит.
*
«…мы выбираем,
нас выбирают..»
Судьба шевельнулась…
Зачем?
Душа пробудилась…
Зачем?
Рука потянулась…
Зачем?
Пролилась слеза…
Зачем?
Откройся,
себя не томи…
Всё сразу,
всё в это мгновение…
А слёзы? Побереги
для утешения.
*
Что там? Что там?
Разобрана игрушка,
потерян интерес,
выносит мама хлам…
Что там? Что там?
И вот уж безделушкой
разобран Мир,
растащен по углам…
Что там? Что там?
Отец уж не накажет,
ремень армейский
смирен на гвозде…
Что там? Что там?
Что камень чёрный скажет
( да и кому?)
в звенящей пустоте…
*
По следам Бодлера
Нету денег –
–нет любви,
иль наоборот?
А куда уходят дни?
Дней водоворот
в бездну втягивает всё
деньги,
труд,
мечту…
и любовь..
– всё заодно,
даже красоту.
*
(Постоянно возвращаюсь
к этой случайности)
Забытый номер,
Записная книжка…
Не имени,
Не даже буквы «Т»…
Таланова…
Забытая страничка?
Нет! Уголёк
Оставшийся в душе.
*
Как много физика
дала мне
и как же мало
дал ей я…
У абсолютного нуля,
в кромешной тьме
замёрзшей капелькой
сознанья
проваливаюсь в очертанья
едва мелькнувшие во сне…
Так газ
теснится у горнила
и ускоряется в сопле.
*
«Мы то, что мы едим»
От разной гадости разбухли животы
и в мышцах силы нет,
а организм урчит и просит…
Покуда живы
радует нас хлеб
и крынка молока
пока нас ноги носят.
«»
Есть иль не есть?
— не Гамлета вопрос…
Природа нас желудком
наградила:
«живём пока жуём»,
«мы то, что мы едим»,
а то, что чует нос
гастрономии сила.
*
Мои стишки – мешки
для мусора цитат…
А интернет?
Вот мировая свалка…
Компьютерная мышь
и полчища мышат
ещё нигде
не навели порядка.
«»
Замусорив пространство
и мозги,
на что надеемся,
на отключенье света/?/,
чтоб снова обжигать горшки
и в письмах /от руки/
строчить слова привета?
*
Жизнь не любит
неудачников?
А мне кажется,
что всех:
горожан, селян
и …. Дачников…
Их особенно…
За грех…
Лучше полчища
Моголов,
накатили и ушли…
Эти ж долы
захватили
и забором обнесли.
И земли уж не хватает…
Что земли…
Чем тут дышать…
Видишь, грядки поливают,
Речки стали высыхать…
-3077-
Телеведущий
«Государственник»
– вот слово…
Сам придумал,
малый спор…
Телевизор лопнет скоро
от того, что он наплёл.
Что ни день,
то в теме новой…
Всем по серьгам…
А себе?
Он за так на всё готовый,
лишь бы нравиться
стране.
*
Не нравится мне то,
что я пишу…
Последнее время
один негатив…
Погода не радует
что ли?
Вот телевизор включил…
Включив,
чую мечтает о воле.
У всех в печёнке засел
Сказ
об удальце – стрельце,
о том, что вывесили
указ
на золотом крыльце.
*
Странно,
Ангелы бесполые,
а вот лица все
мужские,
стрелы, кони боевые…
А бород нет,
словно голые.
Я когда в толпе
топчусь,
взглядом рыскаю по спинам
нет ли крыльев
( как у гуся )…
Нет и нет…
И я бросаю
эту глупую затею.
*
«Погасло дневное светило»
и симфония Калинникова.
Что пробуждает в нас
сомненье
и побуждает наперёд
определять прикосновеньем
контур неведомого…
Ждёт…
Нет! Поджидает нас
коварно
ловушками ошибок
тьма…
Мы попадаем регулярно
и выкарабкиваемся
на божий свет…
О, диво, диво…
День возвращает нам
Светило…
Симфонией
рожденья дня
горит безмолвная заря.
*
Беляеву
Слышу, слышу колокольчик…
Колокольчик друга…
То ли сердце встрепенулось,
то ли что со слухом…
За горами, за долами
на холмах песчаных
срубленный ещё дедами
дом – копилка счастья…
Хорошо ль в строку ложится
это слово?
Нет, не очень…
Что на самом деле снится
Дому в эту осень?
Сколько бед,
забот и страхов накопили стены…
Колокольчик, колокольчик…
Жизни перемены.
*
Т,в, Т.Ф.
«Сладкая женщина»…
Утро, четверг…
Смотришь ли,
видишь ль
и узнаёшь ли…
Вряд ли изменится что-то…
Ковчег
патокой мажет рассохшие швы.
Патока, патока – вязкий субстрат…
Субстанция наших желаний…
Палец прилипший лизни,
арестант,
вспышкой последней
своих притязаний.
*
Лицей
Раньше
на поэтов не учили...
Божий дар светился изнутри…
Просто
ненавязчиво следили
за душой
всплывавшей с глубины.
*
В уголках моих глаз
бесенята
пробегают бенгальским огнём…
Говорят, это плохо…
И надо
посоветоваться с врачом.
Только где ж его взять то…
Откуда
Он появится в этом углу?
И
Приходится верить в чудо
и дружить с бесовщиной в глазу.
«»
В уголках моих глаз
бесенята
мельтешатся бенгальским огнём…
Говорят это плохо
и надо
обратиться к врачу…
Но с врачом
У нас туго…
Откуда бы взяться
ему в этом углу и зачем…
И приходится мне
сражаться
с бесовщиною за тотем.
*
«Война не может быть
цветной,
потому что это мерзость»…
Нынче хамство и разбой
так обычны, столь не редкость,
что рисунки детворы
черно-белые полотна
— души, в ужасы войны
погружённые, бесплотны.
*
«Дурку то не гони…»
Блатной жаргон
как вирус проникает
в живые клетки языка
и смыслы слов легко меняет
и мы «косим» под дурака.
*
Тут уже
ничего не попишешь…
Не верёвка,
не свяжешь узлом…
Я не слышу тебя,
а меня ты не слышишь…
Друг на друга идём
напролом…
Как татарские орды
на Резань
шли когда-то себя не щадя,
мы вслепую идём
и не можем отрезать
ни частицы души от себя.
*
Т.в. кризис ..14-го года
По всем каналам ор:
— падение рубля,
— паденье цен на нефть
и
— рост цен на продукты…
Советников толпа разделена
на тех, кто «за»,
и тех, кто «против» хунты…
А рубль ползёт…
Нет! Он стремится вниз,
ему на дне
наверное спокойней…
Но,
на весах две чаши
( вот сюрприз )
и ввысь возносится достойный
…?...
-3078-
Кладбищенские калитки…
Почему их не запирают?
Притворили и ладно…
Душа отдыхает
на лавочке у оградки…
Деревья раскинулись,
вверх не растут,
тени как будто
что-то скрывают…
Памятники с крестами
и без
несут
в вечность вписанные
печали…
*
Я с ними «спал»…
Но
лиц не помню,
запомнились
лишь голоса,
и запахи, и телеса,
и как дышали
/чаще ровно/,
не отдаваясь, не беря…
Сегодня хочется кричать:
«Зачем!
Зачем всё это было?»
Зачем то же меня носило
и заставляло, пусть не лгать,
но всё ж надеждою прельщать?.
*
Толе Гальскому
и Ларисе Слободянюк
— спасибо.
Не шелестят страницы
ноутбука,
не пахнет клеем корешок…
Внутри сидит
как будто «бука»
и всё назло,
всё поперёк
мне неумёхе
гадит, гадит:
сотрёт
иль просто украдёт,
то с интернетом
не поладит
и огоньком не подмигнёт.
Меня спасает лишь
терпенье
и знающие толк друзья…
В эфир летит стихотворенье,
по Миру странствует душа.
*
Паллада, Зевс
— прообраз сути
сознанием творящей Мир.
Какие могут быть тут
путы,
когда ты сам всё сотворил.
Пускай потом
Ученый дядя
корпит над цифрой и значком…
Но
Зевсу этого не надо,
Он и со Словом не знаком.
*
Уходит взгляд
за горизонт
и огибая Глобус
в затылок мне
приносит звон…
Я думал
— это фокус…
Но
оказалось
звон и взгляд
единой, волновой,
природы
и, огибая шар,
летят
не в бесконечность
а в народы.
*
Весёлые времена
под Новый ..15-й год.
Открыв кингстоны,
тонет Год…
Команда на плотах…
куда течение несёт,
куда заносит страх?
Куда Надежда уведёт,
запутавшись в мечтах…
Гнилую парусину рвёт
Злой ветер в парусах.
*
Ока,
прими в свои объятья
и не суди…
Неси, неси…
Поток и я по духу братья,
попробуй-ка останови…
Плотина сдержит на мгновенье
и
накопившаяся мощь
зажжёт огонь стихотворенья
и озарит сияньем ночь.
Прими, Ока, родную душу
и на песчаную косу,
на стрелке,
вынеси на сушу,
открой другую синеву.
*
Гальскому, Беляеву
и зятю моему Андрюше.
Друзья мне подарили
ноутбук…
Теперь могу печатать
без оглядки…
Архива «общие тетрадки»
слились в поток,
в единый звук.
«Вся жизнь перед глазами,
на ладони…»,
мелькают строфы пережитых лет…
Спасибо всем…
Поклон особый Толе,
за бескорыстный свет.
*
Национальная идея
Нам с детства
Вдалбливают
Мысль…
О…
Стоп…
Вот в этом суть:
Свобода выбора…
Забудь…
Была ль она когда?
Свободой воли
наделён,
живёшь под трафарет
и кто-то
беличьим хвостом
намарывает цвет.
*
Я раздваиваю личность:
половинкою пишу,
половинкой
ножик с вилкой
/в левой именно/ держу.
Их нельзя
ни сшить, ни склеить,
разве только на скелет
за кулисами примерить…
Только это уж макет,
манекен…
Галатеи не получишь…
Механической рукой
патефон, конечно, включишь…
А в итоге хрип и вой.
-3079
Прошёл
Два шага
Босиком
По снегу
И
В избу…
И печь
Навстречу мне
Теплом
И стол зовёт:
«К столу!»…
Мороз ступни
Слегка обжёг…
Я жизнь почуял
В них,
А то совсем уж
Занемог
И даже духом
Сник.
Прошёл два шага босиком
по снегу…
И в избу…
Я был когда-то босяком,
а вот теперь пишу.
*
Из советского кинофонда
С тобой целоваться
— нормально,
с другими
— где девичья честь?
Пошёл-ка ты, милый…
Изрядно
приелись мне сказочки…
Есть
Я, мои руки и губы,
конечно ещё кое-что…
Пускай мужики будут грубы,
но не слюнявят плечо…
Пусть жёстки, сильны,
но не нюни…
На маменькиных сынков
я насмотрелась…
Слюни
хуже, поверь, кулаков.
*
Т.в. «Гусарская баллада»
Слезлив я стал
на старости…
Не драмы,
а водевиль уже
слезит глаза
и чувства грудь сжимают…
для меня
разлились вновь
далёкие туманы…
«»
Я брежу
детскими мечтами:
мне мил мой край,
мне Родина мила
и ночь,
разорванная снами,
стихами обращает облака,
и по атласам свода
ветры гонят
моих фантазий белые стада,
и если где-то
капельку уронят,
кого-то оросит моя слеза.
*
30-е декабря
д.р. Г.Т.
В моей жизни печи
— символ
веры и любви,
и надежды…
Образ милый
манит издали...
Я на низенькой
скамейке…
Тени бродят по стене…
Память, память…
Телогрейки
и большак по Ангаре…
«»
Печи, печи…Печи, печи…
Жар в лицо,
тепло на грудь…
Ваши пламенные речи
печки пламенная суть…
Я на низенькой скамейке,
из-под двери холодок…
Память, память…
Тень злодейки
и как будто голосок…
Где б ни жил
повсюду печи
и любимое лицо,
руки нежные на плечи
и душевное тепло.
*
На Пуковой горе
вторая Украина:
нет денег,
дров,
продуктов…
Холода
сжимают мир
вокруг меня…
Но я
Держу фасон
и мину
благополучного лица…
Вторая, в общем, Украина.
*
Сб. «Стихи о любви»
/Поэзия серебряного века/
«Дыша
духами и туманами»
иль всё же
«истина в вине»…
Кто хочет задохнуться
с дамами,
кто с собутыльником
на дне.
С кем поведёшься…
Всё едино…
Ни то, ни то не по душе…
Итог
— печальная картина:
духи, вино, туман,
кашне,
фонарь над вывеской
«Аптека»,,,
Подсиненный
скрипит снежок…
А в мыслях бродит
Кто-то, где-то
сафьяном красным
сапожок.
*
Во мне
всё будит интерес,
но жалко, что
не всё по силам…
Пеняла мама мне
«балбес»,
когда зазря марал чернила.
Но я
упрям был и влюблён,
никак не мог остановиться…
Мир должен,
должен мне открыться,
я буду миром покорён.
*
Новогодние концерты
без Пугачёвой
Века не долги
Примадонн..
Не шпаги звон,
не звон бокалов
их убивает тихий сон
когда-то бушевавших
залов.
«»
Примат и примадонна…
Мы в зоопарк
и на концерт,
потратив свой последний
цент,
идём,
заметьте добровольно…
Глазеем, дышим,
рот раскрыв,
вдыхаем запахи
и звуки…
антракт,
скамейка,
перерыв…
И состраданья муки…
-3080-
Она была ещё
не зрела…
Без искры
божьего огня
любовь бессмысленна,
глупа…
Она не этого хотела.
А мне
так нравились её
дыханье,
профиль
запах,
руки
и даже колкости
— всё, всё
что приносило
только муки…
Я с её именем
прожил
всю юность,
зрелость,
эту старость…
Оно
нечаянная радость…
Хотя б его я
заслужил?
*
Служба требует
усердия…
А служенье
— только сил…
Правда всех,
а не предсердия…
Всё, что
с детства накопил,
всё
от первого сознания
до последнего…
Черта
подытожит созидание…
А что сделал?
Ни черта!
А что мог?
Да кто же знает…
Из задатков
жизнь кроим…
А она потом сшивает
саван
на котором спим.
*
Шампанское не водка,
из горла
слабо, дружочек?
Хоть глоточек
за Новый Год,
за нас
— уж два глотка…
Глядишь бутылка то
пуста…
И на душе легко…
Шампанское
не водка, не вино,
а нечто большее…
Ну, из горла слабо!?.
*
Послание граду и миру
Президент наш
выглядел уставшим
и костюмчик
так себе сидел…
Голосом
безрадостно упавшим
призывал к свершеньям…
Столько дел…
Обещал…
Не Он и не впервые
призывают
на алтарь сложить
головы и души
и слепыми
побираться по миру ходить.
*
И год пошёл…
Куда, зачем?
Кто выдумал
годов счисленье…
Кто прошлое
из безвременья
изъял, очислил
и учёл,
и каждому
придумал имя,
и прописал его итог,
сложил в века…
Для пилигрима
года—подошвы
стёртых ног.
*
А.Л.
Вас полным именем
назвать
не смею на странице…
Завистливы
и женщины, и птицы…
Начнут, не дай Бог,
Вас клевать.
Как оказалось
нужен всем поэт,
ну позарез,
как зеркало
для самолюбованья
и воспевания тех черт,
которые Бог скрыл
от созерцанья.
*
«Весь Мир театр…»
Как много фраз
крылатых
и ходячих,
расхожих мнений
и других щедрот…
Разносчики
сих пирожков горячих
разносят на лотках
в народ…
Рта не успел раскрыть,
уж пирожок проглочен…
Нужды нет даже разжевать
и без того
легко глотать…
А всё же будь с ним
осторожен
и не спеши рот разевать.
*
Я думаю, я думаю…
Какая связь времён?
На крючок из прошлого
подвешен и смешон
паяцем на верёвочках…
Кто тянет за концы?
Я словно вечный двоечник…
Прости меня, прости…
*
Есть несколько женщин
с которыми я
кровными узами связан…
Они
сберегли этот мир для меня,
я им этой жизнью обязан.
Вы скажете: «Мама…
А кто же ещё?»
Вопрос не простой,
но ответить не сложно…
Все те,
кто когда-то якшался со мной,
но были весьма осторожны.
И тем сберегли
этот мир для меня…
Я им бесконечно обязан…
Они даже больше
чем просто семья…
Я кровными узами вечности
связан.
*
Эта музыка звёзд…
Вам не спится?
А может быть спится
и снится…
В этом царстве безмолвия
сам превращаешься в звук…
И вокруг…
Это музыка сфер
колосится
и летит колесница,
и над бездной повис
семиструнною радугой мост.
-3081-
Когда я родился
времени было много,
а дел мало…
А теперь
времени мало,
а дел море…
И некогда отсыпаться…
Да и зачем…
Хочется успеть…
А что успеть?
Для кого успеть?
Все советуют:
«Да брось ты,
передохни…»
Как бросить?
От чего отдыхать?
Когда это я
успел утомиться…
Музыка сфер
наяву или снится?
Кто дирижёр?
Уж не ты ль, Люцефер?
*
Сереет кожа
в цвет земли
бесплодной…
Так странно ощущение
сродни…
Скрипучи дни
повозкой пароконной
и дышлом посреди…
Два битюга гнедых
медлительно могучи
/им равных нет
сколь не клади на воз/
без натужи
вниз или вверх по круче
под нестерпимый скрип колёс
идут…
Палит нещадно солнце
и ночи тьма
уводит с колеи,
и на крюке бренчит
помятое ведёрце…
Сереет кожа в цвет земли…
*
Тане Степановой
преподавательнице русского языка
и супруге Рудика Степанова
и.с. «Фаустово»
Вы говорите:
«Заумь…».
Не согласен…
А Вам
ваш день
всегда ли ясен,
не зашифрован
чувствами в уме?
А у меня в стихе…
Да, да…
Не ясно толкованье,
но ощущенье мирозданья,
причастности
к Природе бытия…
Стих—это я
в пучине дня.
«»
«Поэт в России
больше чем поэт…»,
а может меньше?
Кто судить возьмётся,
в чьём сердце
«слово отзовётся»
в набат иль в резонанс
в ответ?
Поэт…
Да только ли в России…
В веках,
в мирах
и на Суде
какое слово будет в силе:
бунтарское,
покорное судьбе?
Каким бы не было оно,
Оно прошло через горнило
и с Истиной соединило
как обручальное кольцо.
*
Шея плавно переходит
в Ноги…
есть ещё головка
/не всегда/
И—самочка гепарда…
Боги, Боги…
Что Вы натворили, господа?
«Господа!»
Мы доросли до слова?
«Шея плавно…»
И—вот что нас влечёт…
Что ли зря
дарована свобода
укрывать по банкам
личный счёт?
«»
Всемирный Банк
не Мировой…
Вот в Мировом
не скроешь ни полушки…
Всё, что скопил,
потратил на игрушки
и входишь в Банк
с почти пустой казной.
*
Глаза закрою
вижу лица…
И не сплю
а будто снится…
Будто маски
странных стран
переплыли океан…
Надо мной теперь
колдуют,
силы духов
в них бушуют,
из глазниц
летит огонь…
Господи,
простри ладонь…
*
Я слушаю голос …
Нетребко… Нетребко…
Странное имя,
магический звук…
Я обнимаю Вас
крепко…
Так крепко…
И чувствую
странную
скованность рук…
Я пошутил…
Вы простите мне, Анна…
В урочище сцена
—песчаный бугор…
В берёзовых ситцах
играют сирены…
И голос, так странно,
гласирует хор.
*
Я путешествую…
Замки не скалах
и вечные грозы,
туманы
и солнцем согретые стены,
вереск и плющ,
и тепличные розы,
в багеты одетые
лица надменные…
В каменных залах
доспехи, шпалеры…
в спальнях камины
и спутники веры
— распятий
резные, скорбные мины…
Замки на скалах…
Просторы долины…
И в мрачных дубравах
Саги — былины…
Замки на скалах…
Я путешествую…
*
Спасибо
Саше Слободянюку
Свою фотографию
30 на 40
пришпилил на стену…
Смотрю… Говорю…
Говорю сам с собою
и спорю…
Тому, что на фото
пеняю:
«Не ройся…
Не ройся в премудростях мира,
прими всё как есть,
успокойся,
уймись…
Твоя диссонансная лира,
понять не способная жизнь,
не даст насладиться
ни мысли, ни звуку,
утонет строка
в многотрудную муку…
Хотя бы синицу удержит рука,
хватающая облака?»
-3082-
В городе окна
заменяют нам небо…
Днём их не видно,
а ночью созвездья
мерцают магическим светом…
Мы бродим под ними
и редко к ним взор поднимаем…
Мы просто взлетаем
на лифте
и гасим их,
и… засыпаем.
*
Нужды оправдываться нет…
Просить прощенье… Вздор…
Я не украл ни чей билет
в космический простор.
Мою ладью по бурунам
ветрило гонит к звёздной дали…
И всё, что там найду,
отдам,
чтобы жилось Вам без печали.
Я не могу Вас укорять,
а говорю лишь: «Не спешите,
себя хоть чуточку любите…»…
Мне легче будет умирать.
*
По утрам читаю Бродского
как «Советские газеты»…
Жизнь,
меня ты снова бросила
на панель и парапеты…
За окном
все минус двадцать,
на стене почти что десять…
Я ложусь не раздеваясь,
просыпаюсь…
сразу к печке…
В январе
мне срок маячит:
две семёрки…
Встречи, встречи…
Друг заскочит…
Это значит,
посидим ещё у печки.
«»
«…как будто будут свет и слава,
удачный день и вдоволь хлеба,
как будто жизнь качнётся вправо,
качнувшись влево.»
Замешанное на крови,
прекрасное по сути…
И
как же не уберегли
в словесной мути?
Взошло так пышно
на денёк
и вдруг осело…
В недоуменье хлебопёк,
рецепт валяется без дела.
«»
Давно уж нет вождей…
А, вот, вождизм остался…
Его капитализм
в нас придушить старался…
Да, видимо, слабак…
Идея так себе…
В нас дух хоть и обмяк,
мы всё же при уме…
Нет батюшки—царя…
Да нам и ни к чему…
А новая заря
придёт,
я зуб даю.
*
В словах любви
так мало смысла…
Красноречивее глаза…
Им вторит вкрадчиво
рука…
И, вот уж,
побежала искра,
соединяя полюса.
*
«Среди миров
в мерцании светил»
Иностранки так падки
на русских поэтов…
И возятся с ними
как, с внуками летом,
старые бабки:
в яслях качают,
носы утирают,
сказочки на ночь
поют—причитают…
И
русским поэтам
милы иностранки
восторженным смехом
и хрипом шарманки.
*
Кто в премудростях копался,
чтобы стих
стройней казался,
тот напрасно тратил время…
Стих не конь…
Седло и стремя,
и уздечка, и шлея,
и потник
— всё ерунда…
Для стиха и для поэта
нет удачнее совета
как послать
ко всем чертям
всех, кто
учится стихам.
*
Была русалкой белокожей,
а стала
седовласой феей…
Волшебной палочкой владея,
мной управлять свободно может.
Давным – давно на Македонке
плотина пруд образовала…
Русалка весело играла…
А мне казалось что Мадонной
она на берег выходила,
сияньем солнечным слепила…
И капли,
искрами летя,
блестели словно чешуя…
Во мне всё
будто замирало,
иль беспричинно ликовало…
С русалкою—Мадонной
Я
прожил все детские года.
Мы снова встретились…
У края…
Забыв, что жизнь уже прошла,
волшбой палочкой играя,
вновь управляет мной Она.
*
Когда лесничий
мог свободно
входить в покои Короля,
когда ещё цвела Земля
и слово было непреложно,
в душе моей Она жила…
Что изменилось?
Ничего!
Она всё также мною правит…
Одна на всех
одна лишь знает
как слово может быть
светло.
«»
Все имена,
попавшие в стихи,
должны быть благодарны
Музам.
Они в веках сохранены
не камнетёсом
в серой блузе,
а легкокрылым существом,
слетевшим на плечо Поэта,
и каждой из сестёр
задета
Струна
Небесным волшебством.
-3083-
На первой в моей жизни свадьбе
кто-то из новой родни сказал мне:
«Понимаешь,
мы приняли тебя в свою семью…»
О, если бы он знал
Что
я ему ответил,
то и во сне дурном
не задал бы вопрос…
Еврейская семья
— в сердцах
Огонь и Пепел…
А я до этой выси
не дорос…
Не Хам я,
просто хам…
А, может, бессердечный?
Скорее глупый,
чувственный чудак…
Я собственную жизнь
с усердьем бесконечным
ломал
и продавал кусками
за пятак.
*
Нет ничего,
чтобы косило
с такой жестокостью
людей,
как зависть…
Зависть—это сила,
копилка прошлых,
мутных дней.
С ней даже ревность
не сравнится…
В её руках холодный меч
и месть, и мщение
таится…
И вот уж
голова скатиться
готова с плеч.
*
Январские ночи
Бархат неба
Моль сточила
И струится свет…
Там, за куполом,
Светило
Миллиардов лет…
Там и трон,
И Вседержатель,
И сама Судьба,
И, конечно,
Надзиратель
Бытия.
*
Т.в.
«Если нет
других достоинств,
скромность
деву украшает…»
Это мало утешает
дочерей прекрасной Евы
и они идут «налево»…
В кольцах Змея
обретают
новый смысл существованья
и
расшатывают зданье
и устав
небесных воинств.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Если нет других достоинств…
*
Иной раз страшно
встреч теченья
грести на утлом челноке.
Поток карает
самомненье,
струя потворствует руке,
всей мощью тянет за собою…
Гребёшь, гребёшь…
А толку нет…
Устанешь,
встанешь под скалою…
Кому был нужен этот бред?
*
Елена Образцова
Уходят гиганты 20-го века
Я с детства помню
этот голос
и эту пламенную страсть,
почти цыганский
чёрный волос
и глаз магическую власть.
Вся жизнь прошла
под знаком Девы…
И,
завораживая нас,
звучали дивные напевы
и босоногий перепляс…
И что теперь?
Уходят годы,
надежды тают с каждым днём
и, с каждым часом
множа горе,
уходит жизнь за окоём.
Но
на орбите всё спокойно,
Земля не устаёт рожать…
Что наша жизнь?
Уйти достойно
уже и свет, и благодать.
*
Вы ждёте благодарности?
Напрасно…
У них своя,
и не простая, жизнь…
Отбросьте эту мысль
и баста…
Вы для себя
сегодня родились…
Ах, еcли б всё
на свете было просто:
Забыл, отбросил, потерял…
Но,
всё не так
и боль несносна…
Детей родил?
Нет! Бог мне дал.
*
Полезно знать стихотворение…
Хотя б одно…
Хотя б одно…
И возбуждать воображение,
глядя в вечернее окно…
«Дыша духами и туманами»…
И
чувства уж воспалены…
Добавь сюда
«уланы пьяные»…
И, вот, уже у цели ты…
Глаза действительно туманятся
и пробежавший холодок
в мечтах уносит прочь
от пьяницы,
собакой ластится у ног…
«Замри прекрасное мгновение»
предвосхищая бег души…
Полезно знать стихотворение…
И всё же,
всё же не спеши.
*
Моим
Душе и Демону
Квартиру сняли…
И с тех пор
Так вжились в роль,
Что и хозяин
Уже не рад…
Кто в доме барин?
Дух бестелесный,
Словно вор,
Обшарил все углы
И вымел,
Ни мало не стесняясь,
Сор
На середину
Душу вывел…
Вот! Выбрось-ка
Весь этот вздор.
-«»-
Я весь смущенье…
Весь стесненье…
Просить так стыдно…
Не просить…
Лечь и уснуть,
и всё забыть…
И
может времени теченье
мой сон
по галькам и волнам
к иным
потащит берегам
и пробудит вновь
вдохновенье
во славу жизни
и… врагам.
-3084-
Вот странно:
Если храм, то
Гения искусство,
а если дом жилой,
то типовой проект…
И
вдоль Москвы-реки,
на пойме,
как капуста
объект садится на объект…
Москва – красавица…
Великий зодчий – Время…
Когда-то каждый сам
твой рисовал портрет…
Теперь по этажам
рассеивает семя
орда кочевников,
седлая туалет.
*
В отделах мозга,
там, где память,
как в гулких залах
пустота…
Библиотекарь
страшно занят…
Всё ищет, ищет
сам себя…
И не находит…
И не вспомнит
где шкаф,
где полка
и где том…
Как быть?
Как вновь собой наполнить
пространство гулкое
кругом.
*
Мир окружён
Анти-мирами…
Ещё шажок
и всё к чертям…
Что будет с ними
или с нами…
Всем всё равно,
и им и нам…
Все жаждут
Самоутвержденья…
Но в чём оно?
Что гложет нас?
Но
невозможно примиренье
Анти-миров…
Вот и весь сказ.
*
Когда бушуют в нас
стихии
и вихри спорят
меж собой,
какие чувства
дарят силы,
какие
даруют покой,
как совладать
с самим собою,
как научить ум
не молчать,
какие заповеди
Ною
позволили
Мир воссоздать.
*
Слова приходят
без натуги
и сами просятся на лист
с весёлой рифмой
буги – вуги
танцуют твист.
Им всё равно,
их не смущает
смешенье это,
чехарда
– всё, что
мучительно терзает
святую логику ума.
Им хочется
своей свободы
и даже вольности своей,
своей особенной погоды
и даже солнечных лучей…
Слова танцуют буги – вуги,
переходя в безумный твист…
И я,
как птица для подруги,
впадаю в свист.
*
В глубинах
моего сознанья
( Я, правда,
сомневаюсь в них )
как беспризорное создание
гуляет стих…
Глубины, видно,
не большие…
Он даже там
не на плаву…
Сучит ножонками кривыми,
скребёт по дну…
Беру за шиворот
беднягу…
Вода стечёт,
на лист кладу…
О, Господи,
прими дворнягу…
Или противно самому?
*
Часы остановились
в полдень…
Свалились с полки…
Знак, не знак…
Тем предсказательней пустяк,
чем ближе к истине…
Нависло,
как тень,
предчувствие беды…
Жизнь замирает-
-пульс Судьбы…
На ум идут смешные числа:
семь лет
и семьдесят семь лет…
Жизнь замирает,
пульса нет
*
У чувств
предательств быть
не может…
Гнездо предательства
в уме…
Там расчищают
путь себе
«капричос»
пакостные рожи.
*
Д.р. Н.М. Сергеевой
/и.с. «Фаустово»/
/ремейк/
Над головою
Больше
Грозы
Не мечут молний и громов…
Утихла боль,
Иссякли слёзы…
Я не пишу теперь
Стихов.
И лишь для Вас
Четверостишье
Ещё быть может
Сочиню…
Издалека
Мой голос тихий
Вам донесёт:
«Я Вас люблю!»
*
«Мир пожелтевших
фотографий…»
В пороховых погребах
Азова…
На деке гитары,
застигнут врасплох,
пишу не о славе орудий…
Хотя,
если надо,
последний свой вздох
готов положить
не на груди,
на камни святые
азовской земли,
где предки
когда-то стояли…
Им низкий поклон…
Этот стих о любви
пусть будет голубкой печали.
«»
У Вени
В этих дамах
целомудрие
с детской шалостью
сошлось…
Их прически,
мои кудри,
поцелуйчики взасос…
Это фото – документы…
Не отвертишься теперь…
Бесшабашные моменты…
Но
скорей всего… апрель…
*
В ночь моего 77-летия
«И снится страшный сон Татьяне…»
Мне снится
будто бы Она,
толпой друзей окружена,
готова взять меня
измором
и истерическим напором,
и спетым
громогласным хором…
И вот уж
рушится стена
и под обломками
в пыли
свои заканчиваю дни…
Мне снится сон…
Я просыпаюсь…
О, счастье…
Ночь,
в окно Луна
глядит
печальна и бледна…
С полатей
молча опускаюсь…
К столу…
Перо…
«Родился Я…».
«»
Полубелый, получёрный
Стих на лист ложится
вольный
всё отринуть,
всё принять,
что-то скрыть,
всё рассказать…
Полубелый, получёрный
Жизни вроде бы подобный,
мало-мальски честный
вздор…
И укор, и не укор…
Полубелый, получёрный
спутник хитрый, но
достойный
и признанья, и любви
во все ночи, во все дни.
Конец пятьдесят шестой тетради